Зильке прищурилась.

– Похоже на череп козы. – Она улыбнулась. – Понятия не имею. Меня не спрашивайте, я в искусстве не разбираюсь.

– Эти рисунки очень красивые.

– Да, мне тоже так кажется. Такие выразительные, красочные. – Она спрятала папку на полку. – Откуда вы знаете госпожу Розу?

– Она была подругой моего отца. Любовницей. Но это было давно.

Зильке кивнула.

– Мои сестры и брат, как и я, в последнее время получали странные сообщения. С угрозами.

– И вы подумали, что госпожа Роза… – Зильке рассмеялась. – Когда она попала в психиатрическую больницу, Интернета еще не было. И никто не пользовался мобильными телефонами. Я уверена, что она не сумеет отправить электронное письмо или эсэмэс.

Снова тупик.

Филипп вдруг почувствовал, как на него навалилась смертельная усталость.

– Полагаю, вы правы. Спасибо за помощь.

– Пожалуйста. Я рада, что вы зашли. Госпожу Розу никто не проведывает.

– У нее нет семьи, которая позаботилась бы о ней?

– Родственников нет, бывший муж умер. А друзья, похоже, забыли о ней. – Зильке вздохнула. – Так уж устроено наше общество. Если ты не функционируешь должным образом, тебя списывают со счетов.

Филипп кивнул, зная, что это не так. Кто-то не забыл Аннетт Розу.

Сев в машину, он обнаружил, что ему звонили на оба мобильных: госпожа Клопп и Мориц. Вначале Филипп позвонил в офис.

– У меня тут какой-то счет, и я не понимаю, откуда он взялся, – сказала госпожа Клопп.

– Что за счет?

– От фирмы проката автомобилей в Дюссельдорфе. Вы якобы арендовали у них машину пятнадцатого июня. Но в этот день вас вообще не было в Дюссельдорфе.

– Конечно, не было. Должно быть, какая-то ошибка.

– Я уточню.

«Пятнадцатого июня», – лихорадочно вспоминал Филипп. Разве не в этот день пропал его отец?

– Что это за машина? – спросил он.

– Простите, что?

– Ну, автомобиль какой марки?

– «Фольксваген-Поло».

Красный «Фольксваген-Поло». Автомобиль, в который сел Йохен перед исчезновением.

– Вы еще там, господин Пройсс?

– Пока что отложите этот счет, – сказал он. – Я сам им займусь.

– Вы сегодня еще зайдете в офис?

– Нет. И завтра не приду. Мы увидимся в понедельник.

– Вы помните о встрече с представителями фирмы «Тройбур»? В десять часов?

– Конечно.

Он положил трубку и закрыл лицо ладонями. Пять тысяч евро на счет Морица, телефонные звонки, которые он никогда не совершал, а теперь еще и арендованный автомобиль… Кто-то пытался свалить на него вину за похищение Йохена.

Филипп опустил стекло в дверце. На улице моросил мелкий дождь. Парень вдохнул прохладный воздух, чувствуя, как медленно и размеренно бьется его сердце, словно не реагируя на стресс.

«Ты хочешь меня доконать. Но у тебя ничего не выйдет», – подумал он.

Филипп позвонил Морицу и рассказал ему об аренде машины.

– Но я не был в Дюссельдорфе пятнадцатого июня. Я никак не связан с похищением Йохена.

Слова, пустые слова. Филипп и Мориц были чужими людьми, они не имели причин доверять друг другу.

– Кто-то хочет нас рассорить, – сказал Мориц.

– Что?

– V хочет, чтобы мы подозревали друг друга. Чем меньше мы общаемся, чем меньше доверяем друг другу, тем ему легче.

– Наверное.

– Как бы то ни было, будь уверен, что полиция тоже вскоре об этом пронюхает. Если они до сих пор не знают.

– Это я понимаю.

– Кстати, похититель объявился. Требует миллион евро. Этот тип явно считает, что мы богаче, чем на самом деле.

– Что будете делать?

– Беккер подготовит оговоренную сумму. И будет наблюдать за передачей выкупа.

– Ничего у него не выйдет. Это требование – уловка, я в этом уверен. V не нужны деньги.

– Что же ему нужно?

– Месть.

Филипп рассказал Морицу о встрече с Аннетт.

– И? Ты считаешь, что она – наш V?

– Ни в коем случае. Она недееспособна.

– Может, симулирует?

– Нет. Я уверен. Но у нашего отца был с ней роман, это уж точно. Он, похоже, ее бросил, когда познакомился с вашей мамой.

– И от этого она сошла с ума?

– Понятия не имею, может, она и раньше уже была больна. Нельзя же за один день взять и сойти с ума. Но разрыв отношений явно спровоцировал ухудшение ее психического состояния.

– Роман Йохена и Аннетт разрушил их браки. Теперь понятно, почему Йохен и Вернер больше не общались, – отметил Мориц.

– У Вернера были все причины ненавидеть Йохена, – согласился Филипп.

– Но он мертв.

– Ты уверен?

– Думаешь, нет?

– Понятия не имею. Знаю только, что мне надо залечь на дно. Иначе меня завтра же упекут в каталажку.

– Если ты спрячешься, то точно навлечешь на себя подозрения.

– Может, и так. Но если я окажусь в тюрьме, то ничего не смогу предпринять. А я хочу узнать, что тут все-таки происходит. На вашем месте я бы тоже спрятался. Этот V все о нас знает, а мы понятия не имеем, кто он.

Мориц помолчал.

– Ему не нужны деньги, – повторил Филипп. – Ему нужны мы. Ты, София, Юлия и я. Я в этом уверен. И мне кажется, этот тип хочет убрать нас по отдельности. Одного за другим.

– Ладно, наверное, ты прав, – сказал Мориц. – Но где нам прятаться? У тебя есть идеи?

– Да, но я не хочу говорить об этом по телефону. Если хочешь, я за вами заеду и спрячемся вместе.

– Что? Ты же в Мюнхене.

– Ну и что? На машине я до вас за шесть часов доберусь. Подхвачу вас, и поедем дальше.

– А Юлия? Что насчет нее?

– Ее мы тоже заберем.

Мориц поколебался.

– Моя мать с ума сойдет, если еще и мы исчезнем.

– Запиши все, что мы узнали. Сообщи ей, что мы хотим спрятаться на пару дней, чтобы этот псих нас не нашел. Оставь письмо матери, а она пусть отдаст его Беккеру.

– Едва ли после этого полиция перестанет нас искать.

– Но они нас не найдут, пока мы будем держаться вместе. V не должен узнать, что мы уезжаем. Это наш единственный шанс.

В Дюссельдорф он приехал к полуночи. В дороге он выпил три чашки кофе, но на самом деле кофеин ему был не нужен. Филиппу совершенно не хотелось спать. Мориц и София ждали его на станции пригородных поездов на окраине. Филипп предупредил их, чтобы из дома они выходили по одному и не брали с собой много вещей: он предполагал, что V следит за домом. V или полиция.