Столько усилий, для произнесения слов, я не прилагала давно…

— Ты, правда, хочешь сделать мне приятно? — он по хищному подался вперед.

Немного дрожаще кивнула.

Взял за одно запястье, и потянул вниз, положил на сильно вздымающуюся грудь. Накрыл сверху своей рукой.

— Договоримся? — склонился и коротко поцеловал. — Попробуй изучить меня, как и я буду изучать тебя. И ты расскажешь, как приятно тебе, а я скажу про себя.

Так проникновенно говорил, что не могла оторвать от него глаз. Не сдержалась, опять приникла к его губам. Он тут же углубил контакт, врываясь в мой рот своим языком. Лаская, все до чего мог дотянуться, сплетал, наши языки в безумно чувственном танце.

— Согласна. — он не спрашивал, утверждал, только на миг, разъединив ваши уста.

Обвила его руками за шею, стараясь оказаться еще ближе. Его руки оказались свободны, он сначала потянул платье с плеч, уперся в поднятые руки и, разжав их, все же освободил мои руки от одежды.

— А я? — он напомнил о себе. — Все еще одет…

Внес немного ясности своим намеком. И я начала избавлять его от рубашки, хотя пальцы немного подрагивали. Переключила все свое внимание, на ненавистные в этот момент пуговицы, и где-то на середине нервы мне отказали. Дернула сильнее чем следовало, и вместо того чтобы выскочить из тугой петельки, пуговка оторвалась. Руки Девила, оглаживающие мою спину и бедра, как и губы на плече, замерли.

— Ммм? Мало тебе моего порванного пиджака? — легкий укус на плече — Нетерпеливая…

Ну, раз терять уже нечего…

Схватившись за рубашку, рванула от души! Пуговицы засвистели как пули, разлетевшись по комнате.

Девил не остался в долгу и рванул платье, из-за не до конца расстегнутой молнии, все еще плотно облегающее вокруг талии. Только ахнуть и успела. Крутанувшись, опрокинул меня на кровать, и, издавая низкие звуки, потянул вниз, трещащее по швам, платье. Оставил только тонкое, нескрывающее тела, белье.

Опираясь одним коленом о край кровати, выпрямился и сорвал с себя остатки рубашки.

Уже видела его голым, и не только торс. Но все равно дыхание на мгновение перехватило. Он остался в брюках, и только.

— Я не совсем понимаю… — он не дал договорить.

— Смотри…

Провел своей рукой от моей шеи, между грудей, по животу. Поддел пальцем ткань трусиков.

— Повтори. — просьба-приказ.

Подняла руку к нависшему мужчине. Повторила путь по его телу, приятно обжигаясь, чувствуя, как мышцы перекатываются под гладкой кожей. Он довольно улыбнулся и провел большим пальцем под резинкой нижнего белья. Понимая, чего он хочет, потянула нетвердой рукой ремень из его брюк, тот легко выскальзывал, по гладкой ткани. Отбросила его и щелкнула застежкой на поясе, и змейка ширинки сама расползлась, под натиском восставшей плоти. Только хотела отнять руку, как он прохрипел.

— Оставь…

Скольких же ему стоило усилий остаться на месте, а не сейчас же придавить меня к матрасу.

Моя рука вернулась на прежнее место и обхватила ствол, сквозь ткань нижнего белья. Девил прикрыл глаза, глубоко и отрывисто вздохнул. Такая реакция мне польстила. Сжала чуть сильнее, поведя ладонью вверх-вниз. Он перехватил руку и отстранил от себя, прижимая к кровати.

— Не так, да? — немного расстроилась. — Не умею…

— О нет! — Девил, наконец, разжал сомкнутые челюсти. — Просто если так пойдет, твое научное изыскание, придется остановить.

Смутил меня еще сильнее. Потянул к лицу прижатую ранее ладонь и поцеловал внутреннюю сторону, легонько скользнув по ней языком. А я, поддавшись порыву, подняла вторую руку и погладила его по чуть колючей щеке.

— Знаешь? — он сверкнул на меня жадным взглядом. — Все же придется отложить…

Мимолетно пронеслась мысль, что он сейчас остановиться, но она улетучилась, ведь он резко накрыл меня своим телом. Губы опалил глубокий поцелуй. Его руки шарили по телу, не оставляя не единого участка без внимания. Довольное урчание донеслось, но моего слуха.

— Никогда не надоест! — раздался треск, и бюстгальтер улетел на пол, а грудь обожгло дыханием.

— Так у меня и белья не останется… — градус рос.

— Куплю еще.

— Разоришься!

Еще один треск и к растерзанному бюстику присоединился кусочек ткани поменьше.

И тут способность связно мыслить окончательно покинуло меня. Его большая рука накрыла влажные лепестки, и одновременно его губы втянули вздымающуюся грудь. Глаза закатились, из горла вырвался хриплый стон. С каждым движением его пальцев между бедер, голова запрокидывалась все сильнее.

— Девил! — осипла. — Не могу… Аххх…

Каждый мускул в теле дрожал от напряжения, хотелось, чтобы это и не заканчивалось, и наконец, закончилось.

Девилу было еще тяжелее. При каждом движении между моих ног, рука его подрагивала все сильнее. А грудь стали все чаще задевать клыки, оставляя отметины. Он держал себя на весу, опираясь на локоть, так что ладонь путалась в моих волосах. Я же не могла хоть куда-то приложить свои руки. Одной комкала постель, а второй слепо цеплялась за его плечо.

Вдруг он быстро отстранился, напоследок прикусив сосок. И пока я пыталась сфокусировать свой взгляд, он уже оказался полностью голым. Протянул мне руку, и, не задумываясь, вложила в нее свою.

Потянул на себя вынудив сесть на колени, посередине кровати. Сам опустился возле, на колени. Обхватил ладонями лицо и целовал до потери ориентации. Опустила свою руку на его напряженную плоть.

Он дрогнул, застонал прямо в мой рот. Опустил свои руки на мои плечи, отстранился и развернул спиной к себе.

Сначала растерялась, качнувшись в сторону, но он не дал упасть.

— Не бойся… — шёпот на ухо.

— Не боюсь.

— Лгунья! — прикусил за кончик уха, рассыпая по коже мурашки.

Накрывало, уже не понять его эмоциями или своими. Вся дрожала.

Он прижался ко мне всем телом сзади, упираясь между ягодиц мощным желанием. Чуть подтолкнул вперед, побуждая опереться о кровать руками. Его рука скользнула на живот, поглаживая, спустилась ниже, опять терзая средоточие наслаждения, и прижимая сильнее к сильному мужскому паху.

Руки дрожат, еще немного и они не смогут удержать отяжелевшее тело.

Он резко отстранился и медленно начал входить в меня. Этого так хотелось, что сама подалась бедрами назад, впуская глубже, руки смяли простыни. Но он не дал мне вести в этой игре, отстранился.

— Тише… — горячие дыхание, где то на спине. — Не так быстро…

Но сам же противоречил себе, резко вошел на всю длину, вырывая из горла крик.

— Как ярко… — он все шептал. — Как ярко…

Его рука вдруг обхватила за горло, поддевая пальцами за подбородок. Потянул к себе, приводя в вертикальное положение. Так сильно припечатал к себе, что ощущала каждый его