– Хуже нет, когда родные не могут поддержать тебя в самые важные моменты, – соглашается Рассел. – Когда Лив забеременела, у меня возникло ощущение, будто я нарушил какое-то неписаное правило – не оправдал доверия. «Не смей сделать девушке ребенка. Не смей разрушить свою жизнь».

– Но ты ведь не разрушил.

– Я не сразу это осознал. – Рассел задумчиво потирает щетинистый подбородок. – Надеюсь, этот день знаменует начало новых отношений между тобой и твоей матерью. Ты этого заслуживаешь.

– Спасибо, – шепчу я, стараясь не расплакаться. – Знаешь, с тобой я сама себе больше нравлюсь – возможно, потому, что веду себя искренне, не притворяюсь и ничего не скрываю, а просто могу быть собой.

Рассел разворачивается ко мне на качелях, обхватывает мои колени своими и берет меня за руки.

– Даже не знаю, что сказать… Для меня это честь, правда! Впустить тебя в свою жизнь было лучшим моим решением за все эти годы, и то, что ты пригласила меня сюда, очень много для меня значит. А то, что ты рассказала, ничего не меняет в моих чувствах к тебе.

– А что это за чувства?

– Думаю, ты и сама знаешь, метеодевушка, – усмехается Рассел.

Эти шесть слов как будто написаны сердечками вместо букв. Давно не слышала этого прозвища и уже забыла, насколько оно мне нравится. А еще больше мне нравится нежный медленный поцелуй, которым одаривает меня Рассел, пока солнце садится над детской площадкой моего родного пригорода.

26. ПРОГНОЗ: ожидается рекордная жара, не забывайте пить воду

Сегодня Рассел дома один, и всю дорогу до Сиэтла я глажу его по бедру. Хотелось наброситься на него прямо на детской площадке, и сейчас, в замкнутом пространстве, желание только усилилось. Каждый его выдох мне хочется превратить в стон; когда Рассел вращает руль, я представляю его руки у себя под юбкой. И за всем этим стоит осознание невероятной близости, которой у меня никогда не было в отношениях, – близости и безопасности. Всегда боялась оттолкнуть человека, повернувшись к нему своей темной стороной, – боялась, что мой реальный характер никому не понравится. А Рассел все видел – и не убежал.

Как только он паркуется у крыльца, мы впиваемся друг другу в губы. Я разворачиваюсь на сиденье, чтобы плотнее прижаться к Расселу, он запускает руку мне в волосы. Вот уж на что не рассчитывали разработчики этого приличного семейного автомобиля…

– Смотрю, ты полностью восстановила подвижность, – замечает Рассел, когда я обеими руками хватаю его за лацканы пиджака.

– О, теперь я могу делать этой рукой очень многое!

И чтобы доказать, я кладу ладонь ему между ног, где уже ожил его член.

– Ари! – стонет Рассел, и этот стон пульсирует у меня в груди. – Пойдем скорее внутрь. Я не могу делать с тобой то, чего мне хочется, в этом положении!

– Вот как! А мне очень даже нравится, когда ты в таком положении.

Ухмыльнувшись, он сажает меня обратно на пассажирское сиденье и открывает дверцу.

– На выход!

– О-о, мне нравится, когда ты командуешь!

Мы кубарем перекатываемся через порог его дома – буквально потому, что я спотыкаюсь о ковер, не прерывая поцелуя. Рассел срывает с меня свитер, я сбрасываю ботинки. У двери своей спальни он прижимает меня к стене.

– Желаешь, чтобы я командовал? – шепчет он на ухо, и от этого простого вопроса по телу пробегает ток.

– Да-а!..

Он смотрит на меня из-под полуприкрытых век.

– Марш в постель! И не забудь раздеться.

Я стремительно повинуюсь, задержавшись лишь на мгновение, чтобы осмотреть его комнату. Стильная мебель красного дерева, полосатое покрывало, порядок и минимализм – все, как я предполагала. На прикроватной тумбочке – биография какого-то хоккеиста.

Я выскальзываю из юбки и быстро расстегиваю блузку, поражаясь тому, насколько проворными стали пальцы после длительной физиотерапии. В одних трусиках и бюстгальтере опускаюсь на кровать, и меня тут же окутывает насыщенный запах Рассела.

Сам он, взлохмаченный, в расстегнутой рубашке, подходит ко мне. У него отросла щетина, и мне уже не терпится ощутить ее на своей коже.

– Садись сюда, на краешек, – приказывает он дрожащим от нетерпения голосом. Я с трепетом повинуюсь. – Покажи, где ты хочешь, чтобы я к тебе прикасался.

– Везде!

Он скептически приподнимает брови. Тогда я провожу рукой за ухом, вдоль челюсти, по ключицам.

– Здесь…

Когда его горячие жадные губы касаются моей шеи, я издаю довольный стон. Интересно, мое тело всегда было таким чувствительным или оно идеально настроено на прикосновения именно Рассела?

– Где еще? – спрашивает он, почти не отрывая губ от моей кожи.

Голова кружится. Я запускаю руку под кружева и сжимаю свой сосок.

– Здесь…

Он расстегивает лифчик и проводит языком по груди, отчего соски до боли твердеют. Когда Рассел кусает меня, я закрываю глаза, теряю равновесие и падаю на кровать. Он посасывает то один сосок, то другой, потом дует на них.

– Боже, какая красота! – бормочет он, спускаясь поцелуями от моей груди к пупку и дальше, к кружевным трусикам. – А здесь? Что мне делать у тебя между ног, метеодевушка?

О мучитель!..

– Полижи меня, пожалуйста…

– Черт возьми, с удовольствием!

Широко улыбаясь, он раздвигает мне ноги и обжигает бедра поцелуями, потом коварно целует меня через трусики, и мне нравится эта жестокая мука. Мне нравится все!.. В нетерпении приподнимаю бедра, сжимаю в кулак его волосы, умоляя приступать скорее. Когда Рассел наконец стягивает с меня трусики, я уже на грани обморока. Он раздвигает складку двумя пальцами и погружает лицо между моих ног. Первое же прикосновение его языка, влажное и горячее, пробуждает во мне все, что только можно.

– Говори, как ты любишь.

Даже командуя, Рассел остается вежливым, и мне это нравится.

– Еще!.. – выдыхаю я, когда он легонько прикасается языком к самому чувствительном месту. – Чуть медленнее… Мягче… Да-а!..

Он замедляется, а потом добавляет к языку пальцы.

– Теперь быстрее…

Возбуждение нарастает, а потом выходит на плато – снова и снова. Но когда я уже готова сдаться, что-то меняется. Рассел настойчиво вылизывает мой клитор – о-о-о! – и ноги начинают дрожать. Он крепко меня удерживает. Качаясь на волнах, я шепчу его имя – Расс, Расс, Расс! – а потом яркая вспышка, и я улетаю прямо в центр вселенной. Улыбаясь, Рассел целует мои бедра, явно довольный собой.

– Ты чудо! – заявляет он, ложась рядом.

– А ты – очень внимательный слушатель.

Еще не придя в себя после оргазма, я стаскиваю с него трусы и обхватываю губами член. Рассел издает стон – еще более эротичный, чем я воображала.