Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не сводил с нее глаз, пока вставлял ключ в замок своего кабинета, открывал его и без единого слова входил внутрь. К черту ее, черт возьми. Почему она должна быть такой? Почему она не может быть сукой? Или, по крайней мере, уродкой.
Я подошел к своему столу, пытаясь заглушить ревущий гул в голове и жалея, что мне не хватило ума осушить стакан бурбона, прежде чем прийти сюда.
Моя дверь внезапно распахнулась с такой силой, что врезалась в стену, и я даже не потрудился оглянуться, упав в кресло-пуфик и стараясь стряхнуть с себя грязь и воду, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях, чтобы не сойти с ума.
Через некоторое время Дарси прочистила горло, и я взмахнул рукой, захлопывая дверь с помощью магии воздуха с такой же силой, с какой она ее открыла.
— Встань на стол, — приказал я, мой голос пылал принуждением. Насколько ты еще слаба? Или ты наконец-то научилась оттачивать свою силу?
Я наконец-то поднял на нее глаза, которые были закрыты, так как она сосредоточилась, и я украл каждую запретную секунду, глядя на ее лицо. Мне никогда не удавалось просто смотреть на нее, всегда приходилось отворачиваться, чтобы украсть любой взгляд. Но теперь я получал то, чего так жаждал: мои глаза путешествовали по гладким щекам, по склону маленького носа, по переносице и нижней губе. Я пытался понять, почему это лицо бесконечно манит меня, помимо его очевидной красоты. Потом я вдруг понял, что она не двигается. Она не повиновалась.
Она испустила длинный вздох, открыв глаза, и, клянусь, ее взгляд послал иглу в мое сердце. Я сохранял нейтральное выражение лица, ничем не выдавая, насколько я впечатлен тем, что она сопротивляется принуждению, столь же мощному, как мое.
Я прищелкнул языком, как будто это было пустяком, хотя все было абсолютно наоборот.
— Хорошо. Давай приступим к сегодняшнему занятию, — я взглянул на часы, чтобы посмотреть, насколько я опоздал. Ну и хрен с ним. — Все тридцать пять минут.
Она опустилась на сиденье напротив меня, и у меня защекотало в челюсти, когда ее близость стала похожа на вакуум, вытягивающий воздух из моих легких. Но больше не должно было быть никаких грязных мыслей об этой девушке. С меня было покончено с тем, чтобы попасть под ее чары. Я был сильнее этого. У меня была воля из солнечной стали, и ни одна девушка — какой бы соблазнительной она ни была — не сможет снова склонить меня к предательским мыслям.
— Джеральдине лучше, — сказала она, пристально глядя на меня, словно думала, что я могу рассказать что-то интересное по этому поводу. Это не так.
— Да, слава звездам, — сказал я в пустоту. — Она может вернуться к тому, чтобы раздражать всех нас, проповедуя об «Истинных наследницах», — я процитировал эти слова в воздухе, снова прибегая к своим лучшим талантам быть засранцем. Жаль, что этот навык не был предметом изучения в Зодиаке, иначе я бы сдал его на отлично.
— Есть идеи, кто на нее напал? — спросила она легкомысленно. Ее волосы вились от дождя, блеск голубых кончиков напоминал ночное стекло. Это было редкое вещество, получаемое при столкновении молнии штормового дракона с песком. В окрестностях Алестрии было место, где его можно было найти, но на него претендовала безжалостная банда Оскура. Однако я обладал одним кусочком, подаренным мне Габриэлем.
— Все, что я знаю или не знаю о том инциденте, не твое дело, — я пристально смотрел на нее, надеясь, что она вздрогнет, но она не вздрогнула. Я хотел ее ненавидеть, я хотел давить на нее, пока она не отступит перед мной. Пока она не перестанет сидеть там с обвиняющим взглядом.
Она сжала пальцами черную юбку, в которую была одета, задирая ее еще выше, и мой взгляд упал прямо на ее обнаженные бедра. Я представил, как раздвигаю эти ноги, усаживаю ее на свой стол и заставляю принять мой член, как хорошую девочку.
Затем я сжал зубы и откинулся в кресле, нацепив на себя невозмутимое выражение лица, которое ничем не выдавало, насколько сильно увеличился мой член при мысли о Дарси Вега, обнаженной для меня на этом самом столе.
— Итак, как продвигается «Усиление Ордена»?
Я сложил руки на животе, и ее глаза опустились туда, где моя рубашка задралась выше пояса, а затем снова поднялись и встретились с моим взглядом. Черт, она была красива, когда была взволнована. И я действительно не хотел быть позабавленным, но мускул в уголке моего рта осмелился дернуться.
— Ну, я знаю, что я не Оборотень, — сказала она, пожав плечами, быстро взяв себя в руки, и это слово на ее губах вернуло мое настроение к яростному нулю.
— Да, отличный способ выяснить, являешься ли ты Оборотнем, — это станцевать с одним из них так, будто тебе за это заплатили.
Я окинул ее долгим, тяжелым взглядом, который дал ей понять, что я видел ее. Я видел, я слышал и я знал, что она желает этого мудака. Этот факт я старался игнорировать с вечера пятницы. Но теперь она была здесь, заговорила об этом, и мои внутренности снова запылали, облитые ракетным топливом и разгоревшиеся, как костер.
Она нервно сдвинулась с места, похоже, ей было не по себе от моей оценки. И я начал жалеть, что сказал это. Это было непрофессионально. Почему я вообще должен был об этом говорить? Но в то же время мне было чертовски любопытно, выполнила ли она то, чего явно хотела от него на танцполе. Трахались ли они? Заставил ли он ее лежать под ним и стонать его имя?
Я не мог вынести мысли об этом. Мне хотелось выследить его и снести ему голову с плеч. И я знал, что это бессмысленно и многое другое, но я был на этом пути и не мог с него сойти. Я должен был знать. Была ли она у него? Придется ли мне смириться с тем,
