– Мэгги, открой, пожалуйста. – Это была Корнелия, Маргарет поднялась с кресла, подошла к двери и отодвинула задвижку.

Корнелия облегченно вздохнула:

– Мэгги, все волнуются за тебя, особенно твой отец. Ты не спустилась к ужину, не впустила служанку, которая принесла тебе еду, не желаешь ни с кем говорить. На тебе лица нет. Хорошо, что я заварила крепкий чай.

– Пожалуй, тебе тоже не мешает выпить чаю, – сказала Маргарет, заметив, как покраснели у Корнелии глаза. Кузина тоже плакала.

Корнелия вошла и поставила поднос на туалетный столик. Потом налила две чашки, добавила в каждую большую порцию сахара и передала одну чашку Маргарет. Взяв вторую, Корнелия опустилась в кресло у окна.

– Кто бы мог подумать, – сказала она, глотнув чаю.

– Это какой-то кошмарный сон. – Маргарет облокотилась о туалетный столик и посмотрела на кузину. – Тревор с самого начала лгал мне. Он сам организовал мое похищение. Нанял этих людей, а потом притворился, будто спасает меня, и все ради того, чтобы побыть со мной наедине и попытаться соблазнить, уговорить меня выйти за него замуж. Эдвард об этом знал.

Корнелия отвела взгляд.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Маргарет внимательно посмотрела на кузину. Она вспомнила, что та уже не в первый раз отказывается разговаривать о похищении.

И тут она поняла почему.

– Ты тоже об этом знала, – прошептала Маргарет. – Боже мой, ты знала, что никакого похищения на самом деле не было. – Корнелия молчала. – Ты знала? – сорвалась на крик Маргарет.

– О, Мэгги. – Кузина подняла на нее полный отчаяния взгляд. В ее глазах блестели слезы.

– Ты знала и тоже участвовала в этом. Ты лгала мне.

– Мне так жаль, – всхлипнула Корнелия. – Сначала я не знала, что он задумал. Но когда он мне рассказал и я поняла, что Эдвард на его стороне, мне пришлось согласиться с ними. У меня не было другого выхода.

– Не было выхода? Разве ты не могла сказать «нет»? Или это не пришло тебе в голову?

– Сначала я хотела отказаться! – Корнелия шмыгнула носом. – Но Эштон уже все устроил, и Эдвард убедил меня, что его план сработает, и я… я согласилась на это, потому что… ну, потому что я знала, что Эштон понравился дяде Генри и что они уже договорились насчет приданого и брачного контракта. К тому же Эштон убедителен и может уговорить кого угодно, кому, как не тебе, об этом знать! Я поверила ему, поверила, что у него благородные намерения и что ты ему очень нравишься.

– Нравлюсь? – Маргарет была в ярости.

– Ты сердишься. О Боже, это я во всем виновата. Прости меня.

Маргарет повернулась к Корнелии спиной. Она не могла смотреть на ее слезы, видеть ее взгляд, полный искреннего раскаяния, слушать ее извинения.

– Тебе не приходило в голову, что ты могла рассказать правду, когда мы были в Неаполе? – холодно спросила Маргарет.

Маргарет слушала Корнелию рассеянно, погруженная в собственные мысли.

– Ты сказала, что папа и Тревор заранее договорились насчет брачного контракта? – Она осторожно поставила чашку на столик, чувствуя, как у нее почва уходит из-под ног. Маргарет медленно повернулась к Корнелии. – Значит, они договорились о свадьбе еще в Риме? Торговались, как будто это была взаимовыгодная сделка? Папа заплатил Тревору за то, что тот согласился взять меня в жены. О Боже.

Никогда еще Маргарет не чувствовала себя такой униженной.

– О, Мэгги, нет! – воскликнула Корнелия и вскочила на ноги. – Ты придаешь этому какой-то ужасный смысл. Все богатые семьи обсуждают брачный контракт. Они вынуждены это делать, чтобы защитить свои интересы.

Маргарет пропустила ее слова мимо ушей.

– Тревор, Эдвард, ты. И даже мой отец. Какой ужас! Настоящий заговор.

– Да не было никакого заговора! – воскликнула Корнелия, схватив Маргарет за руку. – О, дорогая, пожалуйста, поверь мне.

– Я хочу побыть одна, если не возражаешь.

Корнелия бросилась к двери, но, прежде чем выйти, повернулась к Маргарет:

– Мы просто думали, что для тебя так будет лучше.

Бушевавшие в душе Маргарет эмоции, должно быть, отразились на ее лице. Корнелия все поняла, разразилась слезами и вышла.

Маргарет подошла к кровати и откинула покрывало. Ее обманули и предали все, кого она любила.

Маргарет погасила лампу, залезла под покрывало и дала волю слезам.

На следующее утро Маргарет проснулась в совсем другом настроении. Маргарет знала, что члены ее семьи приняли сторону Тревора потому, что любили ее и желали ей добра. Но мотивы поступков Тревора были далеки от благородства.

Когда служанка принесла чай, Маргарет попросила ее принести все, что подавали к завтраку, и с аппетитом поела. Затем стала просматривать почту, скопившуюся за последние несколько дней. Из-за предсвадебной суеты раньше у нее не было на это времени. Когда в комнату зашла ее камеристка Молли, чтобы помочь ей одеться, Маргарет как раз изучала пачку писем, пытаясь отыскать одно важное послание, пришедшее от фирмы «Пелем и Смайт», лондонских адвокатов семьи Ван Альден.

– Ох, мэм! – воскликнула Молли. – У вас осталось совсем мало времени!

– Мне некуда спешить, Молли, – сказала Маргарет.

– Прошу прошения, миледи, но я должна как можно быстрее одеть вас, чтобы служанки начали упаковывать ваши вещи для путешествия в Кент. Нам нельзя мешкать.

– Ага, вот оно, – воскликнула Маргарет, выуживая письмо, которое искала. Она вскрыла его и быстро пробежала глазами. Это было обычное поздравление с приближающейся свадьбой, но заканчивалось оно предложением, которое отложилось у нее в памяти. Она нашла его и еще раз перечитала.

«Разумеется, мы урегулировали все вопросы, касающиеся вашего брачного контракта, но если вам потребуется консультация по вопросам, связанным с вашим браком, пожалуйста, обращайтесь к нам».

Маргарет задумчиво похлопала письмом по ладони, а потом решительно кивнула.

– Да, мистер Пелем, я думаю, что мне потребуется ваша консультация, – пробормотала она себе под нос.

Краем глаза Маргарет заметила какое-то движение. Она подняла взгляд и увидела, что Молли все еще стоит у постели, в отчаянии ломая руки.

– Молли, я не еду в Кент. Так что нам некуда спешить.

– Не едете? Но Эштон сказал, что к половине десятого вы должны быть готовы, иначе опоздаете на поезд. А сейчас уже почти восемь.

– Лорд Эштон может ехать куда и когда ему заблагорассудится. Я остаюсь в Лондоне. – Маргарет соскочила с кровати, подбежала к секретеру и достала свои канцелярские принадлежности. Открыв чернильницу, она взяла перо и быстро написала записку, потом свернула, положила в конверт, на котором поставила адрес и имя самого мистера Пелема.