— Спасибо, — сказал Крокодил.

— На здоровье, — повторила Шана.

— Вы много знаете о Земле? Расспрашивали земных мигрантов? Специально изучали?

— Да, — Шана кивнула. — Раа принимает мигрантов из двух с половиной тысяч миров, и земляне — не самые частые наши гости. Но, пожалуй, самые интересные. Хотите кофе?

— У вас есть кофе?!

— По вкусу не отличите от земного. Хотите?

— Да, спасибо, — Крокодил чувствовал себя размякшим, как только что спасенная жертва. — Если не трудно.

Шана снова вышла и снова вернулась с чашечкой, поразительно похожей на фарфоровую.

— Ностальгия — понятное дело, — она поставила кофе перед Крокодилом. — Но в основном земные мигранты очень довольны жизнью на Раа.

— А, — Крокодил глотал, обжигался и дул на кофейную пенку. — Да?

— А вы до сих пор хотите вернуться? — женщина проницательно улыбнулась.

Крокодил сделал большой глоток и замер, чувствуя, как кофейный аромат заливает его изнутри.

— Вы знаете, что в истории нашей службы до сих пор не было случая, чтобы мигрант проходил Пробу?

— Я польщен, — Крокодил выдохнул через нос, ощущая, как маленькая воображаемая кухня возрастает до объемов Вселенной. Как она поворачивается вокруг, пропитанная кофейным ароматом, запахом дома, родного дома, места, куда возвращаются.

— Хотите сигарету? — вкрадчиво предложила Шана.

Крокодил глубоко вздохнул:

— Спасибо. Я не курю.

— Давно бросили? — удивилась Шана.

— Нет. Я никогда не курил, — Крокодил с сожалением поставил на поднос пустую чашку. — Спасибо, Шана. Вы в самом деле много знаете о землянах.

Женщина тонко улыбнулась:

— В ваших словах я улавливаю нотку осуждения. Вы думаете, я собираюсь вас подкупить?

— Э-э, нет, — Крокодил немного смутился. — Я и не думал… Да и что у меня есть такого, что могло бы понадобиться вам?

Женщина уселась напротив. Крокодил давно заметил: даже если у жителя Раа есть кресло, он сядет, скорее всего, на пол. Исключение составляют подоконники: там, где они есть, житель Раа, скорее всего, сядет на подоконник. Чтобы находиться как бы в двух пространствах одновременно.

— Вам нравится этот дом?

Крокодил из вежливости осмотрел зеленую комнату, каменную чашу фонтана, цветы на стенах, чем-то похожие на раскрытые глаза и разинутые рты.

— Да. Здесь очень…

— Он помнит мою дочь. Она любила сидеть вон там, где вы сейчас сидите.

Крокодил напрягся:

— Мне очень жаль.

Шана коснулась рукой своего удостоверения на цепочке. В дальнем углу комнаты, слева от Крокодила, проявилась человеческая фигура — почти осязаемая фигура молодой женщины, смуглой, с длинными черными волосами, жгутом уложенными вокруг головы; казалось, что она находится в комнате здесь, сейчас, но погружена в глубокие раздумья или транс. Крокодилу показалось, что он видел ее раньше, — но он почти сразу понял, что видел тень этой женщины в Тимор-Алке. Только тень, потому что сын вовсе не был похож на мать.

— Вот это моя дочь Альба, — не меняя голоса, сказал Шана. — Ее любимый снимок.

— Очень красивая, — Крокодил почувствовал себя идиотом.

— Все, что она оставила мне, — мой внук, — Шана смотрела ему прямо в глаза. — На Земле, я знаю, бабушки очень любят внуков?

— Да, конечно.

— Нельзя сказать, что я люблю Тимор-Алка. Он — часть меня. Любит ли человек свое сердце или свои глаза?

— Тимор-Алк вас обожает, — нашелся Крокодил. — Он…

— Я знаю, — ее брови сдвинулись. — Андрей Строганов, вы правы, я привела вас сюда, чтобы подкупить.

Крокодил окончательно растерялся.

— Вы — незаурядный человек, раз смогли пройти Пробу, — Шана уверенно вела речь к давно намеченной цели. — Я — один из высших чиновников Раа, с недавних пор возглавляю планетарную миграционную службу. Возможно, мне удастся добиться для вас пересмотра условий миграции. Это означает отмену визы. С немедленной депортацией обратно на Землю. Вы понимаете?

— Разве это возможно?!

— Прецедентов нет. Вы будете первым.

— И как же…

— Придеремся к формальностям, отыщем нарушения протокола.

— Но…

Крокодил хотел сказать, что формальности в его деле соблюдены в точности, что подкопаться не к чему и Аира это проверил, — он уже открыл рот, чтобы это сказать, но тут же прикусил язык. Инстинкт велел ему не упоминать имя Аиры и тем более не рассказывать о его планах.

— Мой коэффициент социальной ответственности — два к пяти, — сказала Шана, — это значит, что я могу довольно-таки гибко трактовать законы. Вы хотите вернуться на Землю, Андрей Строганов?

— Да, — выдохнул он. Шана прищурилась:

— Тогда вы должны сделать так, чтобы мой внук, Тимор-Алк, не участвовал в проекте Махайрода.

Снаружи темнело. Зеленоватые огоньки пробегали по стенам, заплетенным лианами, делая их похожими на елочные гирлянды. Мерцание не раздражало — наоборот, успокаивало. И даже внушало надежду.

— Но как я могу? — пробормотал Крокодил. — Я не имею на него влияния, в смысле на Тимор-Алка, и уж тем более…

— В чем заключается идея Махайрода? Что он хочет сделать со стабилизатором?

— Со стабилиза… погодите, — Крокодил снова прикусил язык. Возможно, для пользы дела следовало казаться более осведомленным, чем на самом деле. — Погодите, но мы подписали… активировали… обязательство и не можем разглашать…

— Андрей Строганов, вы хотите на Землю?

— Хочу, — он чувствовал, как пот струится по спине под тонкой рубашкой. — Разумеется, хочу. И я согласен… с вами… сотрудничать, просто… нужно время. Я не могу так сразу.

— Зачем вы нужны Махайроду? — Шана не ослабляла напора. — Вот именно вы, мигрант?

— Э-э-э… — Крокодил запнулся. — Вероятно, он оценил мои волевые качества?

Шана сузила глаза:

— Либо вы устраиваете его как донор.

Слово ударило будто в колокол и повисло в воздухе. Крокодил замер с открытым ртом.

— Вы понимаете, что значит быть донором при Махайроде? — продолжала Шана. — Вы понимаете, что он может высосать вас досуха, просто коснувшись рукой? Сделать инвалидом, идиотом, растением?

Крокодил помимо своего желания вспомнил черный лес на острове, сухую рассыпающуюся траву, валящиеся на голову листья.

— Кто он такой, вообще-то?

Шана сжала губы:

— Экстремист. Боец без тормозов, без этики, без сомнений. Физиологически — чудовище. Социально — Консул Раа с коэффициентом «один». Когда я узнала, что он своим же приказом назначил себя инструктором Пробы в группе Тимора…