Со времени смерти отца ни одна женщина не проводила ночь в его доме, но Каллиопа тут вполне уместна. Именно здесь он хочет ее видеть.

А поговорить можно будет и утром.

Каллиопа проснулась. Никогда еще ей не было так хорошо. Но, Боже, как она устала! Ночью Джеймс будил ее два раза – один раз, когда отнес на кровать, и второй... Она покраснела. Над ней висели экзотические плюшевые занавески, красные и цвета морской волны как знамена крестоносцев. Она оглядела комнату. Мебель красного дерева и темные краски очень подходили ее хозяину. Джеймса не было, только на соседней подушке осталась вмятина от его головы.

Каллиопа встала и поискала какую-нибудь одежду. На кресле лежал шелковый халат, и она взяла его с ревнивым чувством. Интересно, чей он? У него был старомодный, классический вид.

Каллиопа неохотно надела его, не желая голой разгуливать по чужому дому. Спасибо еще, что он легко завязывался и ей не потребовалась помощь горничной.

На столике лежал красивый серебряный туалетный набор, и она причесалась, и потом, пройдясь по коридору, нашла лестницу, ведущую на первый этаж. Она хотела пройти в кабинет, но ошиблась дверью, вернулась и застала в холле Темплтона.

– Я услышал, что вы спустились, мисс. Его светлость в кабинете. Пожалуйста, идите за мной.

В голосе Темплтона слышались новые нотки. Если бы она не знала, что этого не может быть, то подумала бы, что он обращался с ней приветливее.

Дворецкий отвел ее в кабинет, поклонился и ушел. Она могла бы поклясться, что Он слегка задержался на повороте.

В кабинете горел камин. Джеймс сидел за столом и просматривал толстую тетрадь. Услышав шаги Каллиопы, он снял очки и, встав, подошел к ней и согрел ее теплом своих глаз.

– Я надеялся, что халат моей матушки не вызовет у тебя возражений. Хоть он немодного фасона, но все же это лучше, чем твои бриджи.

Халат его матери? Каллиопа почувствовала, как разгорелись ее щеки, и опустила глаза.

– Спасибо. – Она отчего-то смутилась. Джеймс подвел ее к камину, у которого стояли диван и кресла. Такой же диван, как...

– Хочешь чаю? Бисквиты или что-нибудь посущественнее?

Каллиопа помотала головой и села рядом с ним на диван.

– Ну что ж, тогда у меня еще вопрос. Как девственница стала куртизанкой и ухитрилась остаться девственницей?

Каллиопу охватила паника, и она взглянула на дверь.

– Какую игру вы со Стивеном затеяли?

– Мы... выжидали. Он дал мне время привыкнуть, – промямлила Каллиопа, но Джеймса это не убедило. Тогда она сделала еще одну попытку: – Ты же знаешь, Стивен – джентльмен.

Джеймс недоверчиво вскинул бровь:

– Не уверен.

– Но это так. Он дал мне время привыкнуть к новой роли. – Каллиопа по-прежнему была в панике, она заставила себя продолжать игру. Еще не пришло время рассказать правду. Только не сейчас, когда он смотрит на нее такими жаркими глазами.

– Ну а я не Стивен. И я тебя хочу.

– Я... то есть... ну...

– Деньги, протекция, защита – я дам тебе все, чего ты хочешь.

Ее обжег взгляд, подтверждающий обещание. И тут же у нее в голове пронеслось воспоминание о том, как мать каждый вечер ждала Солсбери, ни в чем не уверенная. Часто ожидание было напрасным.

– Ты не знаешь, чего я хочу.

– Я знаю достаточно. – Он заправил ей за ухо прядь волос.

В комнате с каждой минутой становилось теплее. Если не принять меры, скоро она начнет соглашаться на все, что он предложит. Пора было менять тему.

– Что будем сегодня делать, милорд? Вы знаете, кто вчера за нами гнался?

– Опять «милорд», опять дела? Жаль. Я мог бы придумать много такого, чем можно заняться днем, а дела отложить до вечера.

Каллиопа постаралась дышать ровно и пропустить реплику мимо ушей, хотя тело предательски отозвалось на то, что она увидела в его глазах.

– Мои люди всю ночь занимались расследованием. Скоро мы узнаем результат. А пока поедем к твоему дому, чтобы ты переоделась – у тебя несколько растрепанный вид. – Глаза Джеймса приняли озорное выражение. – Потом можно будет подышать свежим воздухом.

Джеймс посадил Каллиопу в карету, и они поехали. Она надела большой капот, еще один предмет из гардероба его матери, на случай, если при выходе из кареты их кто-нибудь увидит. Пока Джеймс разговаривал с двумя своими слугами, она достала из шкафа облегающее фиолетовое платье, отвергла его и только тогда вспомнила, что забыла у Джеймса бриджи и рубашку. Торопливо надев дневное светло-коричневое платье и парик, Каллиопа со всех ног кинулась в холл и услышала, о чем говорят мужчины.

– Вчера два типа пытались пролезть, и еще один все время стоял в тени и следил. Лицо я не разглядел. Этих двоих мы скрутили, но третьего не смогли достать.

– Хорошая работа. Позже я с ними поговорю. На всякий случай оставайтесь здесь.

– Разумеется.

Джеймс заметил Каллиопу и пошел к ней, а двое незнакомцев неуклюже поклонились и ушли.

– Ты готова? Я думаю, можно подъехать к Хоулту, а потом прогуляться пешком по Стрэнду, раз уж не взяли пролетку.

Каллиопа кивнула. Приятно будет прогуляться – свежий воздух, толпы людей, разговоры со встречными. Когда они подъехали к дому Хоулта, он выглядел пустым. Странно, но ни внутри, ни снаружи не было никакого движения.

– Продолжим. Позже я нанесу ему визит и посмотрю, в чем дело. Я послал Финна поговорить со слугами Тернберри – будем надеяться, что это внесет хоть какую-то ясность.

Они доехали до Стрэнда, остановились и вышли из кареты. Кучер должен был ждать их на другой стороне улицы.

– Сегодня прекрасный день для прогулок. Я всегда удивлялся, как дамы могут обходиться без солнца.

Легкая ирония Джеймса успокаивала, и вскоре Каллиопа уже сама наслаждалась прекрасной погодой и тем, что идет рядом с ним.

Мимо угрюмо прошагал человек, в котором Каллиопа узнала Джорджа Крукшенка, брата Роберта. Джордж тоже был карикатуристом, но в отличие от Роберта он слыл суровым моралистом. Джордж не знал, кто такой Томас Ландерс, которого он решительно не одобрял. Братья вообще отличались друг от друга, как ночь и день.

У ближайшего магазина толпились люди. Когда Джеймс и Каллиопа подошли ближе, одна дама взглянула на них и хихикнула, прикрывшись рукой. Остальные оглянулись и быстро разошлись в разных направлениях.

Джеймс нахмурился. Каллиопа смутилась. Она оглядела платье, потрогала парик, пытаясь понять, в чем дело.

Когда они подошли к магазину, Джеймс вскипел:

– Я должен был догадаться!

Каллиопа посмотрела на его грозный вид, потом на опустевшую площадку перед магазином, в витринах которого висели большие рисунки. Это был магазин Акермана.