– Позволь мне оставить при себе мои маленькие секретики, о’кей? Тебе вон не понравился «жучок» в кабинете Никифорова – думаю, многие из моих методов ты сочла бы неправильными!

– Ладно, – вздохнула Алла, – наверное, ты прав, и мне лучше не знать… Так что, выходит, Муратов «заказал» Князева своему приятелю из полиции?

– Чего не знаю, того не знаю! – развел руками Негойда. – Ты просила выявить связь, и я ее выявил, а уж платил ли Муратов своему приятелю за то, чтобы дело двигалось в нужном направлении, или Щеглов все сделал по дружбе или за ответную услугу…

– Тактаров обещал бабки медсестрам, написавшим «телегу» на Князева – это теперь доподлинно известно! Понятно, что у Тактарова таких денег нет. Во всяком случае, он не стал бы ими сорить. Скорее всего, именно Муратов велел ему их подкупить, так как он кровно заинтересован и в том, чтобы отомстить Князеву, и в том, чтобы вернуть себе место в больнице!

– Ты сказала, «доподлинно известно»?

– Соседка убиенной Мутко припомнила одну из их последних бесед, в которой медсестра обмолвилась о постыдной ситуации с оговором врача. Она не называла имен, но вывод напрашивается сам собой: речь шла о Князеве!

– Получается, Муратов, узнав, что Князева подозревают в убийстве Ольги Далмановой, – оставим за скобками, как он об этом узнал, – решил «помочь» следствию и подкинул Никифорову «свидетелей» отвратительных наклонностей Князева, – принялся рассуждать Негойда, задумчиво ковыряя вилкой мясо в тарелке. – Но как объяснить два других убийства медсестер? Ты же не думаешь, что Муратов или его приятель Тактаров резали их скальпелями для того, чтобы усилить подозрения в отношении своего врага?

– Естественно, думать так было бы глупостью! – фыркнула Алла. – И Муратов, и Тактаров – скользкие типы, склонные к аферам, но они не убийцы, и такое бы им просто-напросто в голову не пришло! Есть некто, не боящийся замарать руки, но вот почему он выбрал именно Князева, чтобы свалить на него вину?

– Похоже, у твоего доктора полон город врагов! – криво усмехнулся Негойда. – И как ему это удалось?

– Не думаю, что дело в этом, – покачала головой Алла. – Поначалу я тоже удивлялась, но теперь у меня появились и другие мысли.

– Какие?

– Если Муратов узнал, что подозревают Князева, то ведь и убийца Далмановой мог об этом узнать, так?

Сыщик кивнул.

– В таком случае, что, если между жертвами нет никакой связи, и целью убийцы являлась только первая медсестра?

– Ты хочешь сказать, – медленно проговорил Негойда, – что двух других убили только для того…

– Чтобы повесить все на Князева! Его застукали на первом месте преступления, и он показался Никифорову самым подходящим подозреваемым. Кроме того, начальник подливал масла в огонь, заставляя следака искать улики против Князева, да и сам Никифоров не считал нужным разрабатывать другие версии, решив, что «убийца» пойман на месте, в буквальном смысле с руками по локоть в крови жертвы…

– Оставалось лишь добавить «неопровержимых» улик, – закончил за Аллу сыщик… – Только вот ты представляешь, с кем в таком случае имеешь дело?

– С человеком, которому убить – как у ребенка конфетку отобрать?

– Как-то так. Если ты права, то две другие медсестры были убиты лишь для того, чтобы представить Князева маньяком!

– Ну да, именно – маньяком, – задумчиво пробормотала Алла. – Ведь если убийство Мутко можно объяснить личными мотивами, поскольку она оклеветала его, написала донос, то Галину Носову невозможно «пришить» к делу, ведь их с Князевым связывает только место жительства! А значит, у него не было причин ее убивать, они даже не знакомы!

– И это, в свою очередь, означает, – добавил Негойда, – что Князев убил девушку просто так, из любви к искусству!

– Верно…

– И ты говоришь, что ваш подозреваемый – семнадцатилетний мальчишка? – недоверчиво скривился Дмитрий. – Мальчишка убил Далманову из мести, а потом, вдогонку, так сказать, зарезал еще парочку девиц, чтобы подозрение пало на врача, который обнаружил первый труп? Сюрреализм какой-то!

– Знаешь, меня с самого начала беспокоила одна вещь…

– Какая?

– У Ольги Далмановой забрали телефон, а вот у двух других жертв сотовые на месте!

– Ну, не нужны маньяку три сотовых, одного достаточно! – хохотнул Негойда, но Алла видела, что и он озадачен.

– Я прихожу к выводу, – продолжала она, – что либо Далманову убил Арефьев, а кто-то другой зачем-то решил подставить Князева и совершил еще два убийства, либо…

– Либо все три убийства – дело рук одного и того же человека, и ему далеко не семнадцать лет! – закончил за Аллу Дмитрий.

– Верно. Но мне думается, что без Дениса Арефьева нам этот ребус все равно не решить, поэтому Антон сейчас пытается его разыскать.

– Что, так сложно найти несовершеннолетнего пацана?

– Процесс осложняется тем, что его разыскиваем не только мы, и он, возможно, скрывается.

– А кто еще?

– Во-первых, опека: они хотят забрать сироту в приют.

– Это в порядке вещей, ведь он остался без попечительства родных, а сам еще несовершеннолетний!

– А еще его ищет какой-то мужик неприятной наружности. Он здорово напугал соседку Полины и Дениса. Дежурный по станции Пудость тоже упоминал некого здорового, высокого дядьку, который, как ему показалось, шел за Галиной Носовой в перелесок, где ее убили…

– Ты не говорила, что есть свидетель, видевший убийцу! – перебил Негойда.

– Потому что мы не уверены, что дежурный видел именно его, хотя многое говорит в пользу этого. Кроме того, дежурный, к сожалению, наблюдал его со спины, а потому смог описать только телосложение и одежду. Но это уже кое-что! Дамир съездил в опеку – там понятия не имеют ни о том, где паренек, ни о человеке, которого он им описал: такой у них, как мы и предполагали, не работает.

– Значит, это либо сам убийца, либо…

– Либо кто угодно, – прервала любовника Алла. – Нельзя сбрасывать со счетов и того, что Денис Арефьев впутался во что-то противозаконное…

– В смысле – помимо убийства Далмановой?

– Да. Так вот, если у него есть какие-то дела с… не знаю, честно говоря, с кем, но – вдруг? И тогда его могут разыскивать эти люди. В любом случае, нам нужен парнишка!

– Знаешь, – проговорил Негойда – убить человека ведь нелегко! А убить при помощи холодного оружия…

– Ты это к тому, что мальчишка вряд ли может на такое решиться?

– Точно.

– Не забывай, что он находился в состоянии аффекта. Умерла его сестра, и он узнал, что в ее гибели виновна Ольга!

– Слушай, а как он вообще мог узнать, что во всем виновата Далманова, ведь официальная версия – самоубийство, верно? Кто ему сказал?