– Да. Соседи оставили на мое попечение собаку, так что я приехать не смогу. Придется вам.

Они договорились встретиться через два часа на привокзальной площади.

– Я буду одета в ярко-желтое платье, – сказала Валентина. – И держать на поводке красавца дога.

Господин Смирнов положил трубку и побежал в ванную – собираться. Ева – за ним.

– Подбородок остался небритым, – сказала она. – Женщине это не понравится. Приведи себя в порядок, пожалуйста, если хочешь произвести впечатление. Завтракать ты, конечно, уже не будешь.

– Не успею, – извиняющимся тоном ответил Всеслав. – Такая удача! Объявилась дама из Мытищ.

– Я все слышала, – сказала Ева. – Смотри не спугни ее своим напором. Она может бог знает что подумать, глядя на твое свирепое лицо.

– Почему это оно свирепое? – Смирнов посмотрел в зеркало и остался доволен. – По-моему, очень даже нормальное. Мужественное!

Уходя, он поцеловал Еву в щечку.

До привокзальной площади в Мытищах Всеслав долетел за час и минут пятнадцать прохаживался вдоль ряда киосков, ожидая Валентину.

Она чуть-чуть опаздывала. Сыщик уже забеспокоился, когда увидел идущую ему навстречу даму в платье лимонного цвета с длинным разрезом на боку. Темный лоснящийся дог натягивал поводок, заставляя ее ускорять шаг.

– Извините, – виновато улыбнулась она. – Здравствуйте. Я – Валентина. А этого проказника, – она указала на дога, – зовут Фантик. Из-за него я и опоздала.

«И как это людям удается придумывать для своих собак такие нелепые, неподходящие имена? – подумал Смирнов. – Назвали бы Фантиком пуделя или болонку, я бы понял. Но дог…»

Фантик подозрительно обнюхал сыщика и уселся у ног Валентины, преданно поедая ее глазами. Мол, не бойся, детка, я не дам тебя в обиду этому обормоту!

– Я тебя понял, парень, – подмигнул псу Всеслав. – Ты на страже. Молодец!

– Вы – друг Зины? – спросила Валентина, рассматривая сыщика. – О чем вы собирались поговорить? Я уже больше года ее не видела. Решила, что она замуж вышла и уехала, а мне ничего не сказала. У нее остались мои книги.

Господин Смирнов решил зайти издалека. Еще по дороге в Мытищи он придумал себе роль брошенного кавалера, который ищет коварную возлюбленную. У женщин подобные истории обычно вызывают симпатию и желание помочь.

– Понимаете… мы с Зинаидой встречались, у нас складывались определенные отношения… – изображая смятение и растерянность, заговорил он. – И вдруг она ни с того ни с сего исчезает: не звонит, не открывает дверь. Поначалу я обиделся, потом начал недоумевать, а потом… забеспокоился. Около полугода я выдерживал характер, но… в конце концов захотел выяснить – что же между нами произошло? Возможно, я сам виноват – повел себя неподобающе, вызвал ревность Зиночки или чем-то оскорбил ее. Но… пусть она хотя бы объяснит, в чем дело! Я теряюсь в догадках.

– Зина всегда была очень скрытной, – с сочувствием в голосе сказала Валентина. – Она работала в Доме культуры, вела кружок индийского танца, а я его посещала. Так мы и познакомились. Потом Зина уволилась, сказала, что нашла новую работу. Мы продолжали изредка встречаться: болтали, обменивались книгами. Она ничего не рассказывала о своей новой работе, а я не спрашивала.

– Почему?

– Зина не любила говорить о себе. Такой у нее был характер. Вот и с вами она поступила странно. Это на нее похоже – быть себе на уме, не посвящать окружающих в свою жизнь. Даже самых близких.

Догу было жарко. Он высунул язык и крутился, не находя себе места.

– Давайте присядем, – предложил Смирнов. – Вон там, под деревом, есть лавочка.

Пес радостно потрусил в прохладную тень, улегся, не сводя глаз с Валентины.

– Он вас полюбил, – сказал сыщик.

– Мне нравится общаться с животными, – улыбнулась она. – Я ведь по профессии ветеринар, занимаюсь частной практикой. А индийская культура – мое хобби.

– Когда вы последний раз виделись с Зинаидой?

Она задумалась, припоминая.

– Кажется, позапрошлой зимой, в феврале. Она вдруг приехала ко мне без предупреждения, без звонка… сказала, что хочет меня попросить об одной услуге. На ее новой работе намечается то ли вечеринка, то ли концерт… я уже не помню… а после вечеринки какое-то мероприятие, розыгрыш.

– Розыгрыш? – переспросил Всеслав.

– Ну да. Так она сказала.

– А в чем заключалась просьба?

– Понимаете… надо было знать Зину, чтобы не удивляться ее поведению. Она попросила меня нанять микроавтобус, ну… куда может поместиться большой ящик, двух грузчиков и приехать вечером к ней домой.

– А зачем?

– Вот и я спросила – зачем? Но Зина отказалась отвечать. Она оставила мне деньги на все это и сказала, что все объяснит на месте. Дескать, если я заранее узнаю, то откажусь.

– Вы согласились?

– Да. Она мне очень нравится, несмотря на скрытный характер, и я дорожу нашей дружбой. К тому же Зина – исключительно порядочный человек: ни на что противозаконное она бы не решилась, а тем более – не стала бы впутывать меня.

– А в какой день вы должны были приехать к ней?

– Зина сказала, что пока точно не знает, и обещала позвонить мне, предупредить. Так она и сделала. Позвонила через неделю вечером и попросила на следующий день все исполнить, как договаривались. Одно мне не по душе пришлось: Зина велела мне одеться во все черное.

– Зачем?

– Сказала, что так надо. Якобы это входит в условия розыгрыша. Я удивилась, но дальше расспрашивать не стала – бесполезно. Зина говорила только то, что считала необходимым.

– Ну и как, розыгрыш удался? – спросил Смирнов.

– Ой! – Валентина раскраснелась и всплеснула руками. – Первый раз в жизни Зиночка так меня подвела! Конечно, я все сделала – вырядилась в старое черное пальто, наняла машину, грузчиков и поехала в Москву. Велела им ждать внизу, а сама поднялась к ней – все по уговору! Звонила, звонила… никакого ответа. Я подождала, потом снова позвонила. Спустилась вниз, к машине, – водитель и грузчики были недовольны, спрашивали, сколько еще ждать. Что мне было делать? Заплатила я им, они уехали, а сама отправилась на вокзал, села в электричку – и домой, в Мытищи. Настроение испортилось… столько хлопот, и все напрасно!

– Как же Зинаида потом объяснила свое отсутствие?

– А никак! – сердито ответила Валентина. – С тех пор она как в воду канула – ни ответа, ни привета. Думаю, ей неловко стало передо мной, а оправдываться не хотелось. Я тоже сильно на нее разозлилась. Так мы и разошлись. Ну, а потом… остыла я, успокоилась. Всякое в жизни бывает, думаю – вдруг она внезапно заболела, в аварию попала или еще что, а я строю из себя обиженную. Может быть, ей помощь нужна?