Кассия хотела обернуться и рассмотреть говорившего, потому что по шепоту не смогла его опознать. Но вертеться на месте она не могла, это не приличествовало хозяйке замка. Тем временем в разговор вступил второй рыцарь.

— Разве не таким же образом дед нашего барона получил Фальвик крошечной деревушкой от покойного Демосфена? — сипло возразил он.

— Ничего не имею против Демосфена, Об усопших вообще либо хорошо, либо ничего. Но Эмри не император, — уперся первый. — А Вайнвуд сын мелкого торговца. Его место никак не среди нас, скорее уж в купеческой лавке.

— У вас, как водится, собственное мнение. Не советую озвучивать такое перед его боевыми товарищами, мой добрый друг, — усмехнулся таинственный собеседник. — Вас просто разрубят пополам, невзирая на седины и поколения благородных предков.

Кассия увидела Тревора на крылатом коне. Все прежние его образы поблекли и стерлись. Теперь это был ни больше ни меньше всадник на Пегасе. Удивительное животное хлопало белоснежными крыльями, поднимая над землей прозрачные вихри. Пегас не касался камней копытами и совершенно не смотрел по сторонам. Это существо вызывало у Кассии те же эмоции, что и недосягаемые громады облаков, плывущие по голубому летнему небу. Страстное желание прикоснуться рукой к бархатному боку и восхищение, от которого перехватывает дыхание.

Сам же Тревор держался так, словно и впрямь родился аристократом. Спокойный ледяной взгляд пронзал насквозь, а ухоженные длинные волосы придавали его лицу вид сказочного героя.

Главная странность заключалась в том, что Самуэля рядом с другом не оказалось. Его вообще никто не сопровождал.

— Едва ли тоска по родному краю привела тебя назад в Фальвик, — улыбнулась Кас, провожая гостя в его покои. — И… когда ты успел стать бароном?

— Не так давно, — бросил тот. — Эмри Абриссельский посчитал, что никто, кроме меня, так хорошо с Таргримом не управлялся. Люди нашли во мне заступника своих земель. Это безжизненный край, ничего не растет, только холод с гор да волчий вой.

— Круглый год? — Девушка подняла брови.

Вдруг Трев поймал ее за руку и развернул к себе лицом.

— Какая разница? — строго спросил он. — Твоего отца обвиняют непонятно в чем, а ты непринужденно болтаешь о погоде. Я боялся найти тебя безутешно рыдающей, но никак не рассчитывал встретить безразличие. Что с тобой?

— Ничего. — Кассия тряхнула кистью. — Я, как и все, в растерянности. Демоны коварны. Бороться с ними тяжело и опасно.

— Очнись! — приказал Тревор. — Демоны? Откуда? Мне довелось услышать совсем другой рассказ. Что Саймон крепко повздорил с Седриком из-за тебя. Если никто не говорит, скажу сам. Выглядишь ужасно! Саймон потребовал прекратить использовать тебя как… месторождение. А под конец пригрозил, что силой заберет тебя из Фальвика. Вот тут что-то и произошло.

— Забрать меня силой? — вскинулась Кас. — Я не вещь!

— Не понимаешь… Трев печально вздохнул и замолчал, стиснув зубы.

— Это ты не понимаешь, — возразила она. — Саймон просто не хочет принять меня в моем новом обличии. Не хочет смириться с тем, что я добилась чего-то без него. Поучал всю мою жизнь, а теперь я прекрасно справляюсь самостоятельно, А еще он ревнует.

— Прости, конечно, но ты дура, — не выдержал тот. — Я не нижу ничего, кроме заговора против честного человека, пытающегося вырвать свою единственную дочь из лап корыстолюбцев.

— Не смей! — Кассия размахнулась, чтобы влепить наглецу пощечину, но тот снова поймал девушку за запястье. — Кто ты такой, чтобы непочтительно отзываться о бароне Седрике?

— Равный ему достоинствам рыцарь. И при первой же возможности швырну ему в лицо все обвинения, — спокойно ответил Тревор. — Пусть бросит мне вызов. Правда, тогда ты еще до свадьбы станешь вдовой.

Слова бывшего друга хлестали ее, как хлыстом. Его лицо, некогда казавшееся красивым, теперь вызывало отвращение. Он казался ей серым и совершенно невыразительным человеком, а еще — надменным и жестоким. Трев не заслуживал ни внимания, ни даже права жить в замке. Но Кас была вынуждена соблюдать правила хорошего тона и законы гостеприимства.

Она ничуть не сомневалась; случись между баронами дуэль. Седрик непременно выйдет из нее победителем. Жаль только, что Виллоу совсем потеряла интерес к ее жизни. Старуха как самый обыкновенный призрак слонялась по замку, мелькая то там, то тут. Кассия решила, что это близость инквизиторов и перспектива нового истребления грешника огнем повлияли на нее таким образом. Но даже без помощи Виллоу настоящему рыцарю Седрику ничего не стоит проучить и посрамить простолюдина с раздутым самомнением.

Очевидно, Сэм тоже покинул гордеца. Не выдержал перемен в характере. «Как же власть меняет, — размышляла Кас. — Почти уродует».

— Ну, в ком нет изъяна… — послышался внутренний голос, — тому не страшны бремя власти и любые испытания.

— Именно, — согласилась девушка. — Вот мы, например.

— Именно, — эхом отозвался голос. — Мы ничуть не изменились. Разве что стали лучше. У нас множество верных друзей. Церковь почитает нас, люди любят нас, и Седрик любит нас тоже. А еще мы прекрасны, богаты и здоровы. Это ли не благословение?

Каждый день приближал Кассию к встрече с будущим супругом. Сквозь сон она слышала его голос и стук копыт его лошади. В шуме ветра за окном угадывался шелест плаща Седрика. Кас гуляла по коридорам дворца, представляя, как их украсят к свадьбе.

Никто вокруг не вспоминал ни о Саймоне, ни о суде. Угрюмые мужчины уходили в город утром и возвращались вечером. Да и Тревор больше не докучал. Его Кас вообще не видела. «Вот уж кто похож на одержимого, — посмеивалась она. — Так глазами сверкал, а сам тут забился где-нибудь в щелочку и потягивает эль».

Кассия радовалась возможности забыть обо всем. В конце концов, от нее все равно ничего не зависело. «Так зачем забивать голову?» — справедливо заметил как-то внутренний голос.

Отец Теофил позволял Кас молиться в своих покоях, заботясь о ее слабом здоровье. Служки принесли ей светильник в виде красивой статуи Всевышнего с множеством ароматных свечей. Поначалу девушка выполняла все ритуалы исправно, но потом она нашла светильнику лучшее применение. Кассия читала, сидя на полу перед статуей, скрестив ноги.

Пусть Виллоу погрузилась в глухое забытье, старуха успела неплохо научить Кас избегать слежки. Кассия плотно затыкала все щели в двери и замочную скважину тряпками, чтобы никому не удалось ни подсмотреть, ни подслушать. А еще девушка завела милого щенка, которому скармливала часть своих кушаний, чтобы посмотреть, не подсыпали ли яду. Так делали в книжках многие правители и оставались живы.

Однажды спокойная жизнь закончилась. Отец Теофил вызвал Кас к себе и долго вещал о необходимости выяснить, был ли Саймон Блэкбоу одержимым и до всех этих событий, поскольку человека с сильной волей не в состоянии поработить даже самый искусный демон. Инквизиция подозревала Саймона в связи с приспешниками тьмы, и чтобы доказать или опровергнуть догадку, требовалось добраться до старой заимки. Загвоздка заключалась в том, что дороги туда никто не знал.