Катя быстро взглянула на Вятского. Он смотрел на нее, во взгляде чувствовалось напряжение, он словно пытался что-то сказать, но Катя не могла понять что. Он сжимал губы, выпучивал глаза, показывал бровями. Она только хмурилась. Ну что он хочет сказать? Вятский не выдержал и произнес вслух, передразнивая ее интонацию:

– О, это было-то всего один раз, – он показал взглядом на Бьянку, – и больше не повторится.

Мариам сидела над картой города – старой, залитой водой, с прожженной посредине дырой, с разводами в районе гор и деловых бизнес-центров, заляпанной красными пятнами воска – словно кровавыми следами, ведущими от юго-западной границы к дыре на месте «Поплавка». Это было уже не просто расследование, связанное с наркотиками. Это было нечто гораздо большее. Нечто настолько злое и сильное, что одолело ее магию, прорвало защиту квартиры, заметило ее, несмотря на проклятие, и подало знак.

Предупреждение?

Угроза?

Чем бы это ни было, оно случится скоро.

Мариам наклонила голову и накрутила прядь волос на палец, раздумывая, стоит ли рассказывать остальным. Да и что она могла рассказать? Что у нее плохое предчувствие. Она скосила взгляд на ящик стола, туда, куда угодил магический кристалл. Она сглотнула, прикрыла глаза на секунду, стараясь побороть навалившийся страх. Встала и медленно подошла к столу. Вдруг комната показалась очень маленькой, а она очень большой, долговязой, путающейся в собственных ногах. Трудно было заставить руку подняться, взяться за ручку, потянуть…

Ящик распахнул деревянную пасть, внутри лежал только небольшой зачитанный до дыр томик стихов. Когда ты одинок, ты очень любишь стихи. Мариам провела рукой по теплой черной обложке, ощутила, как внутри волнами плещутся тревога и ностальгия. Смахнув сомнения, как старую пыль, Мариам подхватила книгу, прикрыла глаза, прошептала: «Дай мне знак, Диана», – и раскрыла наугад. Палец прошелся по бумаге, остановился там, где стало тепло.

Мариам открыла глаза, опустила взгляд и прочитала одними губами:

Мариам выдохнула. Магия предсказаний крайне нестабильна и не приводит ни к чему хорошему. Лучше варить зелья, выстраивать заклинания, заучивать знаки или просто смотреть телевизор. С малых лет белых ведьм учат: никогда-никогда-никогда не берись за предсказания. Оставь цыганам и шарлатанам. Но если предсказания приходят сами, стучатся в дверь, кричат, чтобы их впустили, как можно не слушать?

Она встряхнула головой и еще раз перечитала строки. Они ничего не значили. Их можно трактовать как угодно. Только трудно придумать хорошее значение для слов «адская музыка» и «страшный черт».

Мариам вынуждена была признать. ОНО придет. Глупо отрицать, она знает, чувствует уже давно, ОНО придет. ОНО уже давно наблюдает за Катей. И ждет. Охотник, который выслеживает охотника.

И кто тогда сможет ей помочь?

* * *

– Ева, – представилась девушка-панк, – я тебя охренеть как долго искала, – она кивнула Кате, потом, задумавшись, добавила: – Вообще-то «искала» – слишком громкое слово. Большую часть времени я шаталась по Европе, зависала в клубах, барах, спорт-барах, стрип-барах и… – она встряхнула головой. – Черт, хорошее было время.

Катя смотрела волком. Беседа могла получиться по-своему даже милой. Но только они не чай за столом пили – стояли посреди опустевшего парка. Ева прижимала к шее Вятского нож. Бьянка пару минут назад вспомнила про пистолет, отыскала его и даже проверила наличие патронов. «Чудненько», – в очередной раз подумала Катя.

Вятский дернулся, но Ева пресекла его попытку.

– Тише, тише, хороший, – зашептала она, – ты же не хочешь расстроить подружку. Посмотри, как она беспокоится. Ах, любовь… Это было бы мило, если бы не вызывало рвоту.

Катя сжала кулаки.

– Да мне плевать на него! – выпалила она в сердцах. – Он меня даже раздражает. Как мелкая надоедливая собачонка…

Она изучала глаза Евы. На первый взгляд обычные, светло-карие, немного раскосые, но, если всмотреться, было в них что-то неправильное, примесь какой-то черноты…

– В точку, – подтвердил Вятский, – и у меня вообще-то есть девушка, – он оценил Катю быстрым взглядом и брезгливо добавил: – Повыше.

Катя поджала губы. А может, убить его не такая уж плохая идея? Сосредоточься, Макарова. Вятский все-таки человек. Напыщенный, повернутый на всю голову, но человек. В отличие от этих.

Действовать нужно было осторожно. Как говорил Хору: изучи противника, вплети себя в схему…

– Ой, да пошло это все! – взорвалась Бьянка. Она наконец разобралась с пистолетом и наставила его на Катю. – Ты убила Джонни, канья! И я сделаю с тобой то же, только гораздо-гораздо медленнее.

Катя дернулась было, но помощь пришла с неожиданной стороны. Ева отпустила шею Вятского и повернулась к Бьянке, расставив руки.

– Эй, подруга, ты чего? Мы не собираемся никого убивать, разве нет?

Идеальное лицо Бьянки исказила гримаса недоумения:

– А?

– Черт, да с чего ты вообще решила, что мы будем убивать?

– А как же «мы все спросим с охотника»?

– Я имела в виду… – Ева выглядела такой же растерянной, как и Бьянка. Как и Вятский. Как наверняка и сама Катя. Боевая сцена внезапно превратилась в мыльную оперу. – Черт, да я же реально имела в виду спросить. У меня полбагажника дневников, в которых я ни хрена понять не могу. С чего мне вообще убивать кого-то, кого я даже не знаю?

– Ну, твоя подружка так и делает, – заметил Вятский. Он выглядел спокойным, но Катя понимала, что его уверенность напускная. – Меня она, например, с удовольствием шинковала на кусочки.

Ева с недоумением посмотрела на Бьянку. Та развела руками.

– Я говорила тебе. Я питаюсь криками. И люблю расчленять людей.

– Черт, подруга! Я думала, ты фигурально, – она запустила пальцы в прическу, – фак. Что будем делать?

Бьянка пожала плечами.

– Не знаю, как ты, а я убью эту стерву.

– Ну, нет! – с возмущением воскликнула Ева, – она нужна мне живой.

– Но пистолет-то у меня.

Мыльная опера кончилась выстрелом так быстро, что Катя ничего не поняла. А когда поняла, уже лежала на земле, и снег вокруг становился красным.

Несколько мгновений жизни Вятского будто исчезли. Запомнились только отдельные картинки, как кадры комикса. Выстрел. Кровь. Бьянка пятится назад. В следующий миг ее уже нет. Девушка с красными волосами склоняется над Катей…