Возможно, придётся ждать кого-то из столицы, так что как минимум несколько дней уйдёт на дорогу. Этак сам Романов может нагрянуть раньше.

В общем, пока что нам остаётся только спрятать подозреваемую получше и ждать. Хотя, подозреваю, что Путилина это вряд ли устраивает, и перевозка Беллы — это только часть его плана. Ведь та машина, что сейчас уехала под полицейским конвоем от моего дома, куда-то должна приехать. Скорее всего, он планирует отвлечь внимание Арнаутова туда, а может, и устроить ловушку. Но со мной пока подробностями не делится.

Впрочем, это его дело. Это даже к лучшему, если он будет занят Беллой, потому что брать его с собой в Самусь я не планировал.

Несмотря на то, что я сказал Колывановым, Осокорь — это не дело Священной Дружины. По крайней мере, не в нынешнем её виде. Путилин и его подручные — всего лишь смертные, и вряд ли они могут серьёзно помочь с этой напастью. Их главное оружие — это синь-камень, но я сомневаюсь, что с его помощью можно будет нейтрализовать чёрное древо. Я вообще, если честно, пока слабо представлял, что делать. Но надеялся разобраться на месте.

Пока главное — это побыстрее сопроводить Беллу и вернуться в усадьбу. Надеюсь, Колывановы в моё отсутствие не наделают глупостей.

Подземный ход, по которому мы продвигались, представлял собой обложенный кирпичом узкий тоннель, до противоположных стен которого можно было свободно дотянуться, расставив руки в стороны. С низкого сводчатого потолка свисали какие-то пыльные тенёта, капала вода, местами на полу собирались целые лужи. Пятна света от эмберитовых фонарей плясали на стенах, вызывая причудливый танец теней. Из-под ног частенько разбегались мыши — шустрые, округлые, с короткими хвостами, похожие на стремительно катящиеся меховые шарики. Воздух был спёртый, сырой, пахло не очень, но в целом, состояние подземных ходов было пока вполне сносным, учитывая, что сюда не спускались десятилетиями.

Шли мы гуськом. Я впереди, Путилин позади, временами придерживая Беллу под локоть — поверх бетона на полу нанесло уже целые кучи какого-то мелкого сора и грязи, так что немудрено было оступиться. Пленница поначалу, когда мы только вытащили её из подвала, пыталась протестовать, но мне хватило разок прикрикнуть на неё, добавив давление Морока, чтобы она затихла. Позже, поняв, что из туннеля ей деваться некуда, она и вовсе снова ушла в себя и вышагивала, как робот, не глядя по сторонам.

Продвигались мы не очень быстро, но без особых трудностей. Больше всего проблем доставляла вязкая глинистая грязь под ногами. Судя по сырым разводам на стенах, ходы несколько раз основательно подтапливало грунтовыми водами. Кое-где эта линия доходила до уровня пояса. С водой в туннели наносило всякого мусора, но это ерунда. Лишь бы нигде не подмыло кладку, и свод не обрушился.

Где-то на середине пути мы, правда, ненадолго задержались. Ход вывел нас в более просторное помещение, сначала показавшееся похожим на естественную пещеру. Высота потолков здесь доходила метров до пяти, и поддерживался свод неровными бугристыми колоннами, которые я поначалу принял за сросшиеся сталагмиты со сталактитами. Однако они всё же оказались рукотворными, просто очень старыми, сплошь покрытыми какими-то наслоениями от стекающей сверху воды. На потолке тоже можно было различить щели между плитами, а на стенах — даже остатки каких-то барельефов.

— Занятно, занятно… — пробормотал Путилин, оглядывая стены туннеля в свете фонаря. — Сколько же лет этим катакомбам? И вообще, кто прорыл эти ходы из особняка? И зачем?

Я пожал плечами.

— Я расспрашивал у Велесова. Он сам толком не знает. Но вообще, поговаривают, что под Томском полно таких вот подземелий. Общая протяжённость — на десятки километров, и многие выглядят древнее, чем сам город. Правда, соваться сюда мало кто решается. Обвалы, подтопления… Да и вообще, заблудиться можно.

— Да, слышал уже кое-что. А ещё у местных ходят истории о живущих под землёй чудовищах, — усмехнулся Путилин. — В Дружину уже несколько запросов приходило про какого-то красноглазого подземного вурдалака.

— И что, думаете, правда? Или обычные городские легенды?

— Кто знает? Но, надеюсь, сейчас мы ни с чем таким не столкнёмся.

— Не беспокойтесь, — усмехнулся я. — Я держу ухо востро.

«Да и вряд ли здесь водятся чудовища пострашнее меня».

Поначалу я двигался по туннелю в Боевой Форме, но потом всё чаще начал переключаться на другие Аспекты. Прежде всего из-за запахов — все они тут были не особо приятными, так что принюхиваться лишний раз не хотелось. К тому же я не мог отделаться от ощущения, что Белла, несмотря на наручники с синь-камнем, пытается воздействовать на меня. Почти каждый раз, когда я оборачивался, я наталкивался на её взгляд.

Переключившись на Аспект Морока, я осторожно начал прощупывать её в ответ. Синь-камень мешал и мне — поле, создаваемое им, было почти непроницаемым для эдры. Однако всё же пробиваться через него было вполне возможно, и это не вызывало таких болезненных ощущений, как при прямом контакте поля с тонким телом. По крайней мере, эмоции мне удалось считать верно. Основные компоненты этого коктейля были вполне предсказуемы — страх, гнев, унижение. Однако в той его части, что была обращена конкретно ко мне, примешивались и неожиданные нотки. Что-то вроде… ожидания? Надежды?

Занятно. Путилина Белла отчётливо ненавидела, а вот меня — больше боялась, но страх этот был смешан с каким-то благоговением и желанием угодить. Которые, впрочем, были очень нестабильны — будто сама Белла боролась с этими чувствами, стараясь загнать их поглубже.

На ходу, тем более не глядя на объект, было довольно сложно сосредоточиться, но всё же, пока мы шли, я сделал для себя пару полезных выводов по поводу того, как вообще работает Аспект Морока. Чтение эмоционального фона — это, понятное дело, лишь одна сторона медали. Со своей стороны, я могу и воздействовать на чужой разум. И тут есть два пути.

Первый — агрессивный, насильственный. Так можно, например, мощным импульсом подавить волю собеседника, а то вовсе лишить его сознания. Приём простой и бесхитростный, как удар молотом. Таким же способом можно передать и какую-то простую эмоцию — например, внушить страх или гнев. Но всё это будет действовать кратковременно, а сам объект будет понимать, что на него надавили извне.

Второй путь — это подпитывать или, наоборот, гасить уже имеющиеся эмоции самого объекта плавно и незаметно для него самого. Похоже, что Белла как раз мастер подобных манипуляций, плюс владеет техниками гипноза, позволяющими программировать человека на отсроченные действия, внушать ему ложные воспоминания или стирать имеющиеся. Судя по её ауре, базовая мощность её Дара не так уж велика — меньше моей. Но в умелых руках это даёт потрясающие результаты. Готов поспорить, что Арамис пляшет под