— В случае чего дедушка получит орден! — одновременно воскликнул Рафал. Дедушка, как всегда, молчал, будто и не о нем шла речь.

— Да скажи же что-нибудь! — бабушка нетерпеливо схватила дедушку за плечо.

— Если я что и скажу, то только завтра утром, — спокойно отозвался дедушка, вытряхивая пепел из трубки. — Или даже послезавтра. Когда уже будет известно что-то конкретное. Пришлось на время оставить дедушку в покое и продолжить дискуссию без его участия. В конце концов присутствующие пришли к выводу, что бабушка, пожалуй, права. Как-то очень логично складываются в единое целое все три компонента: визит милиции, туманные намеки дедушки и прекращение на чердаке прежних шумов. Преступники пока не научились проходить сквозь стены, а в то, что они постоянно обитают на чердаке, никто не верил. Но это только предположения. Загадка так и осталась загадкой.

Тишина и спокойствие в доме, совершенно не выносимые для Яночки и Павлика, продержались весь последующий день. Но вот наконец пришло долгожданное послезавтра. Выйдя из школы, дети увидели знакомую патрульную машину. Сержант Гавронский с очень таинственным видом сообщил, что в пять часов вечера к ним в дом прибудет капитан и они вместе с ним поднимутся на чердак. Как и договорились, осмотрят там все и попрячут что надо, а затем на чердак будет открыт доступ и всем остальным. И больше ничего не сказал твердокаменный сержант, как дети его ни просили! Зато довез их на машине до дому. И уехал.

Дом оказался пустым. Павлик с Яночкой, не имея ключа, обошли вокруг дома, надеясь, что какое-нибудь окно оставлено открытым и они смогут проникнуть внутрь. Напрасные надежды! Дети снова стучали в дверь, но в ответ слышали лишь тихое попискиванье запертого в доме Хабра. Бедный пес от противоречивых желаний буквально разрывался, не зная, радоваться ли приходу своих молодых хозяев или отчаиваться от невозможности выйти к ним.

Ничего не понятно! Ведь бабушка знала, что у ее внуков нет ключей, что они придут из школы голодные и не смогут попасть в дом. Никогда такого не было!

— Глупейшее положение! — сердилась Яночка, стоя у калитки и выглядывая на улицу в надежде, что бабушка вот-вот придет, в то время как Павлик без всякого энтузиазма раскачивался на калитке. — Похоже, грымзы тоже нет дома, дверь заперта. Ни одной живой души в доме! И как раз сегодня, когда у нас столько дела.

— Как же ни одной? — попытался утешить сестру Павлик. — А мы с тобой? И Хабр тоже.

— А потом обед начнется поздно и нас не отпустят, пока не окончится. К пяти может и не окончиться.

— Брось! До пяти мы десять раз успеем по обедать.

— Нам еще надо будет уроки приготовить, а то крик поднимут. Ну куда же могла подеваться бабушка ?

Павлик высказал предположение, что она следит за грымзой, которая опять отправилась на подозрительную прогулку. Оставив в покое калитку, дети обежали все окрестные улочки. Бабушки и грымзы нигде не было видно. Пришлось вернуться обратно к дому.

— Пора бы уже нам рассказать, как обещали, — заметила Яночка, садясь на камень ограды. — Сколько можно тянуть?

— Они говорят, что три дня — совсем немного, — ответил ей брат с высоты калитки.

— Как же немного? — возразила девочка. — Мы им почти все рассказали, остальное подсказал дедушка, могли бы и за один день обернуться? Милиция называется!

— Много они от дедушки узнали! — фыркнул брат. — А если что и узнали, совсем про другое. Все равно! Главное, узнали! Забрали сундук, и все следы изучили, чего же еще ждать?

— Гляди, дедушка идет! — обрадовался Павлик. И тут же огорчился:

— Раз дедушка возвращается значит, уже поздно.

— А бабули все нет! — сказала девочка. Но в этот самый момент показалась и бабушка. Она появилась с другой стороны и неслась домой как на пожар.

— Гляди-ка, мчится бабуля так, что пятки сверкают, — воскликнул Павлик. С верхней перекладины калитки очень хорошо просматривалась вся улица — в обе стороны.

Яночка встала с ограды и сквозь прутья принялась наблюдать за своими почтенными родственниками.

— Бабуля торопится, потому что хочет прийти раньше дедушки, — информировала она брата.

— Чтобы он никаких претензий не высказал, — подтвердил Павлик.

— Какие претензии? У дедушки никогда никаких претензий не бывает, — рассудительно заметила сестра. — И слезь с калитки, а то еще влетит.

— Бабушка же сама велела нам кататься на калитке!

— Только когда грымза слышит.

Только Павлик слез с калитки, как к ней, почти одновременно, с разных сторон улицы подошли дедушка и бабушка. Бабушка уже издали махала внукам и одновременно пыталась на бегу отыскать ключи на дне сумки.

— Ну, вот и я! — объявила она, запыхавшись. — Не думала, что это продлится столько времени. Куда же подевались ключи?

Но дети все внимание уделили дедушке. Он сам на себя не походит от крайнего волнения и позволил себе перебить супругу, чего никогда не делал. А тут он раздраженно крикнул, не взирая на присутствие внуков:

— Дорогая, ну что ты делаешь из меня какого-то идиота? Заставляешь выдвигать обвинения совершенно абсурдные. Я вне себя.

Забыв о ключах, бабушка в изумлении уставилась на мужа.

— Что ты сказал? Это что за скандал, да еще при детях? Я тебя заставила что-то выдвигать? Крайне взволнованный дедушка открыл калитку пропустил всех во двор и опять закрыл, а сам остался на улице, даже не заметив этого.

— Ты, конечно! — кричал он уже с улицы. — Кто мне все уши прожужжал о подозрительных посылках? Может, я сам?

Бабушка, естественно, не осталась в долгу:

— И какие у тебя претензии, разрешите узнать? Что тебе не нравится?

— Мне не нравится выглядеть дураком! — совсем разошелся дедушка и даже топнул ногой.

— Не люблю я этого!

— Чего ты не любишь, скажи толком! — бабушка рассердилась вконец и распахнула калитку, чтобы ее супруг мог наконец войти во двор. Тот сделал попытку снова с силой захлопнуть калитку.

— Ох, разобьют они нам калитку! — встревожился Павлик.

— Если еще раз попытаются грохнуть, попридержи, — быстренько посоветовала брату Яночка, — а то и вправду разобьют. Ишь, разошлись! Дедушка и в самом деле сделал попытку снова в сердцах стукнуть калиткой, но предусмотрительный Павлик не позволил. Бабушка силой оторвала мужа от калитки.

— Так чего же ты не любишь? — громким скандальным голосом повторила она. — Дураком ему, видите ли, не нравится выглядеть и он не любит абсурдные обвинения. Все в голове перемешалось!

— Ничего у меня не перемешалось! — возразил дедушка. — А наша соседка не имеет с этим ничего общего! Она ни в чем не виновна, а ты меня заставляешь выдвигать против нее беспочвенные обвинения!

Бабушка уже успела добраться до крыльца, но услышав последние слова мужа, она резко обернулась к нему и разъяренно выкрикнула: