— Их что, так долго не вывозят? — удивилась я. — У нас мусоропровод чистят три раза в неделю — у нас баки на колесиках, их мусорщик выдвигает к дорожке, по которой идет мусоросборочная машина. Она забирает мусор из баков, стоящих в домах с мусоропроводом, потом заезжает на площадку, куда выносят мусор из пятиэтажек. Я думала, что во всем городе одна система.

— Нет, бомжи нашли Свободу в тот день, когда ее выкинули, — в понедельник. Но в дело пустили только сегодня. Нашедший собирался ее выгодно продать, но не успел.

— Они видели, кто ее выбросил?

Следователь покачал головой и пояснил, что нашли ее случайно — удивились весу пакета с каким-то тряпьем. То есть статуэтка была завернута в тряпье, все это лежало в обычном черном полиэтиленовом пакете.

— Тряпья, конечно, не осталось? — уточнил Андрей.

— И следов крови? Волос? — спросила я.

— Есть и волосы, и кровь, — усмехнулся следователь. Мы с Андреем удивленно посмотрели на него. — Но не Аглаи Станиславовны. Этой Свободой убили еще одного человека. Бомжа. То есть один бомж убил другого. Продать не успел, а убить ею успел.

Андрей напомнил про вазу, уничтоженную моей матерью. Я вообще не понимала, убивали чем?!

— Свободой, но могли и вазой, — устало вздохнул следователь. — По голове Аглаи Станиславовны было нанесено несколько ударов — это определила экспертиза. Эксперт, который осматривал труп, сказал после того, как Свобода попала к нему, что статуэтка очень похожа на орудие убийства. Но до Свободы могли ударить вазой — в особенности раз ваша мать видела ее валяющейся рядом с телом, то есть, возможно, еще живой Аглаей Дубовой. Это не определить. Удары нанесены в одно место. Я думаю, что добили все-таки Свободой, потом убийца забрал ее, чтобы выбросить на помойку — иначе зачем бы было ее выбрасывать? И теперь я считаю, что попытку убийства совершили два человека. Один не добил, второй закончил дело. Вопрос в том, были ли это ваши мать и брат или еще кто-то?

Он посмотрел на меня. Я пожала плечами. Но ведь этого на самом деле нельзя исключать! Мало ли что они мне вчера рассказывали! Мы же с ними не виделись много лет и они вдруг решили ко мне приехать. Зачем? Излить душу? Просить помощи, потому что больше не у кого? Но ведь должны помнить, что я их, мягко говоря, не очень любила. Странный визит…

Несколько ударов, по-моему, меняли дело. Один удар в состоянии аффекта — это одно, но несколько… Хотя тоже могло быть состояние аффекта. Человек бил и бил…

Но я ведь сама нашла тело! Нет, не похоже, что там били и били. Тогда бы голова превратилась в сплошное кровавое месиво. Было несколько ударов. Я же не присматривалась!

— А можно определить точно, сколько всего было ударов? Это вообще реально?

— Наш эксперт считает, что три.

— И… что?

— А то, Наталья Валерьевна, что их могли нанести разные люди. Вот этого, к сожалению, мы в данном случае определить не можем. Если удар наносится стоячему человеку, то, как правило, можно определить рост того, кто бил. Но тут били лежачую.

— Она легла в коридоре? Упала пьяная? Но она же вроде не была пьяна? — спросила я в задумчивости. — Про это никто не говорил.

Я нашла ее одетой. Я это точно помнила. Она лежала на кровати лицом вниз. Я помнила ногу в босоножке на высоком каблуке…

— Она могла за чем-то наклониться в коридоре, — высказал предположение Андрей. — Ее ударили, потом оттащили на кровать. Тело еще не успело одеревенеть. Или она сама добралась до кровати.

— Наклонилась за брошью моей матери в коридоре?

— Ну, например. Ведь Свобода, по словам твоего брата, Наташа, оставалась в коридоре на тумбочке. Аглая наклонилась за брошью, которая улетела под вешалку, кто-то подошел сзади, схватил Свободу с тумбочки, нанес удар. Аглая потеряла сознание, ее оттащили в комнату, бросили на кровать. А про вазу твоя мать все придумала. Не было вазы. Только Свобода.

— Согласен, — кивнул следователь. — Да, она будто рухнула на кровать лицом вниз. А пьяная не была. Так пьяные падают: добрались до кровати — и все, силы кончились. Не пошевелить ни рукой, ни ногой. Руки-то странно лежали. Так что очень возможно, что ее туда дотащили. Она же мало весила. А потом еще добавили пару раз по тому же месту. Били сзади. Все три раза сзади, по одному месту. Удары сильные. И я допускаю, что это могли быть разные люди. Мог быть один человек, могли быть двое, а могли и трое. И неизвестно, какой удар был смертельным. Мог быть каждый. Но второй и третий раз могли бить уже мертвую Аглаю Дубову — ну, например, чтобы наверняка. А могли и живую добить.

— Обвинение можно предъявить всем троим? — уточнила я.

— При наличии доказательств. А они только косвенные. Толковый адвокат разобьет их в пух и прах. Добровольно в убийстве никто не признается.

— На кого вы сами думаете?

— Какое это имеет значение? Я не могу доказать ничью вину.

— Сейчас я думаю, что убивал мой брат — в состоянии аффекта, в коридоре, Свободой. Не убил, а мать добавила, — сказала я. — Аглая сама каким-то образом добралась до кровати… Тогда вполне объясняется, почему она рухнула на нее лицом вниз, в одежде. У нее не было сил раздеться после первого удара по голове, и никакой вазы не было.

— Согласен, — кивнул Андрей. — Твой брат мог ударить Аглаю, но она оставалась в сознании или потеряла сознание только на короткое время. Добралась до комнаты. Твой братец тем временем в страхе убежал, внизу ждала мамаша, он ей во всем признался. Она пошла наверх проверять, в каком состоянии Аглая, можно ли договориться. Та к тому времени рухнула на кровать, на самом деле потеряла сознание… А твоя мамаша закончила работу своего любимого сынка. Свободу забрала с собой пронесла под шалью, как она рассказывала про вазу.

Следователь кивнул.

— Я не верю в неизвестного, который незаметно для всех проник в дом и убил Аглаю, — сказал он. — Запись все время шла. Все, кто входил и выходил, зафиксированы. Никаких новых жильцов в доме в последнее время не появилось. В этом вопросе можно положиться на Пелагею Васильевну. — Следователь хмыкнул.

— Вы полностью исключаете профессионального киллера? — спросила я. — Ну, например, получившего задание представить все как несчастный случай. Который в подходящий момент все никак не подворачивался, и он воспользовался ситуацией — бесконечным потоком мужиков.

— Ты имеешь в виду из-за дел отца? — уточнил Андрей.

— Не знаю я! Я понятия не имею, что могла натворить Аглая — во что влезть, случайно вляпаться. Но ведь мог быть профессиональный киллер! Она же все-таки не нищая девочка из провинции, которой удалось пробиться на сцену и на экран. Она — дочь богатого отца, она сама прилично зарабатывала по меркам среднего человека. Она была красивой женщиной и пользовалась успехом у мужчин. Из баб ее кто-то мог приревновать, да хоть к моему брату!

— Версия имеет право на существование, — согласился следователь.