Вампирша опустилась на палубу, швырнув к ногам графа и предвестника голову своей жертвы. Проклятый пепел! Катившаяся подоскам окровавленная голова моргала и по-рыбьи открывала и закрывала рот. Рулевой матрос тихонько взвыл. Рядом только исчадия ада и граф Мирбах. Даже монах заодно с ними!

— Николас! — воскликнула Ирма, она была спокойна и улыбчива. — Не пора ли побеседовать с нашим пленником?

Ирменгрет указала на посланника императора. Он дернулся, таращась на голову матроса, а Бран дружески похлопал Клоса фон Мирбаха по плечу.

— Ты уж говори все как есть, — с участием сказал предвестник, — начистоту и без утайки. Каждый раз на заданный вопрос от тебя нужен только правильный ответ.

Взгляд имперца поплыл, граф закачался на каблуках и лишился чувств.

— Очнулся? — Я со злостью смотрел на Клоса фон Мирбаха. В обморок удумал падать? Чай не благородная и изнеженная девица, а огсбургский дворянин с армейским прошлым.

Потеряв сознание, имперский посланник не успел свалиться на палубу. Бран подхватил его и отхлестал по щекам.

— Оклемался, — сказал предвестник. — Куда ж он денется из моих теплых и заботливых рук?

— Сударь, — произнес я, — ведите нас в свою каюту.

— Но зачем? — Голос имперца дрогнул. Он залепетал какую-то чушь. — Право слово, господа, мы можем поговорить прямо здесь. На свежем воздухе всегда легче…

— Если ты не заткнешься и не проведешь нас в свою каюту, то сильно пожалеешь. — Напустившись на огсбургца, я не дал ему договорить. — Это я обещаю, а потом поволоку вниз за шиворот!

Я сдернул левую перчатку и поднес покрытую чешуйчатой кожей руку к вытянувшейся физиономии Мирбаха. Пошевелил скрюченными пальцами с черными звериными когтями, дабы граф не подумал о муляже.

— Матерь Божья! — прошептал им перец, не отводя взора от моей когтистой руки со змеиной кожей. — Кто вы, сударь?

— Черт из самого Ада, — оскалился я. — Уже говорил капитану. Ты не слышал?

— Нет, — замотал головой граф. Он смог отвести взор от моей руки только тогда, когда я убрал ее от лица имперца. Дабы спрятать под перчаткой.

Война улыбался, прям-таки светился от счастья. Клос фон Мирбах посмотрел на него и вздрогнул. Веселье Брана не сулило ничего хорошего — от предвестника веяло угрозой. Взгляд имперца забегал, а лицо перекосилось от страха. Но с места он так и не сдвинулся.

— Ты оглох? — рявкнул я. — Забыл? Веди в каюту либо поволоку за собой вот этой рукой!

Распаляя себя, я злился, чтобы не дрогнуть, когда начнется допрос. Еще миг, и я действительно потащу графа за собой.

— Спокойно, Николас, — усмехнулся Бран. — Он сам пойдет. Не умаляй его достоинства, граф нам еще пригодится. Правда ведь?

Мирбах закивал и замер, уставившись на вампира. Ирменгрет подобрала оторванную голову, что все еще моргала и открывала рот. Жуткое зрелище. Вампирша улыбнулась сумрачному Велдону, стоявшему подле штурвала. Присутствие монаха, который как будто не участвовал в бойне, дало рулевому матросу хоть какое-то присутствие духа.

Я покачал головой и скривился, когда губы матроса зашептали молитву. Он тоже приспешник Низверженного, который забыл Возвратившегося бога? Либо не отрекался от веры? Велдон осенил моряка знамением, а тот покорно склонился перед человеком в инквизиторской рясе. Два истинных чада Матери Церкви.

Вампирша подняла оторванную голову, любуясь ею, как наградой, как ребенок — любимой игрушкой. Губы Ирменгрет послали неупокоенной мертвой голове воздушный поцелуй. Я косо поглядел на вампиршу — это уже слишком. Бран кивнул мне, он тоже не одобрил представление Ирменгрет. Она же улыбнулась Томасу Велдону, который молился вместе с рулевым матросом, и подмигнула бледному Мирбаху.

— Граф, — молвила Ирма, — ты будешь мой.

Кровь и песок! Он сейчас опять лишится чувств! Вампирша перегибает с запугиванием имперского посланника. Однако имперец совладал со своим страхом и отвернулся от Ирменгрет. Это стоило ему большого усилия.

— Как скажешь, милый граф. — Засмеявшись, вампирша направилась к ступеням, что спускались на верхнюю палубу. Она несла перед собой голову последней жертвы.

Галеон «Святой Филипп» шел посреди великой реки Тарты, и слышно было только скрип снастей, плеск воды и крики недавно появившихся в небе чаек. Все, кто был на палубе или на мачтах корабля, молчали. Десятки людей с ужасом смотрели на дьяволицу, что держала голову их мертвого товарища. Другие, загнанные в трюм, каким-то образом почувствовали, что наверху творится нечто невообразимое и ужасное, и тоже не подавали голос.

Вампирша неспешно подошла к грот-мачте и куче оружия, сваленного под ней. Ирменгрет тронула железки носком сапога и несколько ударов сердца задумчиво осматривала оружие огсбургцев. Голову мертвеца она положила рядом. Так, чтобы невидящие, но поднимающие и опускающие веки глаза пялились на дюжину матросов, сгрудившихся на носу галеона.

Ирменгрет вытащила из кучи железа короткое копье. Затем отмерила шагами половину расстояния от грот-мачты до юта, и с нечеловеческой силой вонзила острие копья в палубные доски, наполовину утопив стальной наконечник в дерево. Вернулась к голове, затем к торчащему к небу древку и насадила на него голову, развернув мертвый лик к баку галеона. Вампир проделала все в полном безмолвии.

— Он будет следить за вами! — воскликнула Ирма.

Возглас демоницы прозвучал совершенно неожиданно. Казалось, все свыклись с тишиной. Ирма подошла к ступеням на шканцы и поманила посланника императора вниз:

— Прошу вас, граф!

Мирбах замычал, его начало трясти.

— Либо с нами идешь, — произнес Бран, — либо тебя отдаю.

— С вами, господа! — торопливо заговорил огсбургец. — Господа, я с вами! Господа!..

— Показывай, где каюта, — потребовал я.

Закивав, Мирбах направился вниз. Война и я двинулись следом.

— Гард! — Монах подскочил ко мне. — Я должен присутствовать при разговоре с графом!

— Как скажешь. — Я не возражал.

Бран тоже не имел ничего против. Предвестник пожал плечами и сказал, что это право Велдона.

Мы спустились на палубу. Ирменгрет проводила имперского посланника взглядом и подозвала к себе доктора с погибшего флейта. Рене Зилль сообщил, что счастлив остаться при ней. Проклятый пепел! Тошно видеть человека, чей разум околдован. До смерти перепуганный Клос фон Мирбах выглядел куда более живым и настоящим человеком, чем Зилль. Врач — как кукла на веревочках, за которые дергает вампир. Я пообещал себе, что потребую у Ирмы избавить Зилля от действия ее магии.

Граф добрался до входа в ют, взялся за ручку двери и замер, услышав демоницу.

— Если не разговорите, — сказала Ирма, — отдайте имперца мне.