Александр Джонс смог также прочесть названия месяцев на сохранившихся отрезках главной спирали и обнаружил, что они также пришли из местного гражданского календаря. Надписи указывали, в каких месяцах должно быть 29, а не 30 дней, а также в какие годы должно быть не 12, а 13 месяцев, так что календарь точно вписывался в 19-летний астрономический цикл, отображенный на шкале. Календарь следовал правилам, схожим с теми, что описал астроном Гемин, работавший на Родосе в I в. до н. э., а спираль была устроена так, что все 29-дневные месяцы выстраивались вдоль одних и тех же рисок.

Обнаружение этого гражданского календаря открывало захватывающую возможность. В Древней Греции разные города использовали разные последовательности месяцев в своих календарях, так что появилась возможность выяснить, откуда пришли названия месяцев на Антикитерском механизме. Джонс провел такой поиск, и результаты его полностью перевернули все представления о том, где мог быть изготовлен Антикитерский механизм. Названия месяцев, выгравированные на устройстве, не имели ничего общего с Родосом. Они использовались в колониях, основанных Коринфом – городом в центральной части Греции. О календаре, которым пользовались непосредственно в Коринфе, известно немногое, но названия эти совпадают с теми, что бытовали на северо-западе Греции, в Иллирии и Эпире, а также на острове Корфу – все это коринфские колонии. Наконец, еще одной важной колонией Коринфа были Сиракузы – город, где жил Архимед. У нас нет прямых сведений о том, какой календарь использовался в Сиракузах, но ближайшее совпадение с названиями месяцев на Антикитерском механизме обнаружилось в календаре Тавромениона на Сицилии, основанного, как полагают, выходцами из Сиракуз. Названия и последовательность семи из обозначенных на механизме месяцев идентичны тем, что были в ходу в Тавроменионе, и, похоже, поселенцы заимствовали их прямо из календаря Сиракуз.

Коринф и Эпир были разорены римлянами во II в. до н. э., так что маловероятно, что Антикитерский механизм, сделанный на несколько десятков лет позже, был создан там. Но Сиракузы, хотя и разграбленные Марцеллом в 212 г. до н. э., в I в. до н. э. оставались греческим и к тому же относительно процветающим городом. Римляне обложили его тяжелым налогом, но, как и на Родосе, граждане могли свободно распоряжаться своей жизнью. Таким образом, это новое свидетельство предполагает, что, хотя Антикитерский механизм почти наверняка начал свое путешествие из Восточного Средиземноморья, он был изначально изготовлен кем-то (или для кого-то) на западе, в Сиракузах.

Антикитерский корабль не заходил на Сицилию – он затонул, когда был намного восточнее острова. Но он шел в том направлении, и его вероятный курс на Рим был проложен как раз мимо Сиракуз. Возможно, богатый владелец механизма посетил школу Посидония с тем, чтобы продемонстрировать философам свою новую «игрушку», а затем сел на злосчастный корабль, чтобы отправиться домой. Или, возможно, механизм был сделан одним из самых талантливых мастеров Родоса по заказу покупателя из Сиракуз. Однако датировка около 100 г. до н. э. говорит о том, что инструменту было уже несколько десятков лет к тому моменту, когда между 70 и 60 гг. до н. э. он оказался на корабле. Так что его владелец мог перебраться из Сиракуз на Родос или куда угодно в Восточном Средиземноморье и взять механизм с собой. Или, может быть, его увезли на восток как ценный подарок или религиозное приношение. И позже прибор снова отправился на запад – уже как римский трофей.

Какова бы ни была история Антикитерского механизма, судя по всем свидетельствам, включая сочинение Цицерона, очень похоже, что подобные устройства с зубчатыми колесами делались тогда и в Сиракузах, и на Родосе. Традиция механики, начатая Архимедом в Сиракузах на 100 лет раньше, оставалась сильна, и его первоначальная конструкция видоизменялась в соответствии с новейшими астрономическими данными с Родоса и отовсюду, откуда только возможно. Более поздние модели распространялись по всему греческому миру.

Фактически традиция создания подобных устройств продолжалась по крайней мере вплоть до IV в. Математик Папп, живший в Александрии, писал, что тогда там существовала целая группа механиков, называвшихся «изготовителями сфер», которые «конструировали модели небес». Эти модели, однако, никогда не превосходили сложностью Антикитерский механизм. Развитие сложной технологии требует процветающей городской среды, стабильной, с квалифицированными ремесленниками и богатыми клиентами. Все это имелось в эллинистическом мире, но этому не суждено было просуществовать долго. К началу I в. до н. э. Сиракузы и Родос оставались последними островками, где работа греческих ученых не прерывалась. Но Сиракузы под римским влиянием постепенно клонились к упадку, а Родос в 43 г. до н. э. был разграблен римским полководцем Кассием и после этого так и не сумел вернуть былое величие.

Хотя римляне так же высоко, как искусство, ценили греческую философию и науку, сами они никогда наукой не занимались, и на протяжении всего существования римской империи научное знание постепенно приходило в упадок. Начиная с III в. уже очень немногие ученые делали что-то свое. Вместо этого они писали комментарии к трудам эллинистических предшественников. (Папп был одним из последних великих греческих математиков.) А когда Римская империя рухнула, свет учености в Европе почти угас. Западному обществу понадобилась почти 1000 лет, чтобы он разгорелся вновь.

Теперь мы знаем: Прайс был прав, когда утверждал, что технология, заключенная в Антикитерском механизме, не была полностью утрачена. Солнечные часы VI в., снабженные зубчатыми колесами, обломки которых принесли Джудит Филд и Маклу Райту в Музей науки, стали важной частью свидетельств, демонстрирующих, что в Византийской империи эта технология сохранилась, пусть и в упрощенном виде. (Это же касается и искусства создания движущихся манекенов. В X в. император Константин VII все еще свято следовал принципу удивлять народ. Как писал епископ Кремоны Лиутпранд, трон его, который мог опускаться и подниматься, был окружен механическими зверями, среди которых были рычащие львы и дерево с поющими птицами.)

В VII–VIII вв. арабы захватили огромные территории, включая Сирию, Месопотамию, Египет, Иран и Испанию. Правители обратили новые земли в ислам и считали своим долгом сделать накопленные греками знания доступными на арабском языке. В IX в. они финансировали работу по переводу всех греческих текстов, которые только удалось найти, на арабский и даже отправлялись за ними в Византию. Прайсу были известны два мусульманских календаря с зубчатыми колесами – «Ловушка для Луны» из Гянджи (на территории современного Азербайджана), описанная аль-Бируни в XI в., и другой, присоединенный к сохранившейся до наших дней астролябии, сделанной в Исфахане (Иран) в XIII в.

Еще один экземпляр выявили недавно – описание «Ловушки для Луны» обнаружилось в трактате X в., выставленном на продажу в 2005 г. Она тоже соединена с солнечными часами и выглядит точно так же, как и воссозданный Майклом Райтом византийский прибор. Трактат анонимный, но полагают, что его автором был астроном по имени Настул, работавший в Багдаде около 900 г. Поскольку и в этом случае, как и в приборе Райта, календарь с зубчатыми колесами совмещен с солнечными часами, можно предположить более явную связь между византийской и мусульманской традициями создания таких приборов, а все вместе это говорит о том, что идея использовать зубчатые колеса для отображения движения Солнца и Луны была воспринята исламским миром непосредственно от греков.