– Кто голодная? – переспросила Катя, стараясь сосредоточиться на движениях. Вся эта история должна была ее напугать, но сейчас, поднимаясь вслед за парнем, который знал тут все дорожки и владел ситуацией, Катя все равно чувствовала себя опытнее.

– Спящая ведьма. – Он забрался на пригорок, лег и протянул Кате руку. Она хмыкнула и ухватилась за торчащий корень. Пусть считает ее высокомерной, она выберется сама. Катя подтянулась, отряхнула свитер и еще раз оглядела бескрайний голубоватый лес.

– Ведьма, – повторила она, вспомнив Ангаль и пещеру, – терпеть не могу ведьм.

Несколько минут они шли молча, потом Артур остановился, отодвинул ветки деревьев и показал узкую расщелину в скале. Катя едва могла протиснуться, камни царапали плечи и бедра, свитер цеплялся за выступы так, что уже протерся в нескольких местах. Здесь было намного теплее.

Артур протиснулся за ней.

– Это вход в пещеры, – пояснил он, – там ждут остальные. Элли, и Такса, и Носач, – он слегка подталкивал ее сзади, чтобы она поторопилась. – Мы перемещаемся группами, чтобы вместе отбиваться от грызунов. Я старший. Я здесь с начала времен. Элли – самая маленькая. Но уже очень хорошо справляется. Она тебе понравится. Носач вредный, но храбрый.

Катя пыталась слушать, но все время отвлекалась. Она цеплялась за выступы. Мха было так много, что, казалось, она обрастет им, пока выберется.

– Давай все по порядку, – попросила Катя, стараясь не удариться головой, – последнее, что я помню, – как в меня стреляли.

– Значит, они попали, – сказал Артур, – мы все здесь такие. Дети, которые застряли между жизнью и смертью. В реальности про нас говорят: борются за свою жизнь. Они даже не представляют, насколько правы.

– Бороться – это, конечно, здорово, – согласилась Катя, – но я бы хотела победить.

Расщелина наконец стала расширяться и привела их в пещеру. Катя направилась к огню, заметила сжавшихся у костра детей. Четверо – две девочки и два мальчика от десяти до тринадцати лет. Красные отблески костра играли на их лицах. Они посмо– трели на Катю без интереса. И снова потянули руки к огню.

– Еще одна, – сказал смуглый мальчик с черными кудрявыми волосами. Катя приняла его за испанца или итальянца.

Светлая девочка с курносым носом глянула внимательнее остальных и снова уставилась на огонь.

– Она не плачет, – сказала девочка, глядя на пламя, – остальные плакали.

– Я тоже не плакал, – возразил Артур. – Что случилось? Где Элли?

Мальчик с кудрявыми волосами пожал плечами.

– Грызуны утащили. Я говорил ей, чтобы не стояла в карауле, но она хотела быть полезной, – он провел рукой над пламенем, – сама виновата.

Миг, и Артур схватил его за ворот драной рубахи.

– Не смей так говорить! – процедил он сквозь зубы. – Ты за нее отвечал!

– Носач снова всех злит, – сказала курносая пламени.

– А я-то что? – Носач начал вырываться. – Ты бросил нас и побежал помогать новенькой, – он кивнул на Катю. Она подошла к выходу из пещеры, раздвинула скрывающие его ветки и огляделась. Лес казался бесконечным морем. То там, то здесь шевелились кроны – грызуны рыскали в поисках добычи.

– Как давно ее утащили? – она повернулась и смерила всех изучающим взглядом. – Они ведь не убивают сразу. Может, нам удастся спасти ее.

– Не будь дурой! – рявкнул Носач. Артур наконец отпустил его, и он растирал руку, всем видом показывая, как ему больно. – Как ты собираешься сражаться с грызунами?

Катя пожала плечами.

– Так же, как и всегда, – ответила она, изучая бесконечный темный лес, – нарвусь на неприятности и разберусь по ходу дела.

Носач хмыкнул. Но Артур проигнорировал его. Он достал из угла самодельный рюкзак из листьев.

– Ведьма ест по утрам, – он принялся складывать запасы в рюкзак: две зажигалки, дротики и деревянный кинжал. – Это значит, что у нас есть еще несколько часов. Но сначала я должен привести тебя к Оракулу.

– Зачем? – удивился Носач. – Новенькая хочет умереть. Так пускай. Меньше голов, за которыми нужно следить.

Артур смерил его недовольным взглядом.

– Потому что это Она, – сказал он, сделав акцент на последнем слове. На этот раз все посмотрели на Катю с интересом.

– Она? – переспросила курносая девочка. – Она не выглядит Ею.

– Так Оракул сказала, – Артур нацепил рюкзак на плечи и повернулся к Кате. – А еще она убила грызуна. Я сам видел.

Катя с достоинством выдержала удивленные взгляды.

– Я пойду первым, – сказал Артур. – Ты за мной. Остальные следом. Носач, ты замыкаешь.

– Ну, конечно, – недовольно пробормотал он, – всегда я.

* * *

Они пробирались через кусты и деревья, расцарапывая руки и дорывая и без того драную одежду. Передвигались очень тихо: не наступали ни на ветки, ни на высохшие листья, словно были призраками, а не существами из плоти и крови. Катя не могла похвастаться тем же. Она держалась неплохо, но иногда наступала на сухую ветку, и та издевательски громко трещала под ногами. Все бросали на нее взгляды, в которых читалось сомнение.

– Она не может быть Ею, – возмутился Носач. Мальчик с длинными белыми волосами и клыком грызуна, приделанным к уху вроде серьги, велел ему заткнуться.

Катя только хмыкнула. Она не должна прятаться и бегать неслышно, как крыса. Она воин.

Воин.

Ее размышления прервал Артур. Подойдя к высоким листьям папоротника, он вдруг остановился. Катя заметила на них белые цветы и вспомнила древнюю легенду: папоротники расцветают только в ночь на Ивана Купалу. Но сейчас она находилась в мире снов, и здесь все было возможно.

– Пещера Оракула, – сказал Артур. Он раздвинул листья, открыв низкий свод входа, и пропустил Катю вперед. Она пригнулась, чтобы протиснуться. Через пару метров проход стал расширяться, и Катя оказалась в просторной пещере.

Пол устилало зеленое полотно мха. В углу громоздились сплетенные из листьев корзины и чаши, скудные запасы одежды были разложены в стопки, рядом она заметила деревянное оружие, веревки и безделушки, вроде амулетов и сделанных из листвы куколок. В дальнем углу пещеры на бревнах сидели, сгорбившись, восемь подростков. На вид Катя дала им от двенадцати до семнадцати лет. Выложив на земле круг из камней, они кидали в него камушки. Было похоже на игру, но правила Кате были непонятны.

Она заметила движение слева, повернулась и увидела, как кто-то выступил из тени. Это была взрослая девушка, на вид старше двадцати лет, белая как снег, со светлыми расчесанными волосами, ниспадавшими ниже талии. Одежда на ней была не новой, но выглядела аккуратно.

И Катя сразу поняла, кто она.

– Я знала, что однажды ты придешь, – просто сказала Оракул.