Истошный крик вперемежку с серией глухих ударов заставили медиков вскочить на ноги. Не сговариваясь, они бросились к хрустальному приемнику, в котором бесновалось извивающееся тело Катрин. Она билась, словно выброшенная на берег рыба, что есть сил пытаясь выбраться из сканирующей камеры. Глаза женщины остекленели, с губ текла слюна, а скрюченные пальцы бессильно скребли толстый стеклометалл.

– Что? Что происходит?! – Картен растерянно метался у изголовья прозрачной трубчатой конструкции.

– Хватайте ее за плечи! Мы должны удержать Катрин внутри и провести исследования. – Дэя потянулась к кнопке аварийных ремневых фиксаторов.

– Ты зачем связала мадам Рене? – Марк подошел к Дэе сзади и смело запустил руку под застежку комбинезона. – Жерес сегодня очень резко отзывался о твоих методах.

– У вашей мадам Рене голова в темноте случайно не светится? – раздраженно огрызнулась доктор.

– Не знаю, не проверял. – Марк плотоядно облизнулся. – Зато я догадываюсь о некоторых других светящихся местах… – Ладонь лейтенанта продолжила свое горячее блуждание под эластичной тканью.

– Хватит! – Лурийка решительно высвободилась из объятий. – У меня полно работы, а ты пристаешь со своими глупостями.

– Понятно. – Марк скис. – Сезон любви закончился. Видимо, в качестве развлечения придется заняться своими служебными обязанностями. – Грабовский опустился на стул и разочарованно уставился в свод медицинской палатки. – Для чего вызывала?

– У Катрин проблемы, и тебе как шефу службы безопасности необходимо об этом знать. – Дэя осталась стоять, облокотившись на панель медицинского слита.

«Как шефу службы безопасности? Ох, ничего себе!» – удивился Марк, но решил промолчать в ожидании объяснений.

– Вот спектрограмма мозга доктора Рене, которую нам с профессором Картеном удалось-таки снять, несмотря на все сопротивления первой леди.

– Ну и что? – Полосатая картинка ничего не говорила лейтенанту.

– Как что, разве ты ничего не видишь?

– Признаюсь тебе честно, что со школы не терплю физику.

Не зная, чем возмутиться больше – невежеством своего приятеля или его спокойствием, Дэя зашипела:

– Перед тобой спектральный ряд кремния, а также группы тяжелых элементов, включая уран.

– Неужели? Я и не знал, что доктор была в Чернобыле.

Лурийка не стала выяснять, на какой такой планете находится этот самый Чернобыль. Наверняка это было жуткое место. От Марка так и повеяло радиоактивностью.

– Я тоже сначала подумала, что вся эта дрянь могла оказаться в голове Катрин только в результате чрезвычайного происшествия. И это неудивительно, ведь на Земле весьма небрежно обращаются с радиоактивными материалами. В таком случае нам предстояло отыскать чужеродные частицы и удалить их хирургическим путем. Это не так сложно даже в условиях космического корабля.

Грабовский изо всех сил пытался понять, как радиоактивная пыль могла попасть в мозг Катрин. Перед его мысленным взором лился водопад уранового песка, который наполнял нос, уши и раздробленную голову несчастной женщины. Но все это был бред, не имеющий ничего общего с реальной жизнью. Так не бывает! Возникший протест не успел сорваться с губ Марка, Дэя опередила его, сделав категоричное заявление:

– Но мы ничего не нашли. Никаких макроскопических частиц в мозгу доктора Рене не оказалось. Пришлось снова вернуться к спектральному сканированию. На этот раз мы исследовали не мозг целиком, а его отдельные зоны. Примерно через час источник непонятных спектрограмм был локализован. Все аномальные человеческому организму элементы находились в одном месте – центре моторных функций и координации, – присев рядом с лейтенантом, Дэя бесцеремонно постучала его по затылку. – Вот здесь.

– Очень занятно! – Вся эта медицинская история начала понемногу затягивать Марка. Профессиональным чутьем он почувствовал здесь какую-то зацепку. – Слушай, а как перенесла Катрин столько часов наших истязаний?

– Нормально. – Лурийка потерла здоровенный синяк, служивший пикантным дополнением к ее феерической татуировке. – Нам пришлось вкатить ей хорошенькую дозу снотворного вперемешку с сильным транквилизатором.

– А-а-а, – понимающе протянул лейтенант, – и что было дальше?

– Дальше нас ждал большой сюрприз. Если мы имели дело не с чужеродными вкраплениями, то с чем же? Молекулы человеческого тела не могут иметь такой состав химических элементов. Ответ на этот вопрос могла дать только пункция.

– Что? Вы вскрывали череп жены Жереса без ее на то разрешения?

– Во-первых, как выяснилось, она ему не жена. Во-вторых, это не так ужасно, как вы себе это на Земле представляете. И в-третьих, до этого не дошло.

«Ф-фух, – облегченно вздохнул разведчик. – Не хватало еще по этому поводу объясняться с майором».

– Ты не хочешь спросить, почему мы не провели операцию?

– Хочу. Почему?

– Потому, что это уже кто-то сделал до нас.

– Что ты хочешь этим сказать? – Заинтригованный Марк уставился на Дэю.

Вместо ответа она покопалась в кипе бумаг и подала ему большой голографический снимок. На первоклассном женском затылке волосы были разделены на две пышные черные пряди. На белой коже, которую открывал этот длинный, проложенный умелой рукой пробор, виднелся небольшой молочно-розовый шрам.

– Вот это? – Грабовский был разочарован. – Да этому рубцу сто лет! Катрин, наверное, еще в детстве стукнулась головой о дверцу кухонного шкафа.

– Все может быть, но тем не менее мы не рискнули без предварительной подготовки соваться в мозг, ведь шрам находится точно над интересующей нас зоной.

Окончание рассказа заставило Марка призадуматься.

– Какая-то идиотская история! Интересно, почему ты считаешь, что руководителю службы безопасности необходимо знать ее тонкости?

– Не знаю, имеет ли состояние доктора Рене отношение ко всем тем тайнам, которые окружают нашу экспедицию, или нет, – Дэя серьезно посмотрела в глаза Грабовскому, – но ты должен знать, что среди нас находится человек, который перенес какую-то тяжелую травму и способный полностью потерять контроль над собой.

– Спасибо… – Лейтенант почесал затылок. – Но ты же выписала ее из лазарета?

– А что мне оставалось делать? Проблема оказалась куда серьезней, чем я думала, а неделя, отведенная Жересом, уже истекла. Да и лазарета, как видишь, уже нет. Оборудование упаковано и отправлено на орбиту.

– Все равно тебе придется что-то сказать майору. Он ждет.

– Разумеется, однако часть работы я все же выполнила. Порывшись в памяти Катрин, мне удалось отыскать ряд болезненных для нее воспоминаний. Все они относились к одному периоду и вызывали у пациентки истерику, граничащую с паникой.

– Их возможно просмотреть? – В сердце лейтенанта затеплилась надежда.