показать всё, что он попросит.

— Ничего себе! — ещё больше удивился я. — А ты работаешь в музее?

— Подрабатываю, — уточнила Женька. — Ты идёшь, или нет?

— Мне в гостиницу надо сначала, — сказал я. — Хочу рюкзак оставить.

— Разбогател? — снова хмыкнула Женька. — Знаешь, сколько гостиница стоит? Или тебе расходы оплачивают?

— Нет, — признался я.

Андрей Сергеевич предлагал мне деньги на расходы, но я их не взял. Сам не знаю, почему. Проснулась неожиданная гордость. Кроме того, мне показалось, что, взяв деньги, я признаю факт своей работы на КГБ. Глупо, но именно это меня остановило. А Андрей Сергеевич не стал настаивать.

— Поживёшь у нас, — твёрдо заявила Женька. — Всё равно мне теперь всюду с тобой таскаться по заданию музея. Сэкономим время на встречах.

— А твои родители не будут против? — спросил я.

Но Женька только в третий раз хмыкнула и решительно направилась к выходу с платформы.

Я догнал её.

— Хорошо. Но по пути непременно зайдём в магазин. Надо хотя бы к чаю что-то купить.

У меня хороший «Гастроном» возле дома. — сказала Женька. — Мы всё время туда ходим.

— Рассказывай, как дела, — улыбнулся я. — Знаешь, Женька, я очень рад тебя видеть!

Женька бросила на меня быстрый взгляд.

— Учёба началась. А по вечерам я подрабатываю в фондах музея — заношу найденные берестяные грамоты в каталог. Николай Лаврентьевич выбил мне ставку. Сказал, что бесплатно работать неправильно.

— И он совершенно прав, — поддержал я решение профессора Ясина.

— А недавно к нам приезжали немцы. Целая делегация! Очень интересовались раскопками, просили перевести им грамоты.

— Немцы? — нахмурился я.

Это было неожиданно.

— Чем конкретно они интересовались?

— А тебе зачем? — удивилась Женька.

— Да просто так. Хочется знать, что интересует немцев в русской истории.

— Больше всего спрашивали про Александра Невского. Ты же знаешь, что Тевтонский орден чуть не захватил Новгород. Я им перевела все грамоты того периода.

— И грамоту, в которой говорится про ключ, тоже?

— Конечно. Забавно! Мы её между собой так и называем — грамота про ключ. А ты тоже её запомнил, да?

За разговором я не заметил, как мы подошли к гастроному. Большой магазин с высокими стеклянными витринами располагался на первом этаже кирпичного жилого дома.

— Наверное, надо взять торт, — сказал я. — Или конфет каких-нибудь.

— Нет, торт не надо, — неожиданно возразила Женька. — От сладкого болят зубы, и портится фигура.

В результате мы набрали полную сумку продуктов — гастроном оказался неожиданно хорошим. Помимо сыра, десятка яиц и «Докторской» колбасы нам удалось купить сервелат, свежие овощи и килограмм краснобоких яблок. Яблоки оказались с коричневыми пятнышками — недовольная жизнью продавщица не позволила нам выбрать фрукты по своему вкусу.

Женька порывалась отдать половину денег, но я оказался непреклонен.

— Это я иду к тебе в гости, да к тому же экономлю на гостинице. Забудь.

Кроме продуктов я купил бутылку «Киндзмараули» — тёмную, с высоким горлышком и красивой серебристо-чёрной этикеткой.

Мы вышли из гастронома, прошли ещё немного и свернули во двор с непременной песочницей и ржавыми качелями.

Женька жила на пятом этаже. Несмотря на пологие лестницы, к концу подъёма я порядком запыхался — плечи оттягивал тяжёлый рюкзак, да и сумка с продуктами весила немало.

Женька открыла дверь ключом, и мы вошли в тёмную маленькую прихожую.

— А где родители? — шёпотом спросил я. — Спят?

— Папа с мамой уехали на неделю к родственникам, — расстёгивая пальто, ответила Женька. — Подержи!

Я снял с её плеч пальто, а Женька раскрыла зонт, с которого полетели на пол капли воды, и поставила его сушиться в ванной.

— Проходи!

Оставив рюкзак в прихожей, я подхватил сумку с продуктами и прошёл на кухню.

Кухня оказалась небольшая. В ней едва умещались плита, холодильник, раковина и прямоугольный обеденный стол с тремя табуретками.

— Ты голодный? — спросила Женька, входя на кухню вслед за мной.

Она уже успела переодеться в домашнее платье и убрала рыжие кудряшки в пушистый хвост.

— Давай, я приготовлю омлет с колбасой, а ты пока порежь сыр и овощи. И открой вино.

Под тихое шипение омлета на чугунной сковороде я нарезал тонкими ломтиками сыр. Помидоры разрезал на дольки, а огурец — кружочками. Нашёл в кухонном ящике штопор и открыл вино.

— Поужинаем в комнате, — сказала Женька. — Раздвинь, пожалуйста, стол.

Женька жила в трёхкомнатной квартире с большой проходной гостиной и балконом. Светлая полированная стенка, стеллажи с книгами, диван, телевизор и проигрыватель на журнальном столике.

Привычный советский уют.

Я придвинул к дивану стол-книжку и разложил одну половину. Затем вышел на балкон.

Дождь уже прошёл. По верхушкам берёз вровень с балконом пробегал холодный осенний ветерок. Тонкие ветки вздрагивали и роняли вниз крупные прозрачные капли. Дальше, сквозь желтеющую листву проступали крыши домов, крытых поржавевшим железом.

Я стоял, держась за железные перила балкона, и дышал чистым осенним воздухом.

— Саша, помоги, пожалуйста! — позвала меня из комнаты Женька.

Я вернулся в гостиную. Стол уже был покрыт белой кружевной скатертью.

Я помог Женьке принести из кухни тарелки, разлил по тонким бокалам рубиновое вино.

— За встречу!

— За встречу!

Бокалы тихо зазвенели. Вино было сладким, в нём чувствовался вкус спелого винограда.

Женька протянула руку и включила проигрыватель. Игла с тихим шорохом опустилась на чёрный блестящий диск пластинки. А затем зазвучала негромкая спокойная музыка.

— Давай потанцуем!

Я поднялся со стула и обнял Женьку за талию. Она прижалась ко мне, я чувствовал сладкий запах её волос, похожий на вкус винограда, и тепло тела. Женька подняла лицо и посмотрела на меня. А я поцеловал её — сначала нежно, едва касаясь губами. Потом смелее и дольше. Почувствовал, как Женька отвечает на поцелуй.

Музыка всё звучала. Я скользнул губами по тонкой шее, опустился к ключицам и услышал прерывистое Женькино дыхание.

Наутро я проснулся первым. Повернул голову и залюбовался спящей Женькой — её спокойным лицом и упавшими на лоб рыжими кудряшками.

Словно почувствовав мой взгляд, Женька открыла глаза.

— Доброе утро.

Я улыбнулся и поцеловал её прямо в зелёные ведьмины глазищи.

— Доброе утро. Встаём?

— А то!

Женька кошкой выскользнула из-под одеяла и потянулась. Я вскочил вслед за ней, но она подхватила одежду и бросилась наутёк, захлопнув дверь ванной перед моим носом.

— Не вздумай стучать и одевайся! Сейчас я сварю кофе. Мы уже опаздываем в музей.

На мой взгляд, мы никуда не опаздывали. Но спорить я не стал — ночь оказалась настолько волшебной, что хорошее настроение просто распирало меня. Хоть к пасмурному небу подвешивай, вместо солнышка!

— Саша, а что мы ищем? — спросила Женька, когда мы вышли на улицу.

Редкие