Она фыркнула, продолжая наблюдать. Вероятно, он всю жизнь использовал тактику запугивания. Со вздохом Эша стащила свой кушак и швырнула ему.

– Возьми, прижми к ране. – Он взглянул вверх и плюнул. Эша просто задержала на нем взгляд до тех пор, пока солдат не сжался под его весом. – Или можешь умереть. Мне вообще-то и дела нет, – и она пожала плечами.

Он ухватил материю дрожащими торопливыми пальцами и прижал к ране. Она присела перед ним на корточки, продолжая чистить лезвие. Он поглядел на кинжал, затем, очень быстро, снова на нее.

– Ты собираешься отрезать мне нос? – выпалил он. Эша могла бы поклясться, что услышала со стороны деревьев то ли кашель, то ли смешок. Солдат, однако, слишком сосредоточился на ней, чтобы тоже его заметить.

– Вот, стоит поступить так один разочек, и уже ползут слухи, – покачала она головой.

Он побелел. Эша встала и отвернулась, но не раньше, чем пнула кабанчика в лицо. Он свалился в обморок.

Через мгновение Кунал выбрался из-за деревьев и, вытянув шею, полюбовался упавшим.

– Похоже, я пропустил все веселье? Бедняга Ракеш – самолюбие у него будет зудеть еще долго после того, как рана заживет.

– Извини за друга, – ответила Эша.

– Он не мой друг. – Кунал выглядел слегка сконфуженным. – Терпеть его не могу.

– Это потому, что он похож на поросенка-переростка – с такими-то кудряшками?

Кунал прищурился, потом удивленно распахнул глаза.

– Никогда не осознавал этого, но ты права. Хм.

Он наверняка заметил и пятна крови рядом с солдатом. Его взгляд метнулся с пятен на ее лицо.

– Рад, что избежал подобной участи, – произнес Кунал с искренним уважением.

Эша ухмыльнулась.

– Ты слишком хорошенький для такого, – сказала она. Он приблизился, и Эша приметила изменения в его жестах и мимике, отчего дух у нее захватило, а кожу обожгло. Ей необходимо убрать его отсюда, а не привлекать. И если мятежники застигнут их в момент слишком интимного общения…

Обоим придется несладко.

– Кунал…

– Именно это я и пытался тебе сообщить. Я узнал, что Ракеш тебя выследил.

– И ты приехал сюда… зачем, чтобы предупредить? Спасти меня?

– Я приехал, чтобы убедиться в его проигрыше. – Она приподняла бровь, по-прежнему сжимая кинжал. – Не потому, что тебе нужна моя помощь. Ясно, ты бы с ним справилась. Но все-таки… я… – Он смолк, явно запутавшись в словах. Она позволила тишине продлиться. – Я хотел… – и глаза Кунала зажмурились на миг.

Она прервала его, прежде чем Кунал смог продолжить.

– Ты приехал, чтобы поймать меня первым. Неплохо, солдат. Ты знаешь, чего хочешь. – И она на самом деле так считала, хотя сердце защемило.

– Эша, в ту минуту, когда я увидел твой шрам, и, когда ты поставила на место Ракеша, я… – Он вздохнул, борясь с собой. – Я не смогу утащить тебя обратно как трофей, – наконец выдавил он. Уголки его губ опустились. – Я понял это, едва увидел тебя сегодня. И не смогу бросить тебя здесь, зная, кем ты была для меня. – Эша взглянула на него. – Кем ты… являешься для меня.

Он глубоко вдохнул, и она бросила на него внимательный взгляд.

– Это ничего не меняет, – быстро проронила она, повторяя его же речь в яме-ловушке. Именно такого исхода Эша не желала. Мужчины вроде Ракеша вечно будут за ней охотиться. Ее работа и желание мести не изменились после осознания того, что малая частичка ее юности уцелела. Все это лишь заставило ее стремиться к еще более усердному труду, чтобы сквитаться. Ее приглашение было эгоистичным, она забыла, что стала Гадюкой, а не осталась обычной девушкой.

– Ты попросила меня…

– Это ошибка. Тебе нельзя идти за мной. Мне не стоило просить. – Она заторопилась, игнорируя обиду на его лице. – Это было нечестно с моей стороны. Уходи, Кунал. В последний раз тебя прошу – вернись домой. – Ее губы изогнулись в улыбке. – Получи почетную отставку, найди милую девушку и живи новой жизнью. А мне пока что нужно сражаться за старую. – Она постаралась сохранить небрежную интонацию и скрестила руки. – Ты все равно меня задерживаешь.

Судя по лицу Кунала, она попала в уязвимое место… но вдруг он шагнул к ней и схватил за скрещенные на груди руки, силой разводя их для объятий.

Постоянный шепот джунглей, разных птиц, насекомых и зверей заглох, словно что-то его спугнуло. На секунду в зарослях воцарилась абсолютная тишина, и все, что Эша могла расслышать, – медленный стук их сердец.

Вдруг одно из воспоминаний о том солнечном лете вспыхнуло в ее разуме, когда глаза Кунала загорелись досадой и их бледный оттенок сменился на яростно-желтый. Такую дикую вспышку она видела только один раз в прошлом, во взгляде королевы из рода Самьядов.

Эша ахнула, и память полностью восстановилась, в то время как звуки джунглей снова обрушились сверху. Эша вспомнила первую встречу с мамой Кунала – ныне покойной принцессой Пайял Самьяд, младшей сестрой королевы. Она склонилась так, чтобы смотреть Эше прямо в глаза, взяла ее маленькую ручку в свою и очень серьезно попросила девочку стать хорошим другом ее сыну, позаботиться о нем тем летом.

Только позднее, после переворота, Эша узнала, что принцесса Пайял была не замужем, что Кунал родился вне брака и провел большую часть жизни взаперти. Она предположила, что именно из-за статуса посольской дочки ей позволили стать подругой Кунала на сезон.

Она никогда не задумывалась об этом, поскольку полагала, что ее приятель все эти годы был мертв, но что теперь?

Кунал отпрянул в тревоге, его глаза стали янтарного цвета. Он поднял руку к виску.

– В тебе течет кровь оборотней, – прошептала она. – Как же я могла забыть?

Он промолчал, глядя на нее. Эша ухватила Кунала за руку и потянула в глубь джунглей, где Ракеш в случае пробуждения ничего бы не увидел.

– О чем ты толкуешь?

Эша ошеломленно отступила. Он что, не знал?

– Кунал, ты – Самьяд. В твоих жилах – королевская кровь, оборотническая кровь, ниспосланная богами.

– Нет, – расхохотался Кунал. Он поймал ее взгляд и изменился в лице. – Нет. – Это прозвучало более твердо.

– Ты разве никогда не чувствовал, как что-то все время заперто внутри? Что-то такое, что ты обязан контролировать, ибо боишься выпускать на волю? – спросила Эша, припомнив слова Харуна о его оборотнической сущности, об огне, охватывавшем его перед превращением в животную ипостась.

Кунал побелел.

– Ты – Самьяд, Кунал. Ты сознаешь всю степень опасности для себя? Мятежники уже в пути. Даже мой принц – если он узнает о твоем происхождении, то никогда не отпустит.

Многие аристократы заявляли о принадлежности к королевскому роду Самьядов за эти годы, стараясь возглавить бунт против Вардаана, однако Кунал был единственным живым родственником покойной королевы Шилпы. У него были все права на престол, даже если он их и не хотел. Она схватила его за руку и потрясла, пытаясь втолковать самое важное.