никто не отдохнёт. Но вот из темноты к костру подошла демонетка и села недалеко от чародея, который просто молча и с лёгким безразличием проводил её взглядом.

— Хоть с демоном поболтаю — уже не так скучно.

— Быть того не может, ты рад меня видеть, — с иронией улыбнулась нечестивая.

— От скуки и не такому обрадуешься. Зачем пришла?

— Я всегда наблюдаю за тобой и вопрос не совсем правильный. "Зачем заговорила" будет получше, хотя вся эта формулировка, в корне, грубая. Но да ладно, ты более вежливый, если сравнивать со старшим братом.

— Что ты о нём знаешь?

— Разговаривала я с ним и это было весьма неприятно. Но это ведь не имеет значения.

— Что с ним?

— Не знаю. По его душу пошли скелеты-маги и лич. Не дело моей госпожи, как и кто лишит его жизни. Да и было то в тот же день, когда ты уплыл.

— Понятно, — вздохнул человек. Его волнует судьба брата, впрочем, всё это не имеет значения, как сказала бессмертная. — Обскурус, я подумал…

— М? Рассказывай, не томи.

— Вопрос, почему демоны не могут самостоятельно изучать этот мир, глупый.

— И как же ты пришёл к этому выводу? — демонетка в предвкушении чего-то аж прикусила губу и села прямо перед наследником престола, смотря в его глаза.

— Это мне ничего не даст, — Азек отвёл взгляд в сторону. — Пока я не знаю, кто такие демоны. Могу ли я изменить вопрос? Более рационально будет для начала узнать, кто вы. И могу ли я верить твоим словам?

— Мысль разумная, — в этот момент по её лицу расплылась ехидная улыбка от уха до уха, пусть это физически невозможно для человеческого лица. Вдоль всей деформированной челюсти ряды мелких острых зубов. — Мне нравится. Может, ты не такой безнадёжный. Хорошие идеи слишком поздно к тебе приходят, — она приложила обе ладони к щекам парня, но он ничего не чувствует, ведь это просто визуальная иллюзия. И звуковая. Лицо демонетки же стало снова более естественным.

— Я ещё не полностью освоился в этом мире и мысли путаются, — человек отодвинул голову и руки Обскурус просто прошли сквозь череп. — То, что тебе нравится, не самый внятный ответ.

— Не могу же я отказать в столь логичном вопросе. Главное — предоставь плату. А тогда уже спрашивай, что пожелаешь.

— А с гарантиями что?

— Никаких. Как ты себе представляешь? Скажу, что клянусь? Это же просто пустой звук для смертного, вроде тебя. И нет, это не оскорбление. У вас другие ценности, взгляд на мир. За это я не могу вас осуждать. Даже наоборот, это так любопытно. Если я скажу, что ввиду своей природы не могу врать, ты поверишь? Нет, ведь я — "демон".

— Хочешь сказать, что это не так?

— Предоставишь плату и узнаешь что-то новое.

— И насчёт платы… Раз я решил сотрудничать с тобой, то что ещё может быть принято? И какие расценки за ту или иную информацию?

— Расценки? Любая информация бесценна! И нельзя говорить, что что-то бесценнее другого. Это абсолютная величина! Вся информация одинаково важная. Меняется только её актуальность и востребованность, но не ценность.

— То есть, ты можешь что угодно выдать мне?

— Не что угодно. Есть то, что смертным не дано знать. Или нужно прийти к этому самим. Моей госпоже всё равно на планы тех, кто выше, ведь информация куда важнее чего-либо. Но всё же есть вещи, которые могут вызвать проблемы и их говорить не стоит, ведь это будет чревато потерей знаний, что просто недопустимо.

— У всего одинаковая ценность, но что-то всё равно выше, — подметил смертный.

— Это не так. Ценность равная, но есть вещи, за распространение которых будут негативные последствия для госпожи. Поэтому увы. Я сама считаю, что знания должны быть доступны в равной степени, как и моя госпожа, но приходится считаться с теми, кто не такой рациональный и одержим другими, абсурдными идеями, которые только мешают.

— Раскол среди демонов. Как интересно.

— Это не раскол. Конфликт интересов был всегда. Один из твоих путей подразумевает нахождение примера тому. По крайней мере, мне так кажется.

— Так, насчёт платы. Какая ещё? Не хочу терять знания о враге из-за того, что не предложил всё вовремя и теперь поздно испытать то же.

— Самая разнообразная. Пучина боли и чувство блаженства, горечь поражения и радость триумфа, тоска от потери близкого и счастье от обретения чего-то нового, отчаяние от переосмысления мира или разрушения своих принципов. Или отсутствие всего этого.

— То есть много что. Тогда вопрос следующий: а не будешь ли ты увиливать от ответа, когда получишь желаемое и просто соврёшь, что ценности в этом нет?

— За кого ты меня вообще принимаешь? — возмутилась Обскурус.

— За демона.

— Логично, — вздохнула она и встала. — Ты ощутишь, когда случится нужное. Соврать здесь не получится. Да и не могу я по самой своей природе.

— Это какой такой "природе"?

— Может, когда-то узнаешь. Всё в твоих руках.

— Хотелось бы думать так, — Азек подтянул к груди колени и просто лёг на них, смотря вниз.

— Как бы то ни было, моя госпожа получит больше информации в случае твоего успеха. Эксперимент не закончится, как только твоя цель будет достигнута. А что будет дальше? Это так интересно, ты не представляешь.

— А я-то умираю от любопытства. Ты без платы можешь что-то рассказать об этом мире?

— Я не располагаю информацией о нём, честно. Это нужно брать информацию у других.

— Понятно. А о себе?

— Не понимаю твою заинтересованность собой. Просто пытаешься таким образом выведать что-то о "враге"?

— Это тоже, но, в первую очередь, пытаюсь не уснуть со скуки.

— Ты считаешь "демонов" своими врагами, но при этом моя госпожа спасла тебя.

— В своих целях и приняв в плату всё королевство, — перебил человек. — Не выставляй за милость то, что Энигна сделала в собственных интересах и ещё с данью в виде душ. Причём именно что демоны стояли во главе нежити, разрушившей всё наше королевство, не так ли? От вас одни проблемы. И то, что я решил получить от тебя информацию, говорит лишь о том, что для меня благополучие Айрис важнее собственной жизни и неважно, что будет со мной, если всё получится.

— Ложь, — улыбнулась Обскурус. — Ты лжёшь сам себе.

— Конечно, какая-то демонетка знает обо мне больше, нежели я сам, — только это явный сарказм.

— Может, я и ошибаюсь в том, что у тебя творится в голове, но есть то, что я знаю наверняка, в отличие от тебя.

— И что же это? Давай, просвети меня, невежду.

— Так