– На Земле это называется секретной информацией, – помог своей подруге Марк.

– Да, только разница заключается в том, что земной закон предусматривает наказание за разглашение подобных данных. Это влечет за собой страх граждан и унижение их достоинства. В Галактическом Союзе все совершенно по-другому. Деликатные или конфиденциальные вопросы находятся под защитой морали, а не закона.

– Мне очень жаль, что мы заставляем вас, Дэя, поступиться своей честью. Но поймите, глупо скрывать от нас то, что мы и так узнаем, как только ступим на Теос. – Жерес попытался помочь женщине преодолеть нерешительность.

– Тема Теоса вплотную связана с процессом функционирования Совета Галактического Союза. То, что говорил вам об этой планете Торн, было почти правдой. Он умолчал лишь о том, что те пять или шесть ферм, которые обнаружил Марк, и есть производители важнейшего стратегического сырья.

– Неужели грибок?

– Не сам грибок, а его споры.

Майор посмотрел на доктора с недоверием.

– Видите ли, споры халанита являются мощнейшим стимулятором мозговой деятельности. При их применении скорость химических реакций в мозгу увеличивается почти в восемнадцать раз, что значительно ускоряет процесс поиска необходимых решений.

– Ты хочешь сказать, что Совет вовсю подсел на это снадобье? Теперь у них трясутся руки в предвидении неминуемой ломки, которая обязательно наступит после того, как запасы спор иссякнут?

Дэя не проронила ни слова.

– Черт побери, опять нас подставляют! – Марк с силой заехал кулаком по столу. – Как всегда, жизнями солдат стараются оплатить чьи-то личные счета!

– Поддержание работоспособности руководящего органа Галактического Союза – это не чьи-то личные счета, это всеобщая глобальная задача! – встрепенувшись, Дэя встала на защиту правительства. – И, в конце концов, не все ли равно, с какой планеты начинать?

– Хороший вопрос! – отозвался так долго молчавший Жерес. – Лейтенант, что собой представляют другие жертвы Черной зоны?

– Ничего особенного. Большинство из них пограничные миры, замкнутые на своих нуждах. Пожалуй, только Бахот являлся серьезным импортером тяжелых металлов, а так… – Грабовский безнадежно пожал плечами.

– Неужели нашего доблестного разведчика не смутил ни один факт, не насторожило ни одно несоответствие?

Марк призадумался.

– Есть одна странность, – негромко произнес он. – Считается, что мы имеем дело с вторжением извне. Однако первая планета, которая прекратила связь с Галактикой, находилась не в пограничной зоне, а в третьем кольце.

– Что это за планета? – насторожился Жерес.

– Агава. На мой взгляд, это самое жуткое место во всей Галактике. Царство вечной ночи и страха.

– Что за чертовщина? – Ожидая объяснений, майор вопросительно покосился на Дэю.

– Марк прав. Если рассматривать природные условия, то на Агаве они действительно отличаются от большинства обитаемых миров. Да и сама планета, в сущности, не является планетой как таковой. Это звезда, которая погасла несколько сот миллионов лет назад. Мир, живущий за счет внутреннего тепла остывающих недр и не получающий ни одного джоуля, ни одного фотона извне. Ваши ученые, я имею в виду ученых с планеты Земля, называют такие звезды коричневыми карликами.

– Интересно… – Кристиан попытался представить себе все прелести мрачного существования. – А чем еще примечательна эта планета?

– Ничем. – Грабовский немного пораскинул мозгами. – Ничем, кроме, пожалуй, своей истории.

– Истории? – удивился майор.

– Да, нынешняя цивилизация Агавы – вторая по счету. Первая ушла в небытие более ста тысяч лет назад. Судя по археологическим находкам, прикольная была у них жизнь. Миллионы человекообразных летучих мышей образовали общество, основанное на мистике, крови и вере в потусторонние силы. – Марк поежился, словно от холода. – Бр-р-р, не хотел бы я очутиться у них в гостях. Я тут от скуки просмотрел тамошний фольклор. Отвратная картина: ведьмы, оборотни, невидимые драконы… – Лейтенант осекся на полуфразе, ошалело глядя на Жереса.

– Невидимые, говоришь? – Майор протянул разведчику руку. – Поздравляю, у тебя появилась новая работа. С сегодняшнего дня ты историк и археолог.

Приемник биоволнового спектрального томографа бесшумно сооружал вокруг тела Катрин Рене прозрачный светящийся саркофаг. Женщина висела в силовом поле и широко открытыми глазами наблюдала, как на нее нанизываются бесчисленные хрустальные кольца. Когда последний обруч сомкнулся вокруг головы землянки, Дэя заботливо поинтересовалась:

– Вас ничего не беспокоит? Признаки дискомфорта или клаустрофобии?

– Все нормально. – Сквозь прозрачный кокон Катрин метнула на лурийку взволнованный взгляд. – Дэя, а зачем мы поплелись на «Трокстер», разве в нашем арсенале нет аналогичного прибора?

– В нашем арсенале? – Инопланетянка улыбнулась новому для нее словосочетанию. – Наш арсенал состоит из полевого госпитального оборудования. С помощью него можно лишь наскоро штопать тела и не более.

– Интересно, а чем же таким особенным отличается «Трокстер»? – задал вопрос ассистент Дэи профессор Луи Картен. Он только что подкатил тележку, доверху набитую протонными блоками и бухтами кабелей. – Как мне сказали, это обычная старая колымага, медчасть которой оборудовалась еще до нашей эры.

– Вот тут, профессор, вы совершенно не правы! – Дэя ловко подсоединила кабели к разъемам томографа. – Знали бы вы, что это за корабль! «Трокстер» приписан к департаменту науки и картографии. В Галактике, пожалуй, не осталось таких мест, где бы не побывал этот звездолет. Наш старичок обслуживал тысячи экспедиций, память о которых он все еще хранит в своих гигантских трюмах.

– Что вы говорите? – Луи склонил голову, как бы извиняясь перед звездолетом за обидные слова.

– Да-да! Здесь можно найти такое оборудование, которому позавидовали бы многие исследовательские центры.

– Этот томограф, например? – Профессор Картен постучал по одному из блоков.

– Вот именно! – Продолжая приготовления, Дэя бросила взгляд на лицо Катрин. Землянка лежала неподвижно с плотно закрытыми глазами. На какое-то мгновение лурийке даже показалось, что Катрин уснула. – Я только вчера вспомнила о существовании этого прибора. Во время экспедиции на Дальний Охон мы применяли его по сто раз в день.

– Ого! Чем же вы занимались на этом, как его, Дальнем Охоне, чтобы так часто проводить спектральное сканирование?

Многочисленные вопросы Картена отвлекали Дэю, однако любознательность земного ученого импонировала лурийке. Пока шла загрузка активирующей программы, она позволила себе вспомнить прошлое.

– Микрофлора Дальнего Охона весьма агрессивна. Нам пришлось установить томограф прямо в шлюзовой камере и сканировать каждого входящего на корабль. Таким образом мы выявляли чужеродные формы жизни, которые проникали в организмы исследователей.