песка, пытаясь попасть в глаза. Поле боя заволакивает пыль и тварь вновь отступает, тряся головой, с которой сыпется песок. Отскочив чуть ли не на другой край арены, Мантикора неуклюже трет лапой морду. Похоже, хотя бы часть песка попала в глаза!

— За мной, за мной! — Азартно кричу я и бегу за отступившим монстром.

Пока тварь дезориентирована её нужно если не добить, то хотя бы серьезно ранить, чтобы были шансы в бою на истощение.

Интуиция гудит сиреной и я подаюсь в сторону, пытаясь уклониться неведомо от чего.

Руку пронзает невыносимая боль, мышцы спины твердеют, словно их пронзила молния и всё тело становится деревянным. Алебарда сама вылетает из рук, и я запинаясь, чудом не падаю на землю. Рядом, в песке лежит металлический шарик, по видимому прилетевший в меня. Уже само это должно было быть больно, но я даже не почувствовал удара.

Спешно оглядываю зрительские ложи. Проклятый Первый Герцог опускает руку, облаченную в руническую перчатку. Ну конечно!

Кто еще бы посмел бросить эту хрень в аристократа?

Ублюдок. Пытаюсь расслабить мышцы, чтобы поднять алебарду и вижу, что всё больше аристократов натягивают перчатки. Один за другим, шары летят в крестьян и я слышу крики боли.

Дерьмово, но если мы убьем мантикору — это не будет проблемой.

Стиснув зубы, подхватываю алебарду и мчусь вперед. Спина в холодном поту, а мышцы то и дело дергаются сами собой. Но черта с два мне это помешает.

Мантикора забилась в угол и отмахивается хвостом. На теле — несколько кровавых пятен, но не более. На земле лежит тело еще одного бойца.

Едва делаю шаг, как навстречу летит хвост. Быстро, чертовски быстро. Пытаюсь принять его на алебарду и тут понимаю, что это тупая затея — меня отбрасывает к телу, а алебарду выбивает из рук.

Хорошо, что тренировки с Эрин научили меня вовремя отпускать оружие, иначе бы не обошлось без сломанных рук. Благо, бьет она не слабее Мантикоры…

Подхватываю копье павшего взамен алебарды. Направляю его на чудовище и вижу перед собой янтарные глаза, налитые кровью. Тварь наконец проморгалась.

Не давая мне и секунды на реакцию, она прыгает через меня. Наконечник копья бороздит по костяным пластинам хвоста без видимого эффекта, а тварь тем временем начинает убивать. Слишком рассеялись бойцы, нет той стены из копий, что не давала ей приблизиться. Прыжок, прыжок и еще один человек попал к ней в лапы. Пытаюсь ударить бок, но хвост отклоняет атаку, вновь чуть не выбив оружие из рук.

— В кучу, в кучу собирайтесь! — Кричу я и тут же понимаю, что это не самая хорошая мысль — летящих шаров становилось всё больше, благо почти все шли мимо. Но по групповой цели попасть было намного проще!

— Дьявол вас дери, в середину арены, не стойте рядом со зрителями! — В бешенстве ору я, заметив, что еще один боец рухнул в песок. Рядом с телом катился окровавленный шар. Эта штука легко могла убить и просто за счет массы, если прилетала в голову, как в этом случае.

Рядом со мной пролетает еще один шар. Маркиз присоединяется к броскам и как и его хозяин, плюет на все неписаные правила. Благо, этот жирдяй хотя бы косой.

Вновь делаю выпад, на этот раз удачный. Наконечник вонзается в тощий зад и Мантикора вновь рычит, отпрыгивая от меня подальше.

Вот только по пути еще один человек попадает ей в лапы.

Дерьмо, да нас так перебьют!

Мантикора всё больше бесится и всё меньше осторожничает. Она прет как паровоз на крестьянина, не обращая внимания на вытянутое копье. Наконечник вспарывает шкуру, но всё. Оружие теряет эффективную дистанцию. Чудовище близко, оно открыло пасть и…

Взвыв, неловко отпрыгивает от жертвы, поджимая лапу.

Что?

Шары! Черт побери, проклятые аристократы накидали шаров на арену, тварь наступила на один из них. Мы можем использовать их, как оружие!

— Бросайте в неё шары! — Приказываю я и ближайший крестьянин нагибается за железным снарядом… Чтобы с руганью его выронить и схватиться за руку.

Мантикора поворачивается к нам, её пасть открыта для громкого рыка и она достаточно близко. Под ногой — шар, брошенный маркизом.

Лучшего момента не будет.

Время замирает.

Загребаю в руку проклятый шарик вместе с песком. Кисть тут же пронзают волны боли, а рука немеет. Пальцы выгибаются в не предусмотренных природой направлениях. Молясь, чтобы не выронить шар, совершаю бросок скорее корпусом, чем рукой.

Снаряд, размером с небольшое яблоко медленно летит в цель.

Зрители показывают пальцем, под масками не видно выражение лиц, но я уверен — они смеются. Разорванный когтистой лапой делает последний вздох, боец. Кровь пузырится на губах.

Шар ударяется об клык, что размером с длинный кинжал и рикошетит прямиком в глотку. Мантикора поперхнулась рыком и издала булькающий звук.

Я не знаю, какую боль причиняет эта штука, если её проглотить — но многотонная тварь в восторг не пришла. С ошалевшими глазами, она дерет лапой горло, пытается отрыгнуть предмет. Пользуюсь моментом, втыкаю копье в беззащитную грудину и тут же отпрыгиваю в сторону — взбесившаяся тварь прет вперед, не обращая внимания, что загоняет наконечник глубже и глубже. Дико воя, она несется вперед и с размаха впечатывается головой в стену. Трибуны трясет, сверху падает мраморная крошка.

Подбежавшие бойцы тыкают тело, но похоже этого уже не требуется. Мантикора подохла. То ли от остановки сердца, то ли от болевого шока.

Преобразую копье в три пары ножей и кидаю бойцам.

— Разделайте тушу и вытащите ядро.

После чего показываю пальцем на верхнюю ложу.

— А вам, Господа, спасибо за шары. Они нам очень помогли. — Почти искренне издеваюсь я.

Герцог раздраженно сдирает перчатку с руки, разрывая руническую ткань. Не могу сдержать смешка, хотя моя собственная рука уже посинела и чувствует себя так, словно я разгружал ею вагоны неделю без перерыва. А потом её укусила гадюка. Раз, эдак, пять.

Со стороны зрителей доносится невнятная какофония. Жаль, но снизу их бурные рассуждения совершенно невозможно разобрать. Однако, судя по всему, настроения скорее удовлетворенные, чем нет.

Решетка в нашем конце арены поднимается и оттуда выходит распорядитель.

— Прошу, проходите. Только прикажите бойцам оставить оружие. И хватит терзать тело бедного животного.

Фыркаю. Угу, так я трофей и отдал. Он денег стоит, в конце концов.

— И не подумаю.

— Ваша милость. — Крестьянин подал окровавленное ядро. Меньше размером, чем у паука-воина, но крупнее, чем у обычного. Неплохо.

— Подержи пока. Все ко мне! — Подозвал я бойцов и прикосновениями рук укоротил