Они с Ларсом не виделись целое лето, с того самого дня, как он принес ей книжку под названием «Пер Гюнт». Анна вдруг вспомнила, как он тогда взял ее руки в свои, и нервно сглотнула слюну. Анна поднялась с дивана, чтобы поздороваться с Ларсом.

– Здравствуй, Ларс.

– Быть может, чашечку кофе, Ларс? – спросила у него мама, стоя уже у порога.

– Н-нет… Спасибо, фру Ландвик.

– Тогда я оставляю вас наедине, – проронила Берит после короткой паузы. – Побеседуйте пока без меня.

– Присаживайся, – пригласила Ларса Анна, когда за матерью закрылась дверь.

– Благодарю, – церемонно ответил Ларс, присаживаясь на диван.

Анна неловко пристроилась на противоположном конце дивана и нервно сплела на коленях кисти рук.

– Анна, – начал Ларс и слегка откашлялся. – Ты знаешь, зачем я пришел к тебе?

– Но ты же всегда ко мне приходишь, – простодушно ответила она.

Ларс издал непроизвольный смешок, но напряжение, повисшее в комнате, немного спало.

– Ты права. Я торчу у вас каждый день. Как прошло лето?

– Как обычно. Не хуже и не лучше, чем в прошлые годы.

– И все же это лето оказалось для тебя не совсем обычным. Разве не так? – не согласился с ней Ларс.

– Ты имеешь в виду визит герра Байера? Того господина, который приезжал к нам из Христиании?

– Да. Фру Эрслев рассказала всем о том, что он наведался к вам. Она тобой страшно гордится… И я тоже, – не преминул добавить он. – Думаю, ты сегодня самая знаменитая личность во всей нашей провинции Телемарк. Разумеется, не считая Ибсена. Так ты едешь в Христианию?

– Да. Папа и мама считают, что это для меня прекрасная возможность, которой грех не воспользоваться. По их словам, для меня огромная честь, что такой важный господин, как герр Байер, изъявил желание помочь мне.

– И они абсолютно правы. Но мне хотелось бы знать, а сама ты хочешь ехать в эту самую Христианию?

Анна задумалась.

– Знаешь, по-моему, я должна туда поехать, – промолвила она после некоторой паузы. – Тебе не кажется, что будет верхом грубости, если я отвечу этому человеку отказом? Ведь он проделал такой долгий путь сюда, а потом еще целый день добирался к нам в горы, и все для того, чтобы послушать, как я пою.

– Да, это было бы не совсем хорошо, – согласился с ней Ларс и уставился отрешенным взглядом на стену из тяжелых сосновых бревен, на которой висела картина, изображающая озеро Скисйеэн. В комнате повисло молчание, которое Анна так и не решилась нарушить первой. Наконец Ларс отвел взгляд от картины и посмотрел на Анну.

– Анна.

– Да, Ларс?

Он сделал глубокий вдох. Анна заметила, как дрожит его рука, которой он судорожно ухватился за подлокотник, чтобы унять эту дрожь.

– Перед тем как вы с материю уехали на летнюю ферму, я имел разговор с твоим отцом. Спрашивал у него, не будет ли он против, если я… попрошу твоей руки… И мы с ним договорились, что я продам ему наши земли, а после свадьбы мы с твоими родителями будем вести совместное хозяйство. Ты была в курсе всех этих планов?

– Кое-что я слышала, – вынуждена была признаться Анна.

– И как ты отнеслась к ним? Я имею в виду, еще до приезда сюда герра Байера…

– О желании папы купить у тебя землю?

– Нет. – Ларс позволил себе иронично улыбнуться, услышав вопрос Анны. – О моем желании жениться на тебе.

– Если честно, то я посчитала все эти разговоры несерьезными. Ведь на самом деле ты вовсе не хотел жениться на мне. Во всяком случае, ты ни разу не говорил мне об этом.

Ларс бросил на нее удивленный взгляд.

– Неужели ты, Анна, никогда не догадывалась о моих чувствах к тебе? Ведь почти всю прошлую зиму я безвылазно проторчал у вас в доме. Каждый вечер учил тебя грамоте…

– Но Ларс! Ты ведь постоянно бывал у нас. Я тебя помню здесь с самого раннего детства. Ты… ты мне как брат. Понимаешь?

Его лицо исказила гримаса боли.

– Дело в том, Анна, что я люблю тебя. Люблю по-настоящему.

Анна взглянула на Ларса в немом изумлении. Ведь она считала, что для него брак – это нечто само собой разумеющееся, и неважно с кем, главное, чтобы было удобно для жизни. А уж что касается непосредственно ее самой, так не такая она уж и большая находка для него, особенно с учетом ее ограниченных талантов по части ведения домашнего хозяйства. Во всяком случае, большинство супружеских союзов, которые она видела за свою короткую жизнь, строилось именно на таких принципах. Чтобы было удобно и надежно. И вдруг она слышит, что Ларс любит ее… И это в корне меняет все дело…

– Ты очень добр ко мне, Ларс. Я имею в виду, что ты полюбил меня.

– Дело здесь совсем не в моей доброте, Анна. Это… – Он сконфуженно умолк. Последовала еще одна затянувшаяся пауза. Анна сидела, боясь проронить хоть слово, и размышляла о том, какими тихими и спокойными будут их семейные разговоры за ужином, когда они с Ларсом поженятся. Скорее всего, Ларс будет сидеть за столом, уткнувшись носом в свою тарелку, будет есть и молчать. Но разве это так уж хорошо?

– Вот что я хочу знать, Анна. Если бы герр Байер не предложил тебе поехать к нему в Христианию, ты бы согласилась выйти за меня замуж?

Она вспомнила, как Ларс помогал ей, как возился с нею всю минувшую зиму. И потом, он ведь ей действительно нравится и она любит его, правда, как брата, но все равно… А потому ответ может быть только таким.

– Думаю, я бы согласилась.

– Спасибо! – воскликнул Ларс и издал вздох облегчения. – Мы с твоим отцом договорились вот о чем. Я дал свое согласие на то, чтобы контракт на покупку нашей земли, с учетом всех сложившихся обстоятельств, был составлен незамедлительно. После чего я в течение года буду ждать твоего возвращения из Христиании. А когда ты вернешься, я сделаю тебе официальное предложение.

Анну охватила паника. Ларс все неправильно понял. Он не так истолковал ее слова. Вот если бы он спросил ее напрямую, любит ли она его так, как он любит ее, она бы честно призналась, что нет, не любит.

– Ты согласна, Анна?

И снова в комнате воцарилось молчание, пока Анна лихорадочно собиралась с мыслями.

– Надеюсь, со временем ты полюбишь меня так, как люблю тебя я, – тихо обронил Ларс. – Быть может даже, в один прекрасный день мы с тобой отправимся в Америку и начнем там новую жизнь. А это – тебе, в знак нерушимости обещания, которое мы только что дали друг другу. Надеюсь, эта вещица сейчас окажется полезнее, чем обычное кольцо.

Ларс сунул руку в карман жилета, извлек оттуда продолговатую узенькую деревянную коробочку, похожую на пенал, и протянул ее Анне.

– Я… спасибо! – немного растерялась Анна и, пройдясь пальцами по полированной поверхности деревянного пенала, открыла его. Внутри лежала перьевая ручка, самая красивая из всех, что она когда-либо видела. Наверняка, догадалась Анна, ручка обошлась Ларсу недешево. Корпус ручки был выточен из светлой сосновой древесины, по форме точно совпадающей с положением пальцев при письме. Венчал ручку изящный наконечник, куда вставлялось перо. Анна взяла ручку в свою руку так, как учил ее Ларс. Хоть она и не любила Ларса и отнюдь не горела особым желанием выходить за него замуж, но его подарок растрогал ее до слез.