Зяма распечатал крупные фотки Люськи и Марины, вставил в рамочки и повесил на самом видном месте в офисе, это наши великие героини, схваченные преступным режимом и находящиеся сейчас в жутком заточении в ожидании неправедного суда.

Он предложил, чтобы всяк входящий отдавал им честь, но как-то поулыбались и только, хотя у Зямы не поймешь, когда выначивается, когда говорит всерьез.

Следить за обслуживанием кофейного автомата, заказывать пиццу, а также покупать вино и пиво привлекли Оксану, девку не такую бойкую и яркую, как Люська и Марина, зато послушную и готовую на любые услуги всегда и везде.

Грекор посмотрел на нее с сомнением:

– Какое-то имя странное… Она что, жидовка?

Данил изумился:

– Кто, Оксана?.. Ну да, а как же. Оксана, Горпина – это их имена. Правда, она больше еврейка.

– А есть разница?

– Ну, – объяснил Данил, – если самец, то это жид, а то и вовсе пархатый, но если самка – то еврейка. Жидов нужно давить, а еврейки – классные, из них получаются жены получше, чем из наших дур.

Грекор спросил настороженно:

– Так у них же детей вроде считают по матери?

– А нам насрать, – ответил Данил авторитетно. – Цукенберг на ком женился? То-то. Ты заказал бейсбольные биты?

– Да, через полчаса привезут прямо в офис.

– Через ибэй?

– Нет, теперь ими торгуют везде, даже в булочных. Цены какие-то смешные, чуть ли не даром… Так и кажется, что вот-вот начнут раздавать бесплатно!

Данил проворчал:

– Да они бы нам и пулеметы раздали, чтоб друг друга поубивали! Только пока нашему президенту не настолько уж руки выкрутили, чтобы такое соглашение подписал.

– А ему че? – сказал торопливо Гаврик. – Я слышал, у него в Америке сто миллиардов в банке! И десять дворцов. За каждый договор против России получает по десять миллиардов! А потом ему сделают пластическую операцию и спрячут по программе защиты свидетелей!

Валентин поднял голову от кучи бумаг на столе, спросил с вялым интересом:

– И кто такое сказал?

– Да по всему Интернету пишут!

Валентин хохотнул:

– Я там тоже всякого понаписывал… люблю, когда начинается холивар или хотя бы срач. Это такой материал для диссертаций!

– А что ты такого понаписывал? – спросил Грекор с недоверием. – Ты весь из себя такой приличный, что прям шпион какой, только шпион не стал бы так подставляться…

– Ну, – ответил Валентин ангельским голосом, – помнишь, появилась сенсация, что у Ани Межелайтис три сиськи?.. Все кинулись пересматривать по инету ее сиськи, два сервера обрушили, туча корреспондентов примчалась к ее дому, а она таинственно улыбалась и куталась в толстый халат…

Грекор ахнул.

– Так это ты запустил? Ну даешь… Я думал, новости только перевирают, но чтоб совсем уж придумывать!

Валентин смолчал и снова опустил голову к бумагам, продолжая сопоставлять программы оппозиционных партий, откуда добросовестно переписывал пункты целиком. Грекор отошел на цыпочках.

Я сделал себе кофе, заодно и Валентину, а то аспирант больше на компотах из термоса и амфетаминах из нагрудного кармашка.

Он поднял голову от стола и посмотрел на меня затуманенным взглядом.

– У меня странное ощущение, – проговорил он и с силой потер лоб, – что наша организация существует века, а то и тысячи лет. А мы сейчас всего лишь оформляем ее официально.

– Выводим из подполья? – спросил я.

– Да, – согласился он, – легализуем.

Данил прислушался, сказал нетерпеливо:

– Ну-ну? Не тяни кота за яйца! Кого легализуем?

Валентин начал перечислять, загибая пальцы.

– Певца срунов француза Рабле, который про Гаргантюа и Пантагрюэля написал.

– Еще, – продолжал Валентин, – Козьму Пруткова, прародителя Адама, Пугачева, Буслаева, Илюшу былинного, Достоевского, Тиля Уленшпигеля, Ходжу Насреддина… вон Зяма вспомнил про Диогена, хвалит так, будто тот наверняка еврей, они ж своих тянут, не забывают… верно, Зяма?.. но идея с портретами великих предшественников в самом деле просто замечательная. Выискивайте таких еще! Желательно с портретами.

Данил гулко хохотнул:

– С голыми жопами!

Я пожал плечами:

– Почему нет?.. Главное, побольше.

– Стен не хватит, – заверил Данил. – Кстати, раз готовим партию, давайте сразу проведем и выборы? У нас должны быть как рядовые партгеноссе, так и самые рядовые!

Данил буркнул:

– А какие тут выборы? Все друг друга знаем как облупленных. Неожиданностей не будет, думаю.

Грекор сказал бодро:

– А че? Выборы так выборы. Предлагаю вожаком Анатолия!

– Председателем, – поправил Зяма. – Или сразу фюрером? Вызова больше! Какой хай поднимется!

– Не зарегят.

– А что нам важнее, – сказал Зяма, – регистрация или хай?

– Для хая у нас Люська и Маринка, – напомнил я. – Кстати, у них был? Я вчера добился свидания, рассказал, что делаем. Да они и сами в восторге, что о них весь мир говорит, а в Европе уже забрасывают наши посольства камнями, требуя освобождения благородных узниц совести.

– Я сегодня зайду, – пообещал Грекор.

– И я с ребятами, – сказал Данил. – Значит, старшим у нас будет и в партии Анатолий. Голоснем?

Остальные, кто слышал, с усмешечками подняли руки, отдавая должное старинному ритуалу, пусть и совсем формальному.

Зяма сказал важно:

– Окончательный подсчет голосов подведу через неделю после истечения конституционного срока. Итак, Анатолий, ты избран единогласно! В тебе все еще чувствуется как бы настоящий лидер. А теперь давайте распределим, кому что делать. Я, например, буду Геббельсом, я в него просто влюблен!.. Данил возглавит наши войска, морские и сухопутные, а также стратегическую авиацию… ну это потом, а пока строго скажем геноссе по партии, что не следует стесняться срать на тротуаре и днем. Только не перед нашим офисом, понятно. Диоген же срал?.. И попал во все учебники!

– Я согласен попасть в половину учебников, – сказал Грекор мечтательно. – По этикету.

Гаврик спросил любознательно:

– А какова программа нашей партии?

Валентин не снизошел до ответа, а Данил ответил коротко:

– Долой!

– В смысле?

– Долой, – повторил Данил. – Долой прогнивший режим! Долой тоталитаризм!

Гаврик сказал растерянно и жалобно:

– Это понятно. Но какова программа? Что мы предлагаем взамен?