Я обернулся: между мной и вооруженной вражеской винтовкой Камиллой покачивалась на тонких ногах, словно в нерешительности, последняя «мумия». Снова зазвучала булькающая речь: «мумия» обратилась с каким-то воззванием к Милке. Наверное, умоляла, чтоб мы ее убили побольнее. Но я не стал заморачиваться, широко замахнулся винтовкой и врезал ею по тонкой, замотанной бинтами шее. Громко хрустнуло, бульканье сменилось протяжным хрипом.

Камилла шагнула ко мне и порывисто поцеловала в губы.

– Я знала, что ты что-нибудь придумаешь!

Меня подташнивало от жары, от вони, от дыма, от переизбытка адреналина и от того, что мне пришлось сделать. В общем-то, я ничего не придумывал, и план был прост до примитивности: бить вражеские морды, пока меня не укокошат. Удивительно, как вообще что-то удалось.

– Толку-то? – я кивнул на стену огня, отделившую нас от лестницы. За огненной преградой нас, скорее всего, поджидало подкрепление «мумий». Дым густел, по потолку метались отсветы. Отец поселения, забытый всеми в пылу драки, раскачивался на своих цепях и щелкал зубами, как бешеный пес. Кажется, он сошел с ума окончательно. Плавилась и стекала на пол обмотка кабеля, питающего магнитную ловушку, пульсировал, точно черное сердце, сгусток темной материи.

Я усмехнулся, прижал к себе Камиллу, поцеловал в пахнущие дымом губы.

– Ты чего? – спросила она, отстраняясь.

– Нам конец, – я закашлялся и договорил, отплевываясь: – Отсюда не выбраться.

– Запасной выход на той стороне зала, – Камилла взмахнула винтовкой. – Бежим скорее, здесь уже нечем дышать!

Миссия: «Кровь и канифоль».

Задача: побег.

Звезда: бета Волос Вероники (из-за быстрого вращения звезда имеет высокую магнитную активность).

Планета: Агония.

Особые примечания: некоторые ученые до сих пор отстаивают мнение, что темная материя инертна по отношению к светлой.

Створки двери разъехались в стороны. Я метнулся в коридор, стены которого терялись под слоем причудливой растительности, вроде той, которую мы видели этажом выше. Коридор почти сразу же затянуло дымом, бахромчатая листва рассерженно зашуршала.

Никого. Враг еще не успел отреагировать на импровизированный бунт. И времени прошло с тех пор, как я засадил первой «мумии» в челюсть, – минуты три, не более.

Я махнул рукой, приглашая Камиллу следовать за мной. Она спряталась у меня за спиной, закашлялась, положив руку мне на плечо. Да, дорогая, надо выбираться отсюда.

Трофейная винтовка была неудобной и тяжелой, и я не сразу же нашел то, что заменяло «мумиям» спусковой крючок: узкую скобу из хромированной стали. Пусть я не очень хороший стрелок, тем более – из такого костыля, но теперь мы не продадим свои жизни за бесценок.

Створки снова сошлись, отделив нас от отсветов пожара и шипения огнетушителей, которое заглушило гул пламени. «Мумий» не было впереди, но они наступали нам на пятки.

Коридор привел в покои Отца поселения. Это была вырезанная в скале комната с полом, застеленным циновками. Ни мебели, ни утвари. Лишь валялся посредине планшет с погашенным экраном. И снова можно было изумиться, как, мол, существа, основавшие межпланетную высокоразвитую цивилизацию, могли жить в столь простецких, если не сказать хуже, условиях? Какой-то предел аскетизма, лежащий вне здравого смысла. С точки зрения землянина, само собой.

На груде циновок сидела девочка-«мумия»: бинтовала покрытые шрамами тщедушные ноги. Пара черных, влажных глаз уставилась на нас. Лицо девочки еще не успело потемнеть и стать похожим на маску из древесной коры. Ее кожа была прозрачна, как слюда; сквозь эту прозрачность просвечивались голубые дорожки вен. Сколько же было ей лет… Двенадцать? Восемнадцать? Хрен поймешь этих «мумий».

– Тише, крысеныш! – прошипел я, продвигаясь к следующей двери. Камилла что-то прокряхтела на языке врагов. Девочка несколько раз моргнула, затем зашипела, на четвереньках попятилась в дальний угол покоев.

– Идем! Идем! – окликнул я Камиллу. Положил ладонь на дверную ручку (и дверь была как в хлеву – деревянная, на петлях, словно из позапрошлого века), толкнул. Осторожно выглянул, но ничего не успел увидеть. Ничего, кроме вспышки выстрела.

Верхняя часть двери разлетелась в щепки. Я отшатнулся за стену, но тут же сунул ствол винтовки между изувеченной дверью и коробкой и пару раз сдавил скобу. Громко стреляла эта штуковина, очень громко. В нос ударил запах пороховой гари, в примыкающем к покоям зале завизжали рикошеты.

– Сколько? – выкрикнула Камилла, устраиваясь с другой стороны дверного проема.

– Хэ-Зэ! – ответил я, так понимая, что она имеет в виду численность неприятеля.

Грянул следующий выстрел, и то, что осталось от двери, ввалилось в покои.

– Готов? – Милка опустилась на одно колено, вскинула винтовку.

К чему именно надо быть готовым, я не врубался, но все же кивнул.

– Пошли! – Камилла выглянула из-за стены и открыла огонь. Я присоединился на секунду позднее.

И было не разобрать, куда именно мы стреляем и где прячутся «мумии». Зал, примыкающий к покоям Отца поселения, был загроможден непонятными механизмами и грубой мебелью. Все это разлеталось в щепки или исторгало снопы искр под градом пуль.

Перед моим носом сверкнуло. Пронзительно, до боли в перепонках, взвизгнул рикошет; в глаза сыпануло пылью.

Я отпрянул за стену. Словно сквозь туман увидел, что Камилла выронила винтовку и опустилась на пол, пытаясь стащить с себя девчонку-«мумию». А та, наполовину запутавшись в незатянутых бинтах, пыталась достать горло Милки ножом. Глаза девочки были по-прежнему влажны и непроглядны.

Неожиданно маленькая бестия обмякла, упала на спину. Затем встала на четвереньки и проворно поползла к коридору, ведущему в зал, где «мумии» до сих пор сражались с пожаром.

Камилла нахмурилась и посмотрела на руки. Ее пальцы и ладони как будто были окутаны тенью. В какую-то секунду мне даже показалось, что это у меня меркнет перед глазами.

– Магнитная ловушка больше не работает, – голос Камиллы отчетливо прозвучал в воцарившейся тишине.

В покои вошла «мумия» в осыпанных пылью бинтах. Просто так вошла, точно не стреляла в нас вот только что.

От неожиданности я отшатнулся, упал на задницу. Жахнул из винтовки в беспечно подставленную неприятелем спину. «Мумию» отбросило к противоположной стене покоев.

Но следом вошла еще одна «мумия»! Я снова сдавил пусковую скобу, однако «костыль» лишь перхнул холостым щелчком. Живой мертвец не обратил внимания ни на меня, ни на Камиллу. Пошел себе, бесшумно ступая несуразно тонкими ногами, в сторону зала, где вырвалась на волю темная материя.

И я совсем уж обалдел, когда мимо нас с Милкой протопали еще четверо «мумий» – такие же безмолвные, отстраненные, ничего не соображающие. Зомби чистейшей воды…