Франсискас решил, что на пленке он видел Бобби Стиллман.

Повезло ему.

Старина Мэтти Лопес оказался прав: это дело рано еще списывать в архив.

Джеймс Джаклин, председатель совета директоров компании «Джефферсон партнерс», поправил кресло и пододвинул микрофон.

— Меня хорошо слышно, сенатор?

— Отлично, мистер Джаклин, — ответил достопочтенный Хью Фицджеральд, старший сенатор от штата Вермонт и председатель Комитета по ассигнованиям Сената США. — Вы из тех людей, кто умеет заставить окружающих услышать себя.

— Сочту за комплимент.

— Как вам будет угодно. Итак… — Фицджеральд прочистил горло, сотрясаясь всей массой своего грузного тела. — Мистер Джаклин присутствует на заседании нашего комитета с целью поддержать законопроект о выделении бюджетных ассигнований на случай непредвиденных военных действий. Он попытается убедить нас, почему налогоплательщикам важно передать шесть с половиной миллиардов долларов Пентагону для пополнения наших стратегических резервов.

Со времен холодной войны Америка следовала доктрине, согласно которой оружие, боевая техника и амуниция (то есть все от военных ботинок до танков «М-1 Абрамс») заранее размещались в стратегических точках по всему миру, чтобы была возможность их быстрой доставки в зону боевых действий. Идея заключалась в том, что быстрее, дешевле, да и просто намного удобнее перебросить какой-нибудь пятидесятитонный танк в Ирак с базы Диего-Гарсия в Индийском океане, чем с базы Форт-Худ в Техасе. Данные стратегические резервы позволяли привести вооруженные силы в состояние боевой готовности в течение нескольких дней, а не недель. В то время они были сконцентрированы на островах Гуам и Диего-Гарсия, в Румынии, а также на плавучих платформах в Тихом океане, Средиземном море и Индийском океане. Они являлись основой боеготовности США за рубежом.

— Совершенно верно, сенатор, — сказал Джаклин. — Как бывший морской пехотинец и ветеран боевых действий, а также как консультант Центрального финансово-контрольного управления, я считаю своим долгом защищать интересы наших военных, которые могут оказаться на территории противника с плохой по всем статьям экипировкой.

— Мы ценим и разделяем вашу искреннюю обеспокоенность, — произнес Хью Фицджеральд.

— Тогда вы поймете, почему я был в шоке, узнав из доклада Управления, что наши базы практически истощены. Это беспрецедентно. Безопасность страны под угрозой. Наши войска за границей находятся в критическом состоянии.

— Ну-ну, на мой взгляд, вы несколько преувеличиваете: в докладе сказано, что только две трети баз имеют недокомплектацию, и ничего не говорится о критическом состоянии.

Фицджеральд надел бифокальные очки и внимательно просмотрел лежащие перед ним бумаги. Из-под линз-полумесяцев его голубые глазки казались твердыми и пустыми, как стеклянные шарики. На обвисших щеках виднелись лопнувшие капилляры. Одет он был в зимнюю военную форму — черный костюм-тройка с карманными часами, заткнутыми в кармашек жилета, как носили в девятнадцатом веке. Черная шерстяная ткань — зимой, бежевый лен — летом. Он носил одни и те же костюмы с тех пор, как прибыл в столицу, — еще за тридцать пять лет до того, как лейтенант морской пехоты США Джеймс Джей Джаклин, вернувшись с «серебряной звездой» из Вьетнама, занял в Белом доме совсем незначительную должность.

Фицджеральд продолжил:

— Честно говоря, я не совсем понимаю, как война, в которой задействованы менее десяти процентов нашей армии, может привести войска к «критическому состоянию». Хочется, впрочем, отметить, что следовало бы извлечь урок из этих военных операций: необходимо как следует подумать, прежде чем куда-либо вмешиваться.

— Сенатор, я здесь не для того, чтобы обсуждать политику, но чтобы обратить внимание на факты, приведенные в докладе, который на многое открывает нам глаза, — возразил Джаклин. И в мои обязанности не входит любить или не любить присутствующих здесь конгрессменов, напомнил он себе. Надо просто ими пользоваться. — На сухопутной территории Ближнего Востока у нас более десяти тысяч объектов подвижного состава — танки, бронетранспортеры, джипы и прочее. Почти все это доставлено из наших стратегических резервов. Я уж не говорю про обмундирование, экипировку и, что самое важное, запчасти для упомянутой выше техники.

— И вы полагаете, что я буду рекомендовать принятие этого закона, чтобы можно было закупить все новое?

— Да.

— А нельзя подождать, пока военные действия утихнут, перебросить технику морем обратно на базы, а когда понадобится, использовать ее опять.

Джаклин категорически замотал головой:

— Пустыня — среда крайне неблагоприятная. Танки ломаются, и их надо ремонтировать. У нас такая нехватка двигателей и коробок передач, что мы вынуждены переставлять их с других боевых машин, тем самым нанося урон боеготовности. Напоминаю, что наши танки, возможно, будут там еще лет пять. И на базы смогут вернуться не более десяти процентов из них.

— То есть нужны новые?

— Да, сэр.

— Новые танки, новые бронетранспортеры, новые БМП «Брэдли»?

— Да, сэр.

— Чтобы заново наполнить наши стратегические резервы.

— Совершенно верно.

— И все это для того, чтобы в считаньге секунды собраться на очередную кровопролитную войну? Я против!

— Но так мы защищаем свою страну! — ответил Джаклин.

— Мистер Джаклин, я не видел, чтобы над Пёрл-Харбором летали иракские самолеты. Предупреждаю вас: следует различать строительство империи и защиту республики.

«Это одно и то же, — молча возразил Джаклин. — Нельзя сидеть и ждать, пока змея укусит тебя в задницу». Однажды они уже дождались, и началась Вторая мировая война. Единственный путь сделать мир более безопасным — распространять демократию. Вышибать тиранов и деспотов и дать людям возможность получить свой кусок пирога. Это не строительство империи. Это экономика. Пустой желудок порождает недовольство, а сегодня у недовольства одна цель — Америка. Освободитесь от недовольных, и вы не только освободитесь от злопыхательства, но и получите новый рынок сбыта.

— Сенатор, речь идет о приведении нашей армии в состояние боевой готовности, а не о разжигании войны.

Фицджеральд театральным жестом извлек из папки рядом сидящего коллеги лист бумаги и начал читать:

— Восемьсот семьдесят девять миллионов долларов — на боевые каски, обувь и шелковое нижнее белье, сто тридцать два миллиона долларов — на личное оружие, два миллиарда долларов — на новую боевую технику. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве сейчас здесь, в Соединенных Штатах, у нас нет того, о чем говорится в законопроекте?

— В большинстве своем да, есть. Но переброска на отдаленные территории боевых действий обойдется слишком дорого.

— Неужели дороже 6,2 миллиарда долларов? — Фицджеральд с елейной улыбкой покачал головой. — Помилуйте, а что же будет, если кто-нибудь развернет ответные боевые действия?