По мере того как он предъявляет снимки, в зале воцаряется тишина. Опознать никто никого не может. Лысый коротышка, с которым он только что говорил, теперь показывает на него пальцем Рейнальду, который его еще не заметил. Хозяин поправляет очки и направляется к полицейскому с застывшей на губах улыбкой.

– Добро пожаловать, рад видеть вас снова… месье инспектор.

– Инспектор Ибанез.

– Я думаю, на этот раз мы все будем знать, с кем имеем дело, – добавляет Рейнальд, все так же улыбаясь. – Вы могли бы назваться и в ваш первый визит. Нам скрывать нечего.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. И все же я хотел бы показать вам несколько фотографий. Может быть, вы узнаете кого-то из ваших прихожан.

– А почему кто-то из моих, как вы говорите, «прихожан» должен быть среди этих фотографий?

– Понятия не имею, но вы же знаете полицию, мы забрасываем широкие сети, чтобы прочесать все глубины.

– И какую же рыбу вы рассчитываете поймать в ваши широкие сети?

– Вот в таком роде, – отвечает Ибанез, протягивая ему фотографии.

Рейнальд берет стопку, с сосредоточенным видом медленно перебирает снимки.

– Сожалею, но ничем не могу вам помочь, – заключает он, возвращая их инспектору. – Мне не знакомы эти люди.

– Посмотрите еще раз, пожалуйста. Не спешите.

Совершенно спокойный, проповедник снова просматривает фотографии.

– Разве что вот этот, – говорит он, показывая на портрет Лагарда. – Да и то не могу сказать с уверенностью. У нас бывает столько народу…

Ибанез знает, что Рейнальд ничем не рискует, указав на Лагарда; тот посещал группу, о чем инспектору наверняка уже известно. Информация ничего не стоит, зато доказывает его готовность сотрудничать.

Ибанез достает из пачки фотографию Энкарны и показывает ему.

– А эта женщина? Ее вы не узнаете?

Покачивая головой, его собеседник старается всем своим видом показать, что усиленно вспоминает.

– Нет, не узнаю. Мне очень жаль, но эту особу я никогда не видел.

Ибанез ему не верит. Несмотря на непринужденный вид, он чувствует, как изменился, стал чуть резче его тон, появилась какая-то нотка в голосе, которой он еще не слышал. Этот человек знает его сестру, он в этом не сомневается, но, не имея возможности ни арестовать его, ни узнать, что он скрывает, ничего больше выпытать пока не получится.

– Нам пора начинать семинар. Могу я вам еще чем-нибудь помочь? – спрашивает проповедник.

– Нет, спасибо, пока все. Но я прошу вас быть на связи и в пределах досягаемости. Если вы планировали куда-то уехать, придется отложить.

– Я не собираюсь уезжать, месье инспектор. Как я могу оставить мою паству?

Ибанез ушел не оборачиваясь и вернулся по улице к площади Тертр. Посмотрев на часы, он решил дождаться, когда проповедник прикроет лавочку. Позвонил жене и предупредил, чтобы не ждала его, ночь может оказаться долгой. Вернувшись к своему скутеру, он прошел на стоянку за церковью и сел на одну из двух припаркованных там машин.

Рейнальд запер двойные двери помещения незадолго до полуночи. Увидев, как он идет прямо на него, полицейский спрятался между машинами. На миг ему показалось, что его обнаружили. Присев у колеса, он лихорадочно ищет выход и замечает, что, несмотря на поздний час, церковь еще открыта. Не разгибаясь, бросается туда и, проскользнув внутрь, придерживает дверь ногой, чтобы не потерять из виду проповедника, который разблокирует дистанционным пультом дверцы белого «Клио», того самого, на котором Ибанез просидел несколько часов.

Полицейский дает ему немного отъехать, потом бежит к своему скутеру и, заюзив по мостовой, рвет с места. Машина спускается с Монмартра в восточном направлении, и он без труда следует за ней до улицы Фоли-Реньо. Припарковавшись, Рейнальд входит в дом 52. Ибанез стоит на тротуаре напротив, окна светятся только в двух квартирах. Он ждет, когда загорится новое, надеясь, что квартира проповедника не выходит во двор. Через минуту на третьем этаже слева зажигается свет. Инспектор достает универсальный ключ, какие выдают почтальонам, и входит в подъезд. Не все почтовые ящики подписаны, но в середине второго ряда он натыкается на «Sérum Édition» – 3 и D. Он сразу вспоминает обрез книги, которую просматривал у сестры: «Систему элементов» выпустило издательство «Sérum Édition», на этой квартире, вероятно, его почтовый адрес. Имени проповедника, однако, нигде нет. Он выходит из подъезда и, как Паоло на днях, замечает леса, окружающие дом напротив, переходит улицу, карабкается на третий этаж. В окне он видит Рейнальда, тот сидит один, прижимая к уху телефон.

Не упуская из виду объект наблюдения, который занимается своими делами, Ибанез одновременно просматривает сообщения в телефоне. Трюдо обещал ему прислать результаты анализа таблеток до конца дня. Зайдя в электронную почту, он открывает письмо из полиции Монреаля.

Убедившись, что проповедник не собирается уходить, он прочел письмо, и ему потребовалось несколько минут, чтобы осмыслить полученные результаты. Лабораторный анализ оболочки таблеток показал, что все они разной толщины, как будто были сделаны кустарным способом, то есть пилюли не идентичны. Более того, дозировка наркотика тоже не идентична в разных экземплярах. А между тем массовое производство колес и их одновременное появление в разных зонах указывают на хорошо организованное ноу-хау. Разница между таблетками удивляет его. Возможно, это ниточка, за которую он никак не может ухватиться. Собираясь прочесть заключение канадской полиции, он вдруг почувствовал, что леса зашевелились. Кто-то лезет на них справа от него. Он отступает за полотнище, закрывающее фасад, и ждет гостя. Добравшись до третьего этажа, тот шагает в его сторону, чтобы тоже спрятаться за полотнищем. Ибанез выхватывает оружие и карманный фонарик и направляет то и другое на незнакомца, ослепив его лучом.

– Ни с места, полиция!

Он сразу узнает Паоло Дзу, застывшего от звука его голоса.

– Твою мать, какого черта ты здесь делаешь?

– Это вы, инспектор?

– Да, это я. – Полицейский гасит фонарик. – Что ты здесь делаешь? Еще раз тебя спрашиваю.

Паоло рассказывает ему о прошлой ночи, умолчав о присутствии Остиля и его людей. У него нет никакого желания подставлять ребят из Бобиньи, а тем вряд ли захочется отвечать на вопросы на набережной Орфевр. Пока можно избежать упоминания о них, он будет придерживаться этой версии.

– А зачем ты вернулся сюда сегодня?

Тут Паоло решает сказать правду.

– Я беспокоился за эту девушку, о которой вам рассказал. Она в контрах со всей шайкой, но почему-то осталась. Я боюсь, что у нее снова будут неприятности.

– Понимаю, – кивает полицейский.

Он догадывается, что, придя сюда сегодня, мальчишка далеко вышел за пределы своей миссии и что он так или иначе привязан к этой девушке.