Так, пожалуй, я прогуляюсь немного в сторону, чтобы домой возвращаться не от ряда этих машин, а вон, например, с дорожки, выводящей на основное шоссе. Словно я откуда-то приехала на тачке, только тачка не подъехала к парадному. Или с автобуса иду. Автобусы же по основному шоссе ходят? Вот и я с автобуса. Когда я последний раз на общественном транспорте ездила? И не помню уже. Но кто знает-то? Главное, чтобы меня никто с этим джипом не связал. Так и сделала. Дала кругаля, но подошла к родному парадному, откуда хотела, по пешеходно-проезжей дорожке, идущей вдоль моей девятиэтажки.

Бросила взгляд в направлении джипа. Он так и стоял на месте. Куда денется-то? Ни у кого интереса не вызывал. Сколько пройдет времени, пока им заинтересуются? Бабки-дедки, собачники и мамаши, гуляющие с детьми, навряд ли станут задавать вопросы сидящим там парням. Себе дороже. Сидят и сидят. И пусть дальше сидят. То есть на скорый приезд милиции можно не рассчитывать. Но все равно мне нужно срочно позвонить Багаеву. Как хорошо, что я взяла у него телефон!

Уже открывая дверь парадного, услышала шум приближающейся машины. Оглянулась. И чуть не грохнулась в обморок.

Это был очередной «Гранд Чероки». Опять кроваво-красный. При виде меня фафакнул.

Саша припарковался рядом с близнецом своего джипа, выскочил из машины, осмотрел стоявший рядом «Гранд Чероки», хмыкнул, щелкнул пультом сигнализации и направился ко мне с широчайшей улыбкой. В руке он держал сумку, в которой позвякивали бутылки и из которой торчала большая коробка конфет.

– Привет! – сказал он, наклонился и поцеловал меня в холодную щеку. – Откуда путь держим?

– Да так… – промямлила я. – Выходила подышать свежим воздухом.

– Свежий воздух – это хорошо. Полезно для здоровья, – сказал Саша, открывая передо мной дверь парадного и пропуская вперед. – Нечего дома постоянно сидеть. Надо нам будет куда-нибудь проехаться. Кстати, что это от тебя коньячком попахивает? С кем пила?

И крепко ухватил меня под локоток, таким образом направляя к лифтам.

– Так с кем пила-то? – продолжал допрос Саша, пока мы ехали наверх.

– Одна, – буркнула я.

– Чего? Чего?

В этот момент дверцы лифта открылись, мы оказались на нашем этаже и застали тетку в халате, звонящую в дверь моей квартиры.

– Здравствуйте! – расплылся в улыбке Саша, подходя к тетке сзади. – Вы к нам в гости?

Она резко дернулась и даже слегка подпрыгнула.

– К нам познакомиться решили зайти?

– Э… Это ваша квартира? – пришла в себя тетка. – Что у вас все время падает?

Саша вопросительно глянул на меня. Я тоже изобразила некоторое недоумение, но тихонечко толкнула Сашу локтем в бок, а также коленом его колено: наступать на ногу не решилась, чтобы тетка не заметила, но Саша, по-моему, и так все понял.

– Может, чего свалилось? – размышлял вслух Саша, заговаривая тетке зубы. – Мы вот только домой идем. Сами понимаете, переехали недавно, все переставляем, никак пока не можем найти оптимальный вариант для обстановки. Еще ничего стационарно не укрепляли. Может, и грохнулось что. А может, у нас домовой? Как ты считаешь, дорогая? Мог у нас остаться домовой от предыдущих хозяев?

И Саша пустился в рассуждения о том, что «дедушке» нужно обязательно оставлять на ночь хлебца за плитой (чтобы любил и защищал хозяев), а мы по переезде даже не поставили ему чарку водки. Надо исправить. Тетку разговор про домовых исключительно заинтересовал, и они с Сашей увлеклись беседой, начисто забыв обо мне. Я поражалась Сашиным познаниям в данном вопросе. Или он такой великолепный психолог, что сразу же определил тему, которой можно увлечь тетку и отвлечь от ненужных нам вопросов?

Внезапно на лестнице запахло горелым.

– Ой, это же у меня! – взвизгнула тетка, подпрыгнув и бросаясь вниз по лестнице.

Саша вдогонку пригласил ее как-нибудь заходить и обещал зайти сам.

Я тем временем извлекла ключи из кармана, быстро открыла дверь, и мы влетели в квартиру.

– Ну, что тут у нас? – прошипел Саша.

Я привалилась к стене, сил уже не оставалось ни на что, и вяло махнула рукой в сторону комнаты, дверь в которую предусмотрительно закрыла перед уходом.

Не раздеваясь Саша рванул туда.

Как и предыдущие гости, он тоже оказался большим знатоком великого и могучего.

Он быстро оценил обстановку и вернулся в прихожую, где схватил меня за шкирятник (шубы) и потащил в комнату, осыпая лестными эпитетами.

– Так, как я должен это понимать? – вопрошал Саша, кивая на три тела и на выложенный на полу арсенал.

Честно говоря, я не совсем поняла, что его больше разозлило: трупы или то, что кто-то сунул нос в его запасы.

В этот момент Глеб открыл глаза.

– Ксе… Ксения, – пробормотал он.

– А, тут один живой? – взревел Саша. – Так мы это сейчас исправим.

– Сашка, – простонал Глеб. – Я…

Каратист отшвырнул меня в сторону и подошел поближе к кровати. Да, Глеба в этот момент было узнать, наверное, сложно. Мертвенно-бледное лицо, оплывший глаз, да и Сашка, как я предполагаю, не ожидал его увидеть лежащим на моем диване, где Разнатовский совсем недавно предавался вместе со мной любовным утехам.

– Ты? Здесь? – наконец дошло до Сашки, кого он видит.

Разнатовский тут же повернулся ко мне, в бессилии опустившейся в кресло все еще в шубе.

– Как я должен это понимать?

– Что? – устало спросила я и попросила его дать мне коньяку.

Сашка поорал пару минут, потом заткнулся, еще раз посмотрел на Глеба, на меня, взял бутылку, сам из нее отхлебнул, затем дал Глебу, после чего вручил мне. Сам наконец скинул пуховик, я тоже сняла шубу.

Как я видела, Сашка полностью взял себя в руки и теперь уже был в состоянии контролировать ситуацию. Предполагаю, что для него трупы в комнате не были ничем необычным.

– Рассказывай, – заявил он, усаживаясь на стул посреди комнаты – таким образом, чтобы держать в поле зрения нас всех.

– Саша, – простонал Глеб. – Багаеву позвони.

– Успеется, – невозмутимо заявил Каратист.

– Глебу нужен врач, – встряла я. – И еще вот этот, может быть, живой. – Я показала пальцем.

Сашка тут же нагнулся, пощупал пульс на шее у одного из валявшихся на полу и заметил, что его уже можно не считать.

– Так, Ксения, я жду, – сказал Сашка ледяным тоном. – Поехали.

Неужели он не понимает, что мне плохо? Тошно. Страшно в конце-то концов. Почему он не пожалеет меня? Почему не обнимет, не приласкает? Ну и сволочь же вы, господин Разнатовский… Наплевать тебе, Сашенька, и на меня, и на мои чувства.

Я глянула на Глеба, потом сказала, что мне нужен был кто-то, кто бы вместе со мной съездил в эту квартиру за вещами. Собранные сумки стоят у входной двери. Саша может убедиться. Глеб вызвался меня проводить.