Шонка чуть повел стволом:

— Шагайте оба к дому. На пороге остановиться и ждать новых приказов. Если что, стрелять буду, по ногам. Живы останетесь, и говорить сможете. Марш!

Мазур помог подняться оцепеневшей от страха Николь, и они двинулись к дому. Судя по шагам, конвоиры шли на приличном расстоянии, опять-таки застраховавшись, от внезапного броска.

Остановились на пороге. Дом состоял из: одной-единственной комнаты, довольно чисто подметенной. В углу — стол с, сидящим за ним человеком, у противоположной стены — два ветхих стула. Возле стола — холодильник (ну да, электричество у них свое, Мазур слышал вдалеке постукивание мощного генератора). Пустовато что-то для штаб-квартиры — а, впрочем, кто знает, какие у них тут привычки…

— Милости прошу, — сказал человек за столом на неплохом английском (не родном ему языке, ответил Мазур, а вот качать детали было некогда и незачем). — К вашим услугам — те вон стулья.

Пока Мазур с Николь усаживались, вошли остальные, выстроились по левую руку сидящего. Тот продолжал как ни в чем не бывало:

— Минимум гостеприимства не помешает, я думаю? Спиртного не предлагаю не знаю, как оно действует на незнакомцев на деловых переговорах. Прохладительное?

— П-попить… — выдавила Николь.

— Я бы тоже не отказался, — сказал Мазур. — Сигареты верните.

— Теннесси, займись, — сидящий глянул на Мазура цепко. — Должен сразу предупредить: как заложник этот персонаж ни малейшей ценности не представляет. Учтете?

— Учту, — сказал Мазур. — Руки можно не держать за спиной?

— Можно. Но держите так, чтобы мы их видели.

Подошел Теннесси — сразу видно, откровенно праздновавший труса — стоя так, чтобы не закрывать Мазура от Булу Шонка, так и стоявшего с ружьем наперевес (ну, хоть не в лоб целит), протянул пластмассовые кружки, потом, уже с некоторого расстояния, кинул Мазуру на колени его сигареты и зажигалку.

— Времени у нас много, — сказал сидящий за столом. — Рации у вас на борту не было, зов подать вы, безусловно, не смогли, так что если вас и начнут искать, то очень и очень нескоро, — он глянул Мазуру в глаза с хищно-спокойной улыбкой волка. — Я вас не тороплю, осмотритесь пока, оцените ваше положение…

Мазур открыто смотрел на него. Да, это был волк… Примерно его ровесник, белый, подстриженный так коротко, что казался лысым, чисто выбритый, почти без морщин на лбу, мускулистый, жилистый, без капли жира в организме. Классический «белый охотник» — или белый наемник, с какими судьба не раз сводили Мазура в Африке, и в качестве временного союзника, и в качестве врага.

А на столе перед ним аккуратно разложено все, что было у Мазура в сумке и в карманах. Старшой проявил некоторое чувство юмора и склонность к композиции: слева лежали «узик», магазины к нему, потом пистолет с магазинами, посередине — контейнер с грозной надписью, правее — документы, чеки и деньги.

Осушив кружку, Мазур поставил ее на пол и стряхнул туда пепел.

— Вот это правильно, — кивнул сидящий. — Подметали недавно… Итак, незнакомец. Вообще-то здесь лежат разнообразные ваши документы, но я как-то привык называть незнакомцем того, у кого бывает более двух фамилий. Есть такая маленькая слабость…

— А вас, простите, как именовать? — спросил Мазур.

— Обычно меня зовут Полковник, и это меня вполне устраивает.

Возможно, это просто прозвище, подумал Мазур. А возможно, и дань прошлому — и этот тип в свое время немало наследил в Африке. Всевозможные диктаторы и партизанские вожди офицерские чины раздавали белым наемникам, не особенно скаредничая, благо это ничего и не стоило (ну, за исключением генеральских, эти, как правило, приберегали для себя).

— Интересно, конечно, которое из имен настоящее, — сказал Полковник. — Но есть вещи и поинтереснее. В первую очередь вот это, — он похлопал по выпуклому боку контейнера.

— Я надеюсь, вы не будете срывать пломбы? — спросил Мазур.

— И не подумаю, — кивнул Полковник. — Что такое радиация, мы знаем все… или почти все.

Теннесси не удержался, встрял и тут:

— Это чего? Насчет радио что-то?

— Угадал, — сказал Полковник с большой выдержкой, явно не собираясь читать познавательные лекции. — Грамотей ты большой, сразу видно парня из Штатов… А теперь все молчат. Все.

Он говорил, не повышая голоса, с самыми мирными интонациями, но в комнате воцарилось гробовое молчание. Мазур оценил диспозицию.

Диспозиция выглядела уныло. От того места, где он сидел, до стола — метров пять. Одолеть такое расстояние одним лихим броском, остаться после этого в живых и победить противника мог бы лишь какой-нибудь Бэтмен. Если у Шонки не пули, а картечь — ни малейшего шанса. Да и перед Полковником — автомат и пистолет Мазура, так что тоже успеет… — Вы как, предпочитаете долгие дипломатические хитросплетения, или сразу назовем вещи своими именами? — спросил Полковник.

— Терпеть не могу дипломатию, — сказал Мазур.

— Вот совпадение, я тоже… Итак… — Полковник все так же гладил контейнер. — Конечно, небезынтересно еще, почему все обставлено так экзотично, почему вы оказались на воздушном шаре, почему с вами эта девица с пачкой презервативов в сумке… Но и это сейчас неважно, — он остро глянул Мазуру в глаза. — Значит, та экспедиция все-таки нашла урановую руду. И довольно богатую, судя по тому, что образцы вы везли в контейнере… Урановая руда — товар весьма ходовой, некоторых она интересует даже больше, чем алмазы. Меня, признаться, тоже. Вы, быть может, понимаете ход моих мыслей?

Еще бы Мазуру не понимать. Уж настолько-то Африку он знал. Разведку всевозможных полезных ископаемых — в том числе алмазов и урана — здесь ведут либо на государственных землях, либо на территории местных «королевств». В обоих случаях все всегда кончается одинаково: разработка этого добра — дело крайне затратное, это не калифорнийские золотые россыпи времен «золотой лихорадки», где масса народу обходилась лотком и киркой. А уж потом приходили крупные горнорудные компании. Нынче такие компании приходят сразу, очень быстро. И как-то так оказывается, что интересующие «рудокопов» земли уже имеют своего хозяина, ничего не имеющего против шахт и рудников на его земле, но согласного сдать землю белым в аренду лет так на девяносто девять (а чаще и получить долю акций). Причем вся эта публика имеет поддержку на самом высоком уровне (за ней часто стоит сам Отец Нации и его вельможи), крупные концерны с этой практикой давно знакомы, давно привыкли закладывать определенные суммы в графу «накладные расходы». Сплошь и рядом проще и дешевле приплатить, чем, скажем, устраивать переворот — нет гарантий, что новый знает меру, а вот старый — чаще всего зло привычное.

В общем, у самого Полковника кишка тонка играть по высшим ставкам, но вот в роли маклера за хороший процент он выступить сможет. В особенности если это «колесник», располагающий немалыми связями. Достаточно хороший процент, чтобы «выйти на пенсию» и осесть где-то на другой половине глобуса. С огромными шансами так никогда и не попасться, если кто-то вроде «Даймонд Ньянгатала» начнет искать нахала. Давно известно: и разведкам, даже самым крупным, и службам безопасности крупных концернов труднее всего искать по белу свету такого вот одиночку, не связанного ни с разведками, ни со всевозможным террористическим подпольем, в общем, ни с какими структурами. А потому, даже если выложить кое-какие карты на стол и пригрозить вмешательством «Даймонд» (а с ее точки зрения Мазур пока что в предателях и двойных агентах не числится), на Полковника это может и не подействовать. Как не подействовали на Мазура не особенно и завуалированные угрозы Куина Хагерти…