стула, я оттягиваю время.

Слишком рано делать какие-либо выводы.

— Он и моя мама были…

Вот оно: ужасные истории о брючной змее. Улыбка на моем лице становится болезненной. Я могу только представить, на что это похоже.

— …ужинали вчера вечером. Они казались близкими.

Пока он не ел ее на ужин, я могу с этим справиться. С этим еще можно справиться.

— Ужин у вас дома?

Нолан кивает.

— С твоим отцом?

— Его нет в городе.

Я сглатываю твердый комок, затем прочищаю горло.

— Что… что они ели?

Нолан сужает глаза.

— Я не знаю.

Мой вздох облегчения прозвучал громче, чем предполагалось.

— Он сказал, что ты попросила его составить ей компанию, пока взяла небольшой отпуск.

Конечно, попросила. Придурок.

— Моя мать казалась… — Его губы кривятся в сторону.

Я ненавижу, как он продолжает приманивать меня обрывочными предложениями, которые оставляют меня в подвешенном состоянии. Как будто он ждет, что я вскочу и… что? Я не знаю наверняка.

— Другой.

— В каком смысле, другой?

Нолан пожимает плечами.

— Нормальной. Слишком нормальной.

Я немного смеюсь.

— Слишком нормальной? Я бы считала это прогрессом, хорошей новостью. Не так ли?

— Я знаю, что ты воспримешь это неправильно. Я не хочу показаться ужасным сыном, который не хочет, чтобы его мать поправилась, но… я не хочу, чтобы память о том инциденте вернулась, если это означает, что она может выйти из-под контроля настолько, что мы можем потерять ее навсегда.

— Этот инцидент. Я не понимаю этого «инцидента», который вы с отцом, кажется, так решительно хотите скрыть от нее и всех остальных. Вы так боитесь, что я затрону ее память, выведу ее из бредового состояния, но вы не хотите сказать мне, что именно вы не хотите, чтобы она помнила. Так как же мне обойти на цыпочках какой-то невидимый спусковой крючок?

Опираясь локтями на колени, он обхватил голову руками.

— Я не знаю, — бормочет он.

— Что это значит?

— Я не знаю! — Он вскидывает голову.

Я вздрагиваю.

Последний раз я видела столько муки на лице Нолана, когда он рассказывал мне о своей способности чувствовать чужую боль.

— Мой несчастный случай. Это то, что вызвало состояние моей матери. Она думала, что я умер, и что-то сломалось внутри нее. Она этого не помнит. Ни разу с тех пор, как ее разум ушел в свое «безопасное место», она не упоминала об этом.

— Но если это был несчастный случай…

Он покачал головой.

— Это была ее вина. Я до сих пор не знаю всех деталей, потому что мои собственные воспоминания об этом так отрывочны. Я помню фрагменты, но, когда пытаюсь собрать их воедино, они не имеют смысла. Мы куда-то ехали. Моего отца не было в городе. Ей нужно было сделать быструю остановку. — Он еще немного покачал головой. — Я ждал в машине. Это заняло у нее слишком много времени, поэтому я пошел ее искать.

Я жду, что он продолжит, но он не продолжает. Его глаза остаются прикованными к его переплетенным пальцам.

— Где вы были?

— Я не помню, где мы были. Мой отец сказал, что это произошло дома. Это не соответствует тому немногому, что я помню — или думаю, что помню.

— Значит, он лжет?

— Я не знаю.

— Расскажи мне, что случилось, Нолан.

Он медленно кивает.

— В меня стреляли. Я потерял много крови. Я умер на операционном столе. Но они вернули меня к жизни.

— Нелли стреляла в тебя?

Он кивает.

— Почему?

— Мой отец сказал, что это был незваный гость. Она взяла пистолет из их спальни. Когда я зашел за угол на верху лестницы, это ее напугало. Она выстрелила в меня.

— А что писали в газетах?

— Ничего.

— Ничего? Это не имеет никакого смысла. Единственный сын из известной семьи застрелен своей матерью, и ничего не напечатано в газете?

Он пожимает плечами.

— Мой отец не хотел, чтобы она попала в тюрьму из-за несчастного случая. Он не хотел, чтобы это запятнало имя нашей семьи. Он сделал так…

— Скрыл, — шепчу я.

Он кивает.

— Итак, ты живешь или возвращаешься к жизни с аномально обостренным чувством, только чтобы обнаружить, что твоя мать потеряла его.

— Да.

— И твой отец остается с ней, несмотря на то, что брак кажется разрушенным, потому что ему нужны деньги.

— Да.

— И когда он начал ей изменять?

— Я не уверен. Он утверждает, что это произошло только через несколько лет после несчастного случая.

— Ты злишься, что он ей изменял.

— Да.

— Но ты думаешь, что она все еще любит его, и ее раздавит, если он уйдет?

— Да.

— И он получает лучшее из обоих миров — деньги и других женщин. Скажи мне, что получает она? — Месть. Она мстит, но я не знаю, как и почему… пока.

— Она получает мир. Покой от того, что не помнит, что она сделала со мной. Покой от осознания того, что ее семья все еще вместе.

— Полная неразбериха.

Нолан не отвечает.

— Я не говорила отцу, чтобы он составил Нелли компанию для меня. Он пробил себе дорогу на работу вместе со мной некоторое время назад. Я их познакомила. Твоя мать — невинная голубоглазая Нелли? Она сразу понравилась ему, а он ей.

— Это не имеет смысла. Мой отец говорил, что она как ребенок, когда дело доходит до близости. Это и подтолкнуло его к измене.

— Да? Ну, британский парень, которого я, к сожалению, вынуждена считать своим отцом, развратил ребенка, которого ты называешь своей матерью, и, как бы мне это ни было противно, она наслаждалась каждым моментом этого.

Нолан сузил глаза.

— Что? Ты говоришь…

— Да. Пожалуйста, не заставляй меня вдаваться в подробности. Но… да.

Я сказала ему, что Деда Мороза не существует.

Моргает.

Моргает.

Моргает.

Он не видел эпилога сцены в туалете, как я. Очевидно, он не понимает, как ему повезло в этот момент.

— Оскар сейчас у тебя дома?

Опять моргание.

— Эээ… нет, не думаю. Когда я уходил, мама была в своей комнате.

— Одна?

Он вздрагивает. Добро пожаловать в мой мир, Нолан, где некоторые вещи нельзя не увидеть или не услышать.

— Пойдем. — Я встаю и беру свою сумку.

Глава 31

Меня зовут Скарлет Стоун, и я не помню, чтобы когда-либо чувствовала связь с нормальными, хорошо приспособленными людьми. Мое отражение всегда было в многочисленных лицах неблагополучных душ.

Нелли одна в своей комнате. Выражение облегчения на лице Нолана заставляет меня улыбнуться.

— Вы пришли объявить о своей помолвке? — спрашивает она, кладя книгу на прикроватную тумбочку и свесив ноги с края