– Я в порядке, Барт, дорогой, – сказала она. – Правда, правда. Просто все это застигло меня врасплох. Теперь я уже могу совладать с моими эмоциями, – Ларк вытянулась и расправила плечи. – Мне следовало взять себя в руки раньше.

Кинсолвинг не стал спрашивать, когда именно. Она показала ему только одну грань своей личности, совсем не ту, которую он мог одобрить. Она спасла его из космической тюрьмы случайно, сделала это исключительно ради того, чтобы внести что-то волнующее в свою унылую жизнь. Любое действие Ларк Версаль, как он мог заметить, направлено только на одну цель: ее личное удовольствие.

Кинсолвинг взял Ларк за руку и нежно повел из рубки в главный салон космического корабля. Роскошная меблировка «Фон Нейманна» соперничала с обстановкой покинутой яхты Ларк. Кинсолвинг не мог понять такого цыганского образа жизни, когда снобы бродили с одной вечеринки на другую, ища только удовольствий. Чтобы поддерживать подобный стиль, требовалось куда больше богатства, чем он мог себе вообразить.

Прогулочный корабль, такой как «Фон Нейманн», мог стоить в тысячу раз больше, чем Кинсолвинг мог надеяться заработать, трудясь инженером всю свою жизнь. Даже при повышенном жаловании, которое платили вне Земли и коэффициенте за опасность.

– Рани! – позвал он. – Ты в порядке? Рани!

Ларк вцепилась в его руку так, что мешала нормальному кровообращению. Кинсолвинг не протестовал. Он напрягся, чтобы услышать любой звук, который мог бы дать разгадку.

– Это что – отдельные каюты? – спросил он у Ларк, указывая на ряд закрытых дверей.

Она так быстро закивала, что длинная прядь волос упала ей на глаза. Ларк и не подумала подобрать ее, и Кинсолвинг понял, насколько она расстроена. Он пошел дальше, не проверяя спален. Камбуз функционировал и на пониженной энергии, в зоне обслуживания стояли какие-то простые блюда.

– Работает автоматически? Зачем Рани заказала еду?

– Она не заказывала. Не стала бы, – объяснила Ларк. – Она ест только протеиновые растения с Зеннкона-1, – Ларк наморщила нос при виде пищи. – Ей никогда бы и в голову не пришло заказывать такие помои.

Кинсолвинг осмотрел кухонный компьютер, проследив за проводами до самой соединительной коробки, скрытой в переборкe. Несколько соединений внутри коробки расплавились.

– Похоже, что кто-то прошелся по этой секции сварочным лазером, – задумчиво произнес он. – Или была перегрузка в машинном отделении, которая сказалась на энергетическом питании, – Кинсолвинг стоял на месте и размышлял над тем, что сказал. – Черт! – воскликнул он. Оттолкнув от себя Ларк, он бросился по коридору, ведущему в машинное отделение.

Он достиг внешней двери запечатанного помещения еще до того, как увидел робота.

Ларк наскочила на него, когда он внезапно остановился. Кинсолвинг протянул руку, чтобы удержать женщину.

– Что такое? – спросила она.

Инженер молча указал рукой. Ларк повторила вопрос.

Серебристый шарик прилепился к верхней части двери, ведущей в запечатанное помещение, он вибрировал как бы от холода, затем протянул крошечные металлические щупальца и подтянулся на несколько сантиметров вверх. Узкий коридор наполнило жужжание, резкий тяжелый дух горящего металла заставил нос Кинсолвинга сморщиться.

– Это робот. И весьма энергичный, судя по тому, как он прорывается в машинное отделение. Если я правильно догадался, другой робот уже успел залезть внутрь и испортил двигатели.

– Что-о? Как это?

– Это может быть только работа Камерона. Подобные роботы – его специальность.

– Так останови его, Барт! Ты не можешь допустить, чтобы он окончательно вывел из строя машины. Мы же... погибнем при выходе из гиперпространства!

У Кинсолвинга не было ни малейшего представления о том, что может случиться на самом деле. Никогда у него не хватало ума для постижения невообразимо абстрактной математики, описывающей путешествия со скоростью выше скорости света. Иной раз она вызывала у Кинсолвинга зуд в мозгу, эти понятия скользили где-то поверху, как и размышления о пространстве-времени Эйнштейна. Они искажали и пространство, и логику. Кинсолвинг говорил себе, что он горный инженер, и ничего более. Теперь ему пришлось сожалеть о своей участи.

– Мне нужно что-нибудь, чтобы его остановить. Может, сваривающий лазер?

– Барт, я не знаю, где здесь что. Может, Рани знает, но я в этом сомневаюсь.

– Еще неизвестно, где она сама, – напомнил он, внезапно удивляясь, как эта женщина умудрилась скрыться на таком маленьком корабле.

– Может, что-то из этого поможет? – Ларк откатила стенную панель и обнаружила ряд инструментов, аккуратно закрепленных зажимами.

– Энергетических инструментов тут нет. Наверно, не хотели, чтобы капитан корабля поранилась, – саркастически заметил Кинсолвинг. Иногда проектировщики и дизайнеры таких роскошных яхт заходили слишком далеко в попытках защитить владельцев от несчастных случаев.

Инженер выхватил небольшой молоток. В условиях псевдогравитации этот инструмент мог бы ударить по роботу с такой силой, к которой Кинсолвинг стремился.

Он прислонился к переборке, отклонился назад и направил скругленный конец молотка на серебристую, словно у жука, спину робота. Легкий молоточек соскользнул, даже не поцарапав поверхность.

Но Кинсолвинг вызвал реакцию, какой никак не ожидал. Как насекомое, которое он напоминал, робот повернулся, проволочные щупальца удержали его в равновесии. Бартон успел как следует разглядеть лазерную насадку на другом боку робота и понял, что тот перешел от наступления к защите.

Он оттолкнулся от переборки и потащил за собой Ларк. Они помчались к центру коридора, лазерный луч выжег полосу в миллиметр шириной поперек спины Кинсолвинга. Он громко закричал, в это время второй лазерный луч ударил ему в правое плечо и образовал крошечную ямку на полу коридора.

– Он в нас стреляет! – закричала Ларк.

Игнорируя очевидное, Бартон передвинулся и больно ударился о перегородку. Звук этого столкновения привлек внимание робота. Через минуту голубовато-белый лазерный луч отправился искать тело человека. Но Кинсолвинг уже двигался в другом направлении. Его толстые сильные пальцы сомкнулись вокруг молотка.

Старший инспектор нырнул вперед, едва избежав луча, который мог его продырявить. Волосы с левой стороны головы охватило яркое пламя. Но Кинсолвинг понимал, что у него есть только один шанс обезвредить смертельно опасного робота.

Он размахнулся молотком, целясь в лазерную насадку. Когда он ударил, керамика внутри робота треснула. Лазер расплавил кусок молотка. Кинсолвинг снова размахнулся. И опять, и опять, пока не выбился из сил от напряжения.

Второго или третьего удара оказалось достаточно, но адреналин хлынувший в его артерии, не позволял успокоиться.