Повисло напряженное молчание. Наконец Джанина неуверенно кивнула.

— Я могу начать? — спросила Мия.

Джанина снова кивнула, уже увереннее. Мия повернулась к Дэвиду.

— У моего отца была многолетняя любовная связь со швеей, которая приходила к нам домой. Это началось вскоре после смерти моей матери и продолжалось до тех пор, пока синьора не умерла от воспаления легких.

Джанина всхлипнула, Ромеро обнял невесту и положил ее голову к себе на плечо.

— Мне было шесть лет, когда однажды отец привел в мою классную комнату очень хорошенькую маленькую девочку. Он сказал, что она будет моей компаньонкой. — Мия улыбнулась Джанйне. — Я была в восторге. Это все равно что иметь живую куклу, с которой можно играть. Ей было три года, она была крошечная с огромными глазами и очень легко расстраивалась и начинала плакать. Мне нравилось ее баловать и успокаивать всякими лакомствами.

Мия видела, как Дэвид посмотрел поочередно на нее и на Джанину и покачал головой:

— Как я раньше не заметил, что вы похожи?

— Этого никто не замечает. Джанина по характеру — полная противоположность мне, она унаследовала темперамент от матери. Она терпеть не может приключения. — Мие пришла в голову одна мысль. — Вы раньше говорили, что противоположности притягиваются. Джанина и я — живые доказательства того, что это так. Иногда мне кажется, что только из-за нее я не стала самой бездумной, самой эгоистичной женщиной на свете.

— Мия, вы — сама доброта! — пылко воскликнула Джанина.

— Спасибо, Нина, но всему, что я знаю о доброте, я научилась у тебя. — Мия послала сестре воздушный поцелуй и повернулась к Дэвиду. — Лорд Дэвид, моей тете, сестре моей матери, которая нас растила, не нравилось, что папа привез Нину ко мне. Когда тетка вышла замуж и уехала от нас, в доме появилась гувернантка. Она относилась к этому точно так же.

Мия помнила, что синьорина Девото была просто помешана на соблюдении приличий, а ее это угнетало.

— Она считала, что Нина — неподходящая компаньонка для девочки хорошего происхождения. Она всеми силами внушала и Нине, и мне, что Нине не место в нашем доме, разве только в качестве служанки. И я готова была с этим мириться, если мне позволяли обращаться с ней как с сестрой, ведь она и есть моя сестра.

Мия ждала, что ответит Дэвид. Если он засмеется или скажет, что она глупая, или намекнет на какой-нибудь недостаток Джанины, то она первая на него накинется.

Дэвид очень долго молчал, глядя в землю. Или на свои сапоги. Все трое ждали. Наконец — наконец-то! — он посмотрел на Мию, поклонился и отвесил еще более галантный поклон Джанине.

— Прежде всего хочу извиниться за свою грубость. Я вел себя непозволительно. И благодарю зато, что вы оказали мне доверие, поведав свою историю. Я никогда об этом не расскажу, если только вы сами меня не попросите.

— Благодарю вас, милорд.

Джанина сделала реверанс, а потом обняла Мию так, что у нее дыхание перехватило. Мия чувствовала на щеке влагу от слез сестры и жалела, что у нее нет носового платка. Дэвид вложил в ее руку платок. Мия улыбнулась ему, сверх меры благодарная за этот жест, и прошептала:

— На Рождество я подарю вам носовые платки.

Наверное, он самый внимательный джентльмен на свете. Когда он протянул платок Джанине, Мия поняла, как тщательно он скрывал свою доброту. Но почему? Она видела, что он больше не гневается, его лицо смягчилось, на нем появилось понимающее выражение и даже сочувствие. Из-за чего им с Ромеро теперь драться, когда все кланяются и делают реверансы?

— Ромеро, когда вы прибудете в Пеннфорд, я приглашаю вас присоединиться ко мне на боксерском ринге. Я с удовольствием проведу на ринге пару раундов с человеком такого крепкого сложения, как ваше.

— С удовольствием, милорд.

Ромеро поклонился так, будто Дэвид пообещал ему некую неслыханную милость. Потом взял Джанину за руку, и они медленно двинулись обратно к дому.

— Дэвид, прошу вас, давайте посидим на скамейке там, где слышно реку. Мне кажется, нам обоим нужно какое-то время побыть подальше от дома.

Что им нужно, думал Дэвид, так это побыть подальше друг от друга. Но, пожелав ее сестре и Ромеро спокойной ночи, он уже шел через лужайку к скамейкам поддеревьями, под которыми они впервые поцеловались. Не самый мудрый выбор места, но кажется, в эти дни мудрость ему несвойственна.

Стало заметно холоднее, но все же достаточно тепло, чтобы можно было некоторое время посидеть на скамье. Мия села и что-то замурлыкала под нос, теребя юбку. Дэвид прислонился к солнечным часам и оглянулся на дом. Он был ярко освещен, и даже можно было видеть тени людей в библиотеке. «Почему они не в салоне, где их не было бы видно?» Дэвид повернулся к Мне и увидел, что она сидит с закрытыми глазами, запрокинув голову, как будто впитывает каждую частичку окружающей их магии ночи. Платье на ней было с глубоким декольте, не неприличным, но все же достаточно глубоким, чтобы он мог, не напрягая воображение, представить, как она будет выглядеть обнаженной.

— Дэвид, я серьезно планирую стать независимой женщиной.

Какая чушь. Он оставил свой комментарий при себе и подождал, зная, как плохо она переносит молчание.

— Когда мне исполнится двадцать один — всего лишь через год с небольшим, — я вступлю во владение моими деньгами. Первым делом я найду дом, потом приглашу тех, кто любит музыку, и устрою домашний концерт. Посмотрим, кто придет. Это лучше всего покажет мне, каково сейчас мое место в обществе.

На последних словах в ее голосе послышалась горечь. Дэвид никогда не слышал, чтобы она с такой неприязнью говорила о мире в целом.

— Почему я не слышу оптимизма?

— Посмотрите на леди Белфорт. Я считала ее подругой, а она шарахается от меня так, будто, расторгнув помолвку, я совершила преступление.

— Она всего лишь один человек. — Дэвид сел рядом с ней на скамью и протянул ей свой плащ. — Оливии вы нравитесь.

Мия взяла плащ, но прикрыла им только колени.

— Она должна ко мне хорошо относиться, ведь мы практически родственники.

Ее цинизм должен был возмутить Дэвида, но он почувствовал скрытую под ним горечь.

— После того как я расторгла помолвку и до того как уехала из Лондона, ко мне на Пенн-сквер целыми днями никто не заглядывал.

Она надела его плащ по-настоящему, продела руки в рукава, а не просто набросила на плечи. Потом подняла руки, уткнулась носом в ткань, втянула воздух и глубоко вздохнула.

— М-м-м, пахнет табаком.

По ее тону можно было подумать, что табак — приворотное средство.

— Потом меня пригласили в Бат. Я думала, это потому, что я нравлюсь миссис Гиддингс и ее дочерям. Но потом оказалось, что их дед хотел видеть рядом хорошенькую девушку. — Мия засмеялась. — Знаете, Дэвид, если бы я хотела, чтобы он сделал мне предложение, он бы его сделал. Но я не хотела выходить за него замуж. Да и за кого-нибудь другого.