— О, мой черт, — проговорила вдруг Када голосом, полным нежности и любви, — мне так не хватает тебя, ты самый милый и единственный во всем свете!

От этих слов существо стало ласкаться и тереться о ее руки, словно это был кот больших размеров. Када его нежно гладила по шерсти и шептала что-то на ухо, отчего черт изредка повизгивал и подпрыгивал на месте.

Сидя в кустах, Грач старался уловить каждый звук, каждый жест этой парочки. Сомнений на тот счет, что Када — это та Гекада из подземелья, уже не было. «А почему бы ведьме не быть любовницей черта? — вдруг подумал он. — Самая что ни на есть любовная парочка».

Любовная идиллия на песке продлилась недолго, вскоре существо вскочило на ноги, начало прыгать вокруг Кады, извиваться как черт, впрочем, он и был чертом.

— Когда мы вновь встретимся? — крикнула Када.

— На сходке за долиной Рыжих Волн, — раздалось в ответ.

Голос, которым ответил черт, был больше похож; на скрип несмазанных качелей, чем на привычные звуки. Произнеся это, он вновь завертелся, закрутился подобно яркому волчку и, сделав последний круг вокруг Кады, унесся прочь.

Када встала с песка, стерла магические знаки и, полная счастья, побрела на туристическую базу. А Грач еще какое-то время просидел в укрытии в шокирующем недоумении, боясь шевельнуться. И только лишь когда забрезжил рассвет на небосводе, он покинул свое укрытие и тайком пробрался в свой номер.

Наступило утро следующего дня. Семен Семенович, хоть и не спал добрую половину ночи, встал рано в бодром расположении духа. Во время завтрака он старался плотно поесть: ведь неизвестно, что его ждало впереди.

— Ну вот и подкрепились, — обратился он к Каде. — Теперь, как договорились, на пляж.

— Мне казалось, ты уже передумал.

— Отчего же? А ты не наметила других планов?

— Не уверена, — как-то странно произнесла Када.

— Не уверена в чем? В других планах или в море?

— Скорее, в себе.

Какая-то нерешимость появилась во всем облике, голосе Кады. Она чего-то боялась или же не была полностью готова к тому, что ей предстоит сделать, а именно — утопить Грача в море. Эту нерешительность подметил и Семен Семенович, что придало ему большей веры в себя.

— Так мы идем? Море ждет! — улыбаясь, проговорил он.

— Отступать некуда, раз уж решено, — ответила Када, и они пошли к пляжу.

В этот час мало кто из туристов выбрался к морю. Место на пляже было свободно, но Грач и Када пошли дальше, каждый преследуя свою цель. И им обоим необходимо сейчас уединенное место, чтобы никто не смог заметить или услышать то, что произойдет дальше. Выбрав тихое место на каменистой части берега, они остановились. Недалеко от этого места были припрятаны вещи Грача. Он бегло осмотрел прибрежную полосу моря. В этом районе кое-где из воды выступали каменистые островки.

— Может, мы здесь и остановимся? — спросил Грач.

— Я думаю еще пройти, здесь берег не песчаный.

— Зато камней полно, — пошутил Грач и сам испугался своей неудачной остроты.

— Пожалуй, ты прав, — резко остановившись, согласилась вдруг Када и, скинув с себя платье, оставшись в купальнике, вошла в воду.

— Как водичка? — крикнул ей вдогонку Грач.

— Раздевайся и иди ко мне, сам все увидишь, — позвала Када.

Семен Семенович последовал ее примеру и, оставив вещи на берегу, вошел в море.

— Ой! — фыркнул он. — А вода-то еще холодная! Не рановато мы пришли?

— Боишься простыть или опасаешься, что ноги холодом сведет?

— У меня вряд ли, ведь я… — Грач хотел добавить: «опытный пловец», но вовремя осекся и вместо этих слов произнес: — Мужчина, а значит, и кожа потолще твоей. За тебя переживаю, ты такая нежная, хрупкая…

— Обо мне не волнуйся, — оборвала Када. — Давай приступим к тому, для чего пришли сюда. Ты, кажется, хотел научиться плавать.

— Немного я умею, но на воде долго продержаться не могу, — фальшиво пожаловался Семен Семенович.

Его ответ придал Каде больше надежды на успех намеченного, и она предложила плыть к ближайшей каменной глыбе, выступающей из воды.

— Да ведь я не доплыву! — испуганно произнес Грач.

— А ты за меня держись, вместе доплывем.

Семен Семенович поплыл, одной рукой придерживаясь за ее спину, а другой разгребая воду. Первый отрезок пути до намеченной цели был преодолен.

— Вот видишь, вдвоем и море по колено. Поплывем дальше, до следующего камня, — предложила Када.

Грач согласился. Этот следующий каменный островок был дальше, но, плывя таким же способом, они вскоре оказались и возле него.

— Ты умеешь нырять? — внезапно спросила Када.

— Нырять? Да что ты, я и плавать-то толком не могу.

— А ты попробуй, смотри, как я это делаю!

— Ага, и топориком под воду, — пошутил Грач. — Глубина-то здесь вон какая!

— Я хочу, чтобы ты нырнул! — властно произнесла Када и схватила Грача за голову, пытаясь утащить за собой под воду.

На несколько секунд ей это удалось сделать, но тонуть Грач не собирался. Оттолкнув ногой Каду от себя, Семен Семенович подплыл к камню и забрался на него.

— Ты что, испугался? — спросила Када. — Давай еще попробуем нырять.

— Нет, поплыли назад.

— Тогда, Сеня, поплескайся возле этого каменного островка, а я до берега и назад сплаваю.

Сказав это, Када быстро развернулась и поплыла к берегу. В первую минуту Грачу показалось, что она просто хочет оставить его здесь, и он несколько раз крикнул ей вслед:

— Не бросай меня, я боюсь оставаться один среди моря!

— Я вернусь! — крикнула Када и, не останавливаясь, плыла дальше.

Выйдя на сушу, Када стала что-то искать у самой воды. Семен Семенович пристально следил за всеми ее действиями. Он видел, как Када поднимает с земли камни, один за другим, но, не найдя подходящего, бросает в воду. Затем она подошла к своей одежде и украдкой вытащила из кармана небольшой нож.

Повернувшись к морю спиной, Када спрятала его в своем купальнике и, как ни в чем не бывало, собиралась войти в воду. Грача, все это время пристально наблюдавшего за ней, охватила паника, и он решил, что действовать нужно немедля — иначе может быть поздно.

Семен Семенович оттолкнулся от камня и принялся лихорадочно размахивать руками в воде.

— Я плыву к тебе, Када, смотри, как у меня получается!

Отплыв подальше от каменистого островка, Грач сделал вид, что не в силах грести.

— Када, помоги, я тону! — крикнул он.