Это было сказано без всякой злобы, и я улыбнулась детективу:

– Учту.

Я бросилась к машине и успела занырнуть внутрь практически сухой; потрясла зонтик и занесла в салон. Рука повисла в воздухе: куда его девать?

Самир хмыкнул:

– Не уверен, что ты стряхнула с него много воды, держа под дождем. Просто брось на заднее сиденье.

Я так и сделала и откинулась на спинку сиденья:

– Господи, ну что за день! Ты видел крышу?

– Да, – Самир не тронулся с места; и не отвел взгляда от толпы у аббатства. – Это она? Санви?

– Еще неизвестно. Детектив уверен, что этим останкам гораздо больше лет, но полицейские должны их исследовать в соответствии с установленными правилами, – я пристегнула ремень. – Ты можешь подвезти меня поближе к дому, чтобы я осмотрела его с этой стороны?

– Конечно.

Машина запрыгала по колдобинам, и я воскликнула:

– Мне надо привести в порядок дороги! Они ужасные.

– Всему свое время. Сначала нужно дойти до моста, а потом уже переходить на другую сторону.

Я кивнула. Внезапно на меня навалилась такая усталость, что я даже голову с трудом поворачивала. Самир объехал огромное дерево, и впереди показалась обрушившаяся стена. Я языка чуть не слетело грубое ругательство, но я сдержалась:

– Черт… Что же мне делать, Самир?

– Ну, все не так уж ужасно, как выглядит. Эта часть крыши все равно была разрушена. Что до каменной кладки… – пожал он плечами, – ее тоже пришлось бы восстанавливать или менять, – парень покосился на меня: – Я бы не переживал.

Пребывая в состоянии тряпичной куклы, я лишь повернула к нему голову и повторила его слова, с его же акцентом:

– Я и не переживаю…

Рот Самира изогнула слабая улыбка. И на миг время для нас остановилось. Его запах, эти ресницы, форма ноздрей… его губы…

Но затем Самир мотнул головой и выжал сцепление. И почти всю дорогу до деревни мы протряслись, не обменявшись ни словом. В моих ушах упорно звучали слова детектива: «Слишком молодой…». Но в тот момент мне было на это плевать. Мне хотелось комфорта. И чтобы мня обняли теплые, сильные и уверенные руки…

Неправильная установка. Перенастройся!

– Я пыталась выявить подсказки, оставленные мамой. Если на кону охота за сокровищами, то первой из них были бумаги. Мама могла их сжечь или порвать на клочки и выбросить. Но она оставила их на виду, на своем рабочем столе.

– Верно, – завернул за церковь Самир, и я вспомнила о могиле бабушки, которую так и не посетила.

– Большинство картин в усадьбе исчезли. Но комната Виолетты нетронута. Почему? Здесь какая-то неувязка. Может, нам следует начать с ее осмотра? Что, если новая подсказка именно там?

– Да, – кивнул Самир, вглядываясь в лобовое стекло. – Давай сделаем это завтра. Как только дождь закончится, мне надо будет вернуться к работе.

– Спасибо! Я, правда, очень ценю твою помощь. Одной мне туда соваться боязно.

Лицо парня просияло улыбкой:

– Понимаю. Предки без телесной оболочки…

– Вот именно.

– Что еще случилось сегодня? Ты обещала мне все рассказать.

– Ах, да. Чуть не забыла – мой бывший бойфренд подал иск. Хочет заграбастать мои деньги.

Самир присвистнул:

– Ему это удастся?

– Не думаю. Но для одного дня плохих новостей многовато, – меня снова захлестнула подавленность, ощущение непомерного бремени, самой же взваленного на плечи. – Я – дура.

– Нет. Ты сильная, Оливия. Ты можешь все.

– Я? Сильная? – покосилась я на парня.

– Да, – буркнул он, отвернувшись.

Какое-то время мы ехали молча. И до меня дошло: я ведь получала удовольствие от сексуального напряжения между нами, от притяжения и отталкивания, от возможности видеть его лицо и длинное, гибкое тело.

– У тебя разве нет подружки?

– Была одна. Но это несерьезно.

– А куда она делась?

– Я с ней расстался, – не глядя на меня, сказал Самир. – В тот день, когда ты в первый раз ко мне пришла.

– На свидании за ужином?

– Да.

– А я в тот самый день порвала с Грантом.

– Помню, – Самир остановился перед моим домом. – Увидимся утром.

Мне пришлось собрать в кулак все остатки своей воли, чтобы спокойно открыть дверцу и вылезти из машины:

– Пока!

Пока я ставила чайник, позвонил бухгалтер графа. Очень вежливый. Он выслушал меня и попросил отправить ему в офис по факсу все бумаги. А сам пообещал прислать мне на электронную почту формуляр разрешения на общение с Хавером. Я должна была его заполнить и тоже отослать ему по факсу.

– Вам нужно будет также позвонить Хаверу и поставить его в известность о наших намерениях. Сомневаюсь, что это его обрадует.

– Нет, конечно, уверена, – я посмотрела на часы: «Неужели только половина четвертого?» – Я сделаю все, что вы сказали, сегодня же вечером. – занятие не из приятных, но раз мне нужно было высвободить откуда-то деньги, я должна была сделать все, что могла. – Я постараюсь найти где-то факс.

– Вы в Сент-Айвз-Кроссе?

– Да.

– Факс имеется в библиотеке.

– Спасибо.

Я неохотно выключила чайник и снова сунула ноги в сапоги. Собрала все нужные бумаги и снова поплелась из дома в ненастье. На главной улице было пустынно и тихо. И по лужам до офиса Хавера я хлюпала одна. Переулок, в котором находилась его контора, был настолько узким, что мне пришлось сложить зонт. И к тому моменту, как я подошла к его двери, мои волосы превратились в бесформенную мокрую массу.

Из-за угла вышла миссис Уэллс:

– О, здравствуйте, леди Шоу! Что привело вас к нам в такой ужасный день?

Дождь уже стекал с волос мне на нос:

– Я хотела известить вас о том, что по совету графа Марсвика наняла бухгалтера, который свяжется с господином Хавером для получения дополнительной информации.

– Это правда? – тон секретарши стал ледяным.

– А что, это проблема? – так же холодно поинтересовалась я.

– Нет, миледи. Конечно, нет.

– Так вы предупредите господина Хавера?

– Да.

– Благодарю.

В библиотеке я простояла возле факса, скармливая ему бумаги одну за другой, целую вечность. Так мне показалось. «Лишь бы это принесло хоть какую-то пользу!» – утешила себя я.

Закончив, я глянула на часы. До закрытия библиотеки оставалось полчаса, и я направилась к уже знакомому мне аппарату для изготовления микрофиш. Дежурная библиотекарша, естественно, узнала меня и поприветствовала по имени: