Не успела Света достать спицы, как очередной телефонный звонок разорвал узкое пространство служебной клетушки.

– Судя по всему, скучать мне не придется, – скептически буркнула она и, бросив сумку с клубочками, вновь взяла трубку. – Школа слушает. Дежурная Нестерова, – наученная предыдущим опытом, скороговоркой зачастила она.

– Извините, пожалуйста, это родительский комитет десятого «А» вас беспокоит, – медленно и немного нарастяг пропел не то женский, не то мужской голос.

В трубке на сей раз ничего не хрипело, но слышимости не было практически никакой. Мало того, второй раз подряд на телефоне вместо номера стояли короткие горизонтальные прочерки, обозначавшие, что номер звонящего не определен. «Да что же это такое? – с раздражением подумала Светлана. – Неужели у школы не найдется нескольких сотен, чтобы купить в канцелярию новый аппарат? Бедный секретарь, это же не телефон, а отрава, да и только! Виданное ли дело, чтобы каждый раз, снимая трубку, так мучиться?»

– Я вас слушаю, что вы хотели?

Говорила Светлана достаточно громко, с тем расчетом, чтобы человеку на том конце провода было хорошо ее слышно. Вполне реально, что у него или у нее (разве в таком шуршании разберешь!) такие же проблемы.

– С наступающим вас, – донеслось из трубки.

– Вас также, – ответила Света. – Чем могу вам помочь?

– Понимаете, в чем дело, – зазвучал приглушенный баритон, и Светлана поняла, что она разговаривает, по всей видимости, с чьим-то отцом. Голос был далеким и тихим, но его интонации Света уже слышала, наверное, из активных, в школе такие еще есть. А что? Чего ради ребеночка не сделаешь, особенно если ребятеночек звезд с неба не хватает, а переходить в другую школу нежелательно. – Классный руководитель 10 «А», – продолжал голос, – попросила купить учебные пособия по математике на всех детей и занести в наш класс на каникулах. Понимаете, книга редкая, и сегодня совершенно случайно мы обнаружили ее в магазине. Не могли бы вы попросить охранника, чтобы он пропустил нас?

– Сколько человек вас будет?

– Сначала подойду я, а потом еще двое.

– Как ваша фамилия? – поинтересовалась Светлана.

– Федосеев, Игорь Павлович Федосеев, – донеслось из трубки. – Так можно принести книги?

– Приносите. Я передам охране, на входе предъявите документы, и вас пропустят.

– Знаете, я звоню не из дома, я, собственно, не ожидал, что попаду в школу и мне потребуются документы. Скажите, а может, я назову фамилию и класс и меня пропустят?

– Не знаю, – ответила Света. – Я передам охране информацию, а дальше будет видно.

– Спасибо большое, я минут через десять буду, – проговорил он и повесил трубку.

Вообще-то пропускать в школу без документов было строго запрещено, мало ли кто мог прийти и что у него в сумке. Но во-первых, уже наступили каникулы, и детей в школе не было, а во-вторых, пусть с этим вопросом разбирается охрана, им за это деньги платят, ее дело доложить, а всем остальным заведовали они.

Подняв трубку, Света посмотрела на листок, лежащий под стеклом, и набрала код охраны.

– Извините, это дежурный беспокоит, – проговорила она. – Только что звонил некто Федосеев, просил пропустить его. Они должны принести на десятый «А» учебники.

– Нашли время, – лениво возмутился охранник, – и сколько их будет?

– Он сказал, что придет один, а чуть позже будут еще двое.

– Хорошо.

В комнатке установилась тишина, нарушаемая только грубым тиканьем секундной стрелки школьных часов, и Светлана, доставшая вязанье, быстро закрутила спицами. Свитер для Ивана она начала вязать две недели назад, но почти половина работы была уже сделана. Как всегда, когда она вязала с душой, для кого-то близкого, дело спорилось.

Наклонив голову, постукивая спицами, она думала о своем, когда боковым зрением заметила, что в дверях стоит человек. Оторвавшись от вязанья, она посмотрела на него, и помимо желания ее сердце пропустило несколько ударов. Глядя на нее во все глаза, затаив дыхание и боясь пошевелиться, в дверях стоял Анатолий.

– Здравствуй, Светлячок, – негромко проговорил он и сделал шаг в ее направлении. – Я пришел… – Анатолий на мгновение замялся. Неопределенно пожав плечами, он виновато улыбнулся и снял с головы кепку.

Света смотрела на Анатолия, и прежняя обида поднималась волной внутри нее. Зачем он явился, тормошить старое? Положив вязанье на стол, она, не шевелясь, смотрела на бывшего мужа и молчала.

– Вот… – зачем-то добавил он и сделал шаг вперед. Облизнув пересохшие губы, он натужно сглотнул и шумно выдохнул воздух.

– Зачем ты пришел? – В лице Светланы не было ни кровинки, а губы, слушавшиеся с большим трудом, едва шевелились.

– Я пришел к тебе, – с трудом выговорил он.

– Я тебя не звала.

– Знаю. – Анатолий опустил голову и часто задышал. – Я знаю, что не звала, и знаю, что не позовешь, но я так больше не могу. Не могу.

– Меня это не интересует, – негромко проговорила она. – Теперь это не моя беда.

– Светлячок, все мы ошибаемся, – протянул он. – Прости ты меня ради Бога. Я понял, что мое место рядом с тобой и нигде больше.

– Прости, Толя, но я тоже кое-что поняла.

– И что же? – напрягся он.

– Единственное место, где я не могу быть, – это рядом с тобой. В одну воду дважды не войдешь.

– Я ошибся, что поделать, да, я поступил глупо, но теперь я хочу все исправить.

– Теперь этого не хочу я.

– Значит… все? – с расстановкой произнес он.

– Все.

В кабинете повисло неловкое молчание, только секундная стрелка часов неутомимо бежала по замкнутому кругу, да слегка гудела электрическая лампочка под потолком. Было так тихо, что казалось, можно различить по тону дыхание двух людей, находившихся в этом маленьком замкнутом пространстве.

В коридоре зазвучали твердые шаги охранника, обеспокоенного появлением незнакомого человека, задерживающегося в канцелярии так долго. Дойдя до дверей канцелярии, он остановился и с недоумением посмотрел на молчавших Анатолия и Светлану.

– Федосеев! Вам же на четвертый? – удивленно произнес он.

Посмотрев на Толю, Светлана слегка усмехнулась, и уголки ее губ слегка дрогнули.

– Федосеев уже уходит, – произнесла она. – Он случайно зашел не в ту дверь.

– Света, я тебя люблю, – не обращая внимания на охранника, проговорил Анатолий. Глядя ей в глаза, он помолчал и повторил: – Я люблю тебя, и пусть мне понадобится десять, двадцать лет, я все равно добьюсь того, чтобы ты меня простила.

– Проводите, пожалуйста, посетителя, – негромко попросила Света охранника и, не отрывая глаз от лица Анатолия, добавила: – Только до самого выхода, а то товарищ Федосеев никак не поймет, что не в каждую дверь, даже открытую, можно войти против желания хозяев.