– Шестьсот миллионов. – Ровольт ухмыльнулся, разжег новую сигару и подлил в бокалы вина. – Это хорошие деньги. Правда, для нас они – не более чем капля в море, но сейчас, конечно, и эта капля нам необходима.

– На счету у нас – пшик, – скучно отозвался Торвард, – еще пара месяцев такого ничегонеделания, и народ озвереет от тоски. С голоду мы, понятно, не околеем, но тем не менее.

– Я согласен, тебе нет нужды убеждать меня. Но – что там с обороной? Или Ярро традиционно не в курсе таких мелочей?

– Вот с обороной там хреново, именно из-за этого Ярро и не радует моя затея. В пятистах километрах от комплекса стоят «МК-46», целый дивизион. Это мощная техника – взорвать они нас, понятно, не взорвут, но поцарапать смогут. Я уже думал, чем их раздавить. Если наши «черепахи» смогут зайти по низкой орбите, то мощи для этого у них хватит.

– А «Валькирия»?

– Линкор придется сажать – там достаточно работы на самом комплексе. Я не рискну выбрасывать катера под интенсивным огнем. Это, к сожалению, не Риппл – но тем не менее ничего невозможного я тут не вижу.

Ровольт хлопнул ладонью по столу, ловко подхватил упавший от удара бокал и довольно рассмеялся:

– Вот это уже дело! Что ж, разберемся на месте. Разберемся, черт меня подери! Кстати, что умного говорил папа Лука?

– Ты имеешь в виду – по этому поводу? Качал головой. Х-ха! Папа стар и мудр, и знаешь – он мне нравится с каждым днем все больше и больше. Лука предлагает одно дело.

– Налет?

– Нет. Он предлагает нам вложить деньги в интереснейшую авантюру. Конечно, не завтра – тогда, когда у нас появятся свободные деньги. Он собирается колонизировать некий Окраинный Мир, он уже договорился с местными князьками – но вся штука в том, что на эту планету, по слухам, претендует Аврора…

– И что же, нам опять придется лупить из автоматов?

– Нет, лупить не придется. Он хочет, чтобы мы почаще там паслись, даже, может быть, перенесли туда свою базу – когда об этом станет известно на Авроре, у господ захватчиков случится крупный понос. Претензии идут со стороны аврорских лордов, и слухов о повышенной активности мафии – активности в районе претензий – будет достаточно, чтобы отбить у них охоту к приобретению новых территорий. А планета хороша.

– Погоди-ка: уж не Грэхем ли?

– Он самый. Ты, наверное, слышал?

– Да, Лука толковал об этом. Местечко действительно славное – бывший имперский фронтир, развалины базы, какие-то старинные хранилища. И очень агрессивное население. Богатая планета – а Орегону сырье нужно, как воздух, магнаты скупают любое дерьмо, совершенно не интересуясь его происхождением. Гм, ты меня развеселил. Давай-ка выпьем: нам посчастливилось жить в интересное время, и мы, слава Богу, находимся при деле…

Они чокнулись; поставив стакан, Торвард принялся терзать остывшее мясо. Жара спала, небо по правому борту начало светлеть, прорезав острые контуры скалистых вершин. Ночь вдруг показалась ему радостной и удивительной. Возможно, виной тому было крепкое ароматное вино – а может, неделя, проведенная за картами в неуютной каюте орегонского крейсера. Он наслаждался сочным пряным мясом, наслаждался сладковатым дымом тлеющих в мангале углей, наслаждался беззаботностью приближающегося рассвета, нереальностью происходящего с ним: казалось, еще вчера он тупо тянул лямку сержантской службы в десанте ОМ! Вспомнив, он усмехнулся. Отсюда, с высоты гигантского корабля, недавнее прошлое казалось дурным сном: за спинкой его кресла спали гладкие черные километры брони, где-то далеко-далеко резали предрассветное марево огромные косые стрелы моторных пилонов, несущих на себе полированные цилиндры эволюционных двигателей: безумная мощь, воплощенная во многие и многие миллионы тонн метала и пластика, покорно ждала его команды, готовая сокрушить любого недруга. Все это принадлежало ему, ему принадлежала судьба, еще недавно жестоко смеявшаяся над грустным молодым лейтенантом.

– Утро будет прохладным, – заметил Ровольт, – может, проведем совещание здесь?

– Да, это было бы неплохо, – согласился Торвард. – Только, знаешь, давай ближе к полудню по местному: я хочу вздремнуть. И… вот что: распорядись, чтобы мне подыскали свободную койку на вахте. В любом отсеке – я просто не хочу тревожить Энджи.

* * *

«Черепахи» разделали противодесантный комплекс в считанные минуты: вынырнув из-за цепи плоских холмов, они обрушились на разбуженный дивизион раньше, чем его автоматика успела захватить целеуказание. Новейшие орегонские пушки, скопированные с пушек имперских, рвали в клочья решетчатые башни, выворачивали упрятанные под землю шахты и агрегатные казематы. Приплюснутые корабли неслись над пылающим в ночи кошмаром, зарываясь в клубах жирного черного дыма, снова и снова заходя на поражение агонизирующего дивизиона. Со стороны могло показаться, что с неба рушится стена сверкающего голубого дождя – батареи «черепах» били без перерыва, в железных теснинах нижних палуб захлебывались воем эскалаторы, дробно ухала автоматика затворов, принимающих все новые и новые туши унитаров. Закончив работу, корабли унеслись в пропахшее горящим металлом небо, спеша занять места на орбитах обеспечения.

Атмосферу Ламина, стремительно раскаляясь, взрезал острый черный нос имперского линкора. Среди операторов космодромных батарей началась паника: люди бежали наверх, сбивая с ног орущих офицеров, ломая ногти о перила лестниц и кнопки лифтов. Центральный баллистический компьютер «Валькирии» подтвердил выданное командиром совмещение нулей, и комендоры положили руки на клавиатуру пультов. Те, кто успел выскочить на поверхность, увидели в черном небе нестерпимо яркую голубую звезду – и это было последнее, что они видели в своей жизни, потому что плиты космодрома дрогнули, вспухли невесть откуда взявшимся пламенем, взметнулись в небо кипящими фонтанами – из мрака холодной ночи ниспадал Апокалипсис.

Кто-то из офицеров сумел сохранить присутствие духа, уцелевшие шахты взорвались ревом стартующих ракет, вслед им ударили ажурные «зонтики» батарей, но это была контратака отчаяния – линкор легко накрыл последние очаги сопротивления и прекратил стрельбу, готовясь к посадке…

В ходовой рубке царило нервное веселье. Из-за дыма, затянувшего весь порт, Гот не мог найти площадку, не изувеченную огнем. Сонарная графика почти не спасала, по экранам метались мутные тени, зеленая чехарда компьютерного изображения то и дело плясала, не давая прицелиться. Пилот гнул площаднейшим матом, раскачивая висящую на опорной тяге раскаленную тушу линкора – до тех пор, пока озверевший от ярости Ровольт не приказал ему садиться куда Бог на душу положит. Раздраженно фыркнув, Гот выполнил команду – «Валькирия» села… и тут же провалилась правая передняя опора, накренив корабль и вызвав бурю недоуменных матюгов из десантных деков, в которых сорвало с места готовые к выбросу танки.

Тем временем откуда-то сзади в корму линкора ударила пропущенная кем-то батарея – а с такого расстояния ее атака могла быть опасной, – и «Валькирия», содрогая окрестности ревом своих двигателей, взмыла вновь. Со второго захода Готу удалось попасть всеми «лапами» на твердые места. Двигатели умолкли.