– Да где же вы запропали! Мы обратно собираемся! Быстренько! Волк, смотайся за Жарусей, и мы в Катин мир! Там осень, тёпленько ещё. Бурый, что ты стоишь как пень с глазами? Лети уже за Жарусей!

Вот тут Катя как-то испугалась. Кот только с утра категорически отказывался возвращаться! Потом прилетел голубь и он их выпихнул прогуляться, а когда они вернулись, Баюн уже чуть не подпрыгивает, так ему обратно в людской мир надо! Что случилось-то? Что-то в письме? Катя схватила зеркальце и начала высматривать тех, о ком волновалась. Все вроде живы, ничего не угрожает…

Она решила с Баюном поговорить, только случайно сказала это вслух, и зеркальце послушно отразило самого Баюна. Он как раз дождался Жарусю и объяснял ей, Бурому и Сивке, что случилось.

– Письмо от Ратко. Он просит уточнить, как Леон. Он уехал, как только узнал от самого Ратко о Магрит. Он её когда-то видел мельком и влюбился. А она пропала… И вот он сам уехал её искать к викингам, хоть Ратко и пытался его отговорить, объяснить, что её собираются замуж за какого-то конунга выдать. А теперь Ратко от купцов узнал, что Леона у отца Магрит видели. Его чуть ли не в цепях держат.

– Ох, как же он так попался! – Жаруся покачала головкой.

– Вот попался же дуралей! А ты Катерину знаешь, она мимо не пройдёт. Запросто может очертя голову поехать выручать менестреля, даже после общения с Геллиром не отступится.

– Ну, это да. Это она может, – кивнул Сивка.

– Вот именно! Я тут посмотрел, держат его не то чтобы в цепях, но под присмотром стражи, всё-таки король… А вот Магрит именно что под замком! Как я понял, они всё-таки встретились и забыть друг друга не могут. Конунг в ярости, жених её, Эрик Краснобородый грозит войной, старший брат-наследник Магрит пока уговорить пытается.

– И что? Глаза закроем и мимо пройдём? – Бурый рассматривал ветки Дуба.

– А, может, ещё обойдётся… – со слабой надеждой спросил Сивка. – Может, сама Магрит решит, что лучше с женихом?

– Вряд ли… – грустно вздохнул Баюн. – Видал бы ты того жениха! У него ещё одно прозвище – Вепрь. Очень ему подходит. Рыжий, огромный, свирепый как кабан-одинец. Магрит у него уже четвёртой женой будет. Первые три как-то быстро умерли. Зато военный союзник отменный. Вот папенька крылатой королевны и решил рискнуть.

– Сгубят девку, – вздохнул Бурый.

– Сгубят. И Леона тоже, – кивнул Баюн.

– Тогда что? Вылетаем? – Волк потянулся, разминая мышцы.

– Да, домой, – Баюн был очень серьёзен. – И быстро!

– Не понял? – Сивка мотнул гривой.

– Сивка, в ближайший месяц им ничего не грозит. Вепрь ещё долго не приедет. Без него никто ничего делать не будет. Вдруг он и вовсе не вернётся. Зимы там страшные! А тут уже новый готовый жених-король имеется! А нам надо подумать, как и что делать. Тем более, что там Геллир. Когда кони разметали его острова, ему пришлось вернуться к отцу. А он, увидев Катерину, вряд ли окажет ей любезный приём.

– Да, это уж точно, – Бурый покивал головой.

– Ратко я написал, что мы пришли на день и уже сегодня уходим обратно, что за Леоном я присмотрю, и если что-то можно будет сделать, мы постараемся помочь. А Катюше я буду подсовывать сказки тех мест, мало ли… Может, удастся выменять их у конунга на освобождение от тумана, – Баюн совершенно не походил на сонного уютного котика, который совсем недавно валялся на печи. – А если нет, будем добывать боем!

– Дело! – Бурый подпрыгнул и легко взлетел в воздух, – Боем так боем!

Катерина отложила зеркальце. – Бедняга Леон. Вот, оказывается, откуда крылатая королева в его песнях появилась! Бедная Магрит! Птице с кабаном не ужиться. Да, надо будет постараться со сказками, может, и выйдет что-то… Без боя!

Ворота Катерина открыла утром следующего дня, и они из метели оказались в осеннем саду тем же ранним утром, которым Катя и умчалась спасать своих! Сивка решил остаться в Лукоморье, остальные пошли с Катей. Баюн тут же убрался на печку в тереме, и там же развернул самобранку. Жаруся чистила пёрышки, а Бурый отправился с Катериной в дом.

– Кот у нас между печками перемещается. Печка в Дубе – печка в тереме. Маршрут Баюна. Кать, ты чего такая? – Бурый глянул на глубоко задумавшуюся Катерину.

– Да так… Мысли разные.

– Мысли, это хорошо, только они у тебя какие-то тревожные.

– Нет, что ты! Я просто немного неожиданно ушла, и с Кирией так всё быстро надо было делать. Я не очень умею быстро перестраиваться, – Катя решила, что раз они все ей не рассказывают про Леона и Магрит, то и она ничего говорить не будет.

Они шли к дому, когда соседский забор дрогнул, и через него в прыжке перелетели Степан и Кир.

– Хорошо пошли! С запасом, – пробормотал Волк. – Хорошо бы ещё смородину не ломали! Надо ещё посовершенствовать прыжки в длину!

Мальчишки засыпали Волка вопросами, а как только поняли, что Катерина уходила одна, решили на неё обидеться. – Как ты могла!!!

– Не сердитесь. Я не знала, что мне делать, а потом сообразила… Я же не развлекаться шла и не в туман, я шла за ….

– За своими, – Бурый внимательно смотрел на названную сестру. – Я слышал. С трудом, но слышал тебя. У меня сердце начало согреваться, когда ты это сказала. И у них тоже, я спрашивал, – он кивнул головой в сторону терема.

– Да, Волк, я шла за своими. И я должна была идти одна. Не сердитесь, – она перевела взгляд на друзей, и оба вздохнули и кивнули головами. И Степан и Кир сообразили, насколько страшно было ей решиться ехать к Кирии, а ещё, что помочь ей они ничем и не смогли бы.

– Ладно, ну, хоть рассказать-то ты можешь? Как ты справилась? – Степану было жуть как любопытно!

В понедельник в школу идти было не охота. Впрочем, как и обычно. Катерина пришла раньше чем мальчишки, и вышло так, что оказалась нос к носу с Ленкой Ильиной.

– Ааа, кого я вижу! Такие люди и без охраны! – та презрительно скривила губы. – Я про тебя всё поняла! Ты, небось, их опоила чем-то! Иначе не вижу, что они могли в тебе найти! Ты же… Ты же просто вульгарная и не красивая совсем! – Ленка демонстративно обошла вокруг Катерины. – Дурной вкус и выпендрёж! Ты точно их приворожила! Что ты со Степаном сделала?

– Лен, я никого ничем не опаивала, – Катерина даже больше чем обычно не любила школу! – И не привораживала никого. Это делать нельзя вообще-то. Ты разве не знаешь? Пропусти меня, пожалуйста!

– Нет! Ты никуда не пойдёшь, пока честно не скажешь, что ты с мальчишками делаешь! – Любка, конечно, не могла оставаться в стороне.

– Понятно, и ты туда же… – Катя тяжело вздохнула, предвидя скандал и визг. Люба просто расцветала в буре эмоций, обожала их! И вдруг Катя уловила знакомый звук от своей серой сумки, которую было не видно, зато она сама отлично её слышала. – Люба пропусти!

– Никуда ты сейчас не выйдешь! – Люба упёрла руки в боки и приготовилась к скандалу.