В комнате стало тихо, и мне потребовалась добрая минута, чтобы осознать, что шум воды в ванной прекратился. Черт. Быстренько повесив куртку на место, я покинула спальню. Меня охватила паника. Не было и речи о том, чтобы заснуть сегодня ночью, тем более лгать и притворяться перед Эйденом, что все в порядке. Вопрос о том, не нарушу ли я его доверие, войдя в его кредитную карту онлайн, больше не стоял. Я должна была сделать это просто для того, чтобы сохранить рассудок.

Трясущимися пальцами я нашла в телефоне нужный веб-сайт. Чертова штука загружалась целую вечность, и я каждые две секунды оглядывалась на полузакрытую дверь спальни. Когда данные наконец загрузились, просмотрела счет за этот месяц и вздохнула с облегчением: там ничего не было. Преисполненная чувством вины, уже собралась выйти, как вдруг заметила в разделе расходов платеж в размере 261 доллара. Я подумала, что, вероятно, так был показан кредит за неправильно начисленный счет, но, поскольку меня не оставляло неприятное ощущение, кликнула, чтобы проверить.

Мороз пробежал по коже, когда я увидела, что это был актуальный платеж, сделанный неделю назад с банковского счета, заканчивающегося на 588. В лицо бросилась кровь. Это был расчетный счет Эйдена.

Должно быть, ошибка. Кликнула в раздел споров. За последние девяносто дней не возникало ни одного. Чувствуя себя потерянной, закрыла веб-сайт и сделала то, что должна была сделать еще месяц назад. Я погуглила, что такое «Драммонд Госпиталити».

Результат заставил сердце выпрыгнуть из груди.

Компания «Драммонд Госпиталити» является владельцем четырех нью-йоркских бутик-отелей.

Стелла

Определенно, мне стоило к этому привыкнуть… Проснувшись, я увидела Хадсона стоящим у моей плиты. На нем ничего не было, кроме шорт и бейсболки, надетой задом наперед. Его скульптурная спина была мускулистой и загорелой. Я обняла его сзади, тесно прижалась и поцеловала в плечо.

— Только что вернулся с пробежки и еще не принимал душ. Боюсь, ты целуешь высохший пот.

— Не думаю, что после сегодняшней ночи моя кожа намного чище.

Хадсон обернулся и сгреб меня в охапку. Его недвусмысленная ухмылка ясно говорила, что он прекрасно помнит, как именно мы вспотели.

— Ты сломала кровать, — ухмыльнулся он.

— Это не я, это ты сделал.

— Уверен на все сто, что ты была на мне, когда треснула рама.

— Может, и так, но ты не просто лежал там. Ты, знаешь ли, и снизу руководил.

— Что, черт возьми, это значит? — удивился Хадсон.

— Ты можешь притворяться, что передаешь мне контроль, но на самом деле никогда его не отпускаешь.

Выражение его лица стало немного озабоченным.

— А тебе это не нравится? — улыбнулся он.

— Очень даже нравится, — ухмыльнулась я. — Но это означает, что именно ты и сломал кровать.

Хадсон улыбнулся и шлепнул меня по заднице.

— Иди сядь. Блинчики почти готовы.

— Отлично.

Неделя, прошедшая после нашего возвращения из Калифорнии, казалась абсолютным блаженством. Мы с Хадсоном не разлучались. Каждый вечер мы допоздна работали над «Персональным ароматом» и кочевали между его домом в Бруклине и моими апартаментами. Наверное, мне стоило бы побеспокоиться о том, что мы проводим слишком много времени вместе, но я так упивалась своим счастьем, что не собиралась ничего портить.

Хадсон поставил передо мной тарелку.

— Ух ты, — улыбнулась я.

Он испек один большой блин и украсил его улыбающимся солнцем с лучиками из разрезанной пополам клубники и лицом из банана и клубники.

— Чарли нравится такое. Но особо не впечатляйся. Это единственное блюдо, которое я умею готовить, кроме макарон с сыром. Не хочу, чтобы ты обольщалась.

— Ок. Не буду.

Хадсон мог вести себя совсем неподобающе в подавляющем большинстве случаев, но я все равно была бы от него без ума, настолько он внимателен и хорош в постели. Сказать, что я влюбилась в этого мужчину, значило не сказать ничего. Несколько раз за эту неделю я ловила себя на том, что сижу за столом и глупо улыбаюсь. При этом я даже ни о чем особенно не думала. Просто… была счастлива.

— На случай, если тебе этого будет недостаточно… — Хадсон положил банан на мою тарелку.

И когда я уже собиралась сказать, что не буду есть блины вместе с бананом, то увидела на желтой кожуре надпись. Я без ума от тебя.

Когда я подняла глаза, Хадсон подмигнул мне и вернулся к плите.

Оглянувшись, он показал лопаточкой на тарелку.

— Ешь. Не жди меня. Остынет.

Как только я положила первый кусок в рот, хлопнула входная дверь.

— Радость моя, я дома.

Черт. Фишер. С тех пор как он переехал в соседнюю квартиру, у меня тут не появлялось другого мужчины.

Хадсон обернулся, и Фишер застыл на месте.

— Черт. Прости, чувак.

— Все в порядке. Заходи.

Фишер взглянул на меня, я кивнула, и он зашел на кухню.

Хадсон протянул руку:

— Хадсон Ротшильд. Не думаю, чтобы мы были официально представлены друг другу.

Фишер пожал руку.

— Полагаю, свадьба не в счет. Фишер Андервуд.

Хадсон лопаточкой указал на стол.

— Садись. Стелла уже объяснила, что кормление тебя входит в пакет моих обязанностей.

Фишер улыбнулся. Зачерпнул горсть черники из открытого контейнера, стоящего рядом с плитой, и отправил ее в рот.

— Благословляю тебя на брак с этим мужчиной.

Мы с Хадсоном рассмеялись.

Он испек для Фишера целую тарелку блинчиков, положил сбоку фрукты, но не сделал такое же улыбающееся солнышко, какое приготовил для меня. К удивлению, когда мы все трое уселись за стол, не возникло никакой неловкости.

Фишер отправил почти половину блинчика в рот.

— Итак, чем вы, ребята, занимаетесь в эти выходные?

— Хадсон проводит время с дочкой. Мне надо выполнить несколько поручений, но в основном я свободна. А как насчет тебя?

— Думаю заскочить на блошиный рынок, — сказал Фишер. — На следующей неделе у помощницы юриста день рождения, а ей понравились те керамические кружки ручной работы, которые ты выбрала для нее в прошлом году. Так что хочу посмотреть, что у них есть еще.

— О, замечательно. Я бы тоже не отказалась сходить на рынок.

Хадсон наморщил лоб.

— Я думал, мы пойдем с Чарли в парк. Ты что-то говорила об Античной игровой площадке.

Я мысленно вернулась к нашему недавнему разговору.