Погода продолжала быть дурной и холодной до 8 часов вечера, когда ветер стих и изменился в благоприятный для нас. Мы тотчас подняли парус и в 2 часа ночи прибыли к Царицыну, где стояли до утра 18-го числа, когда с восходом солнца пустились продолжать путь наш. Город Царицын построен на невысокой горе, объемом невелик и, как мне показалось, расположен четырехугольником и обнесен деревянною стеною, снабженной башнями. Предместье его раскинуто по берегу реки и частию вокруг города. Главная церковь каменная, но не достроенная еще; остальные церкви деревянные и едва видны. Я снял вид города с речной стороны. (...) Лежит город... в трехстах пятидесяти верстах от Саратова. Отсюда вплоть до Астрахани в лесах растет солодковый корень, ствол которого бывает вышиною от трех до четырех футов.

Продвинувшись несколько вперед, встретили мы остров Сарпинский, имеющий в длину двенадцать верст и находящийся с правой стороны, поблизости к нам. Позади этого острова идет речка от Дона и впадает в Волгу, которая, как говорят, не в состоянии, впрочем, поднять барки. Русские называют ее, подобно острову, Сарпинкой (Сарпой). Затем горы стали уходить из наших глаз, а равнина показываться с деревьями, то же и с левой стороны. В 10 часов мы были уже в шестидесяти верстах за Царицыном, и тут повеяло с севера приятным ветром, мы же подавались более и более к северу; через час встретили опять два острова с правой стороны, а затем миновали еще множество островов. Горы же все более и более удалялись от нас, простираясь, однако, по направлению к Чернояру, от которого мы... находились в сорока верстах. Здесь река Волга шириной от трех до четырех верст. Около 5 часов поднялся с северо-запада ветер, дувший в корму, но до того сильный, что мы едва могли удержать нашу барку от того, чтобы она не разбилась. Одна из шлюпок наших разбилась-таки у руля, и так значительно, что принуждены были обрезать канат и пустить ее на произвол ветра. Между прочим, можно было предвидеть и отвратить эту потерю, потому что за минуту перед тем я сходил в сказанную шлюпку, видя, что в нее вошла вода, и успел еще взять с нее охотничью собаку, которую и перевел на другую шлюпку, большего размера и лучшую. Ночью на эту последнюю шлюпку перешли и несколько путников, так как большая барка наша не могла помещать всех нас. К закату солнца мы прибыли в Чернояр, отстоящий на двести верст от Царицына; мы проплыли расстояние это так скоро потому, что ветер в этот день был нам попутный.

Город Чернояр лежит в трехстах верстах от Астрахани, на горе, на правом берегу реки. Первое, что представляется здесь глазам, — это сторожевой дом, которого видна, впрочем, только крыша. Есть в городе и другая, подобная же, караульня, деревянная, в виде фонаря. Самый город невелик и окружен деревянною стеной с башнями. Внутри его замечального ничего нет, и только виднелись семь или восемь горестных домов внизу, на берегу. Русские захотели сойти в город, как полагаю я, для того, чтобы раздать бедным горожанам деньги, собранные ими в пути во время дурной погоды. Так как ветер был довольно силен и быстрое течение реки отнесло нас на далекое расстояние от города, то мы принуждены были стать на якорь, но некрепкий канат вдруг порвался.

Я предвидел это и советовал было гребцам спустить парус, прежде чем подвигаться к городу, чтобы подплыть к нему на веслах. Берег здесь был довольно крут, и гребцам следовало только сойти в воду и притянуть барку к берегу веревками. Но русские все-таки отправились в город на шлюпке, а другие путники остались, между тем, на барке, под защитою гор. Я также было отправился в город, но ни меня и никого из нас не впустили туда, потому что было уже поздно, и стрельцы с помощью крестьян затворили городские ворота перед нашими глазами. Правда, они принесли нам на продажу хлеба, пива, молока, яиц и проч(его). Когда все возвратились на барку, то стали искать якорь, но напрасно, по причине ночной темноты, и отыскали его уже после, когда показался день.

Город Чернояр заселен только одними солдатами, которые помещены здесь для отражения и защиты от набегов калмыцких татар, часто захватывающих стада туземцев и удаляющихся с ними к самой Самаре.

19-го числа в 6 часов утра мы пустились в путь наш на веслах, потому что ветер был противный нам. Плывя здесь, мы видели обрывистые горы с зеленеющими вершинами и песчаными боками; то же самое и на левой стороне. В этих местах река была шириною не более версты. Около полудня проследовали мы мимо горы Половинной, показавшейся на некоторое время на берегу реки и вдавшейся в глубь материка, в сорока верстах от последнего города. Затем, около 5 часов, снова показалась небольшая возвышенность, но без деревьев, с утесами, покрытая красноватым песком, и рыболовные снасти, устроенные в сорока верстах за Половинной горой... тут мы получили рыбу так же прекрасную, как и выше; здесь же мы видели залив Волги, уходящий далеко в материк. Проплыв еще далее сто двадцать пять верст, мы стали на якорь на время ночи и 20-го числа, с рассветом, продолжали опять путь наш. Ветер был благоприятный, и к 8 часам увидали гору Енотаевскую, на берегу реки, перед глазами. Тут была половина пути между Чернояром и Астраханью. Проплыв несколько верст, опять распустили парус под восточно-южный ветер. В 10 часов показался большой остров на левой стороне реки, а на нем равнина, чрезвычайно зеленая и усеянная небольшими деревьями с обеих сторон. Тогда поплыли мы далее, большею частию на юг, и к полудню встретили слева небольшую мель, в ста верстах от Астрахани. Здесь мы обогнули один довольно острый мыс, около которого река стремится с такою быстротою, от которой нередко разбиваются барки; а река, между тем, имеет здесь более сорока сажен глубины. Час спустя повеял западный ветер, и мы спустились к югу. В 4 часа встретился большой остров, длиною в десять верст, где река с левой стороны была опять весьма широка. На одном конце этого острова находится стража из тридцати солдат, помещавшихся там в трех или четырех хижинах или шалашах, и все барки, проезжающие мимо, обязаны останавливаться здесь и приставать к берегу острова. В то время, когда мы стояли у острова с другой стороны реки, которая очень