Он притих и выжидающе посмотрел на жену. Гвен надолго задумалась.

– Ну? – спросил наконец Оливер, нетерпеливо коснувшись ее рукой. – Что скажешь?

Гвен вздохнула.

– Она что-то скрывает. Это очевидно. И совершенно на нее не похоже. Ее жизнь всегда была открытой книгой, ведь так? Диана с самого детства ни из чего не делала тайн.

Он кивнул.

– Конечно. Почему-то она отстранилась, стала замкнутой. В тех редких случаях, когда мы разговариваем, в ее голосе слышно что-то совсем незнакомое. Сложно описать… Не то страх, не то эйфория. С ней творится что-то странное.

Гвен посмотрела ему в глаза.

– По-твоему, у нее роман?

– Точно.

– Я тоже такого мнения.

Несколько минут они просидели молча.

– Почему ты считаешь, что это связано с Джеймсом? – спросила Гвен.

Оливер тщательно обдумал ответ.

– Ладно… По-моему, его образ и услышанный голос произвели на нее неизгладимое впечатление. Судя по всему, галлюцинация была очень яркая. Всколыхнула чувства, заставила вспомнить, как страстно они любили друг друга… – он усмехнулся. – Помнишь, они думали, мы не знаем, что они спали вместе наверху, за неделю до свадьбы?

Гвен улыбнулась в ответ.

– Да. И Стелла тому подтверждение, даже если бы кто и усомнился.

– Вот-вот. Так или иначе, от миража или фантазии – уж не знаю, как это назвать, – в тот день что-то вновь зажглось в ее душе. Какая-то глубинная потребность. Дуглас, конечно, невероятно добрый и благородный человек, но согласись, Гвен, он не Ромео. В отношении Дианы меня это всегда беспокоило.

Гвен кивнула.

– Меня тоже, я просто не позволяла себе об этом думать. Мне всегда хотелось, чтобы у них со Стеллой все было хорошо.

– И мне. Но ведь мы ни к чему ее не принуждали, Гвен? Диана сама сделала выбор. В любом случае мы имеем то, что имеем. Подозреваю, что поиски Джеймса и отказ верить в то, что он умер, на самом деле означают поиск кого-то, похожего на него – кто способен вновь вызвать в ней страсть. А еще я думаю, что она уже нашла такого человека.

Гвен подалась вперед, обхватила ладонями лицо мужа и пристально посмотрела в глаза.

– Ты умный человек, Оливер. Ты знаешь, я всегда так считала. Все, что ты сейчас сказал, скорее всего верно. Но послушай меня, милый. Послушай очень внимательно, что я сейчас тебе скажу: все это не имеет к нам ни малейшего отношения.

На следующее утро, проснувшись с легким головокружением после вчерашней мигрени, Диана некоторое время пыталась вспомнить, не были ли события вчерашнего дня всего-навсего чересчур реалистичным сновидением. Неужели все это случилось на самом деле?

Она села. Другая сторона постели осталась нетронутой. Наверное, Дуглас вчера лег спать в другой комнате, чтобы не потревожить ее.

Задумавшись на минуту, она дотянулась до сумочки, достала из бокового кармана листок и прочитала: «Джеймс – 4673, вилла «Рафаэль», Рю-де-Пальме, Ницца».

Она воспользуется телефоном на кухне. Дуглас успел уехать на работу, однако ей показалось, что оттуда звонить будет удобнее, нежели из гостиной. Почему, она не знала. Возможно, не хотела, чтобы во время разговора вошла София. Кухню уже привели в порядок – в списке у горничной она шла первым пунктом, – а Стелла убежала на террасу с Максин. Сквозь открытое окно доносился голос гувернантки: «Non, non, Stella, encore, s’il te plaît»[24]. Дочь послушно стала повторять упражнение и запуталась с будущим временем. Диана печально улыбнулась. Что мать, что дочь…

Из термоса она налила себе заваренного Софией кофе, присела за стол и, окончательно проснувшись, вспомнила, как много предстоит обдумать.

Прежде всего, Стелла.

Диана вышла замуж за Дугласа в основном ради дочери. Дуглас все понимал. Однажды он сказал ей: «Я очень дорожу Стеллой и полностью осознаю, что если бы не она, у меня бы не было тебя».

Вчера Джеймс выразил желание увидеть дочь. Что он имел в виду? Просто «посмотреть» на нее издали или все-таки встретиться с ней и поговорить?

Диана яростно мотнула головой.

– Исключено, – пробормотала она вслух. – Исключено!

Как объяснить Стелле сам факт, что ее отец жив? Это невозможно. По крайней мере без жестокой откровенности. «Джеймс – дезертир, и, строго говоря, он все еще в бегах». При этой мысли Диану охватила дрожь. Если в Англии узнают, что он жив, его объявят в розыск как скрывающееся от правосудия лицо.

Нечего сказать, замечательный отец для маленькой девочки!

Да, Джеймс узнал о существовании Стеллы только вчера. Попробуй он выйти на связь сразу после того, как осел в Ницце, то давно уже знал бы о дочери. Тогда еще можно было бы что-то предпринять. Сейчас – слишком поздно.

Стелла всегда считала, что ее отец геройски погиб на войне. Не разлучалась с его портретом. Сообщить ей правду сейчас будет очень жестоко. О том, чтобы представить ей Джеймса как другого человека, не может быть и речи. Девочка в два счета узнает его по фотографии: за последние одиннадцать лет он почти не изменился.

Даже если она и найдет способ познакомить Стеллу с отцом, есть еще Дуглас. Его мнение придется учитывать в любом случае.

Дугласа наверняка шокирует появление этого предателя. Человека, который сам не может упомнить, по скольким подложным документам он жил.

Помимо прочего, вставал вопрос о том, действительно ли вообще ее второе замужество. Состоит ли она в браке с двумя мужчинами с юридической точки зрения?

Дуглас сочтет отца Стеллы уголовником. И будет совершенно прав. Живя по поддельным паспортам, Джеймс нарушает массу французских законов. Но если он вернется в Англию, может произойти все, что угодно. Вдруг его узнают? Например, кто-нибудь из бывших товарищей по эскадрилье? Все будет кончено: его почти наверняка арестуют за дезертирство, а если поймают с фальшивым паспортом – то и за подделку документов.

Внезапно ее посетила еще одна страшная мысль: «Дуглас может сдать Джеймса властям». Дуглас, безусловно, человек высоких нравственных принципов. Он искренне верит, что его долг – служить интересам справедливости. Но и возвращение блистательного первого мужа Дианы его тоже напугает. Свой мотив он скроет за ширмой кальвинистской морали, однако истина будет известна им обоим.

Вот почему Дугласу ничего нельзя рассказывать. Она не может поставить под удар безопасность Джеймса.

– А почему не могу? – Диана снова говорила вслух сама с собой.

Хороший вопрос. Она закурила – так лучше думается.

В разговоре с ней Джеймс был в высшей степени откровенен. Признался, что убил человека и скрылся с небольшим состоянием в кармане. Совершенно свободно рассказал, что здесь, во Франции, живет нелегально. Раскрыл перед ней душу, описав причины, по которым дезертировал и не вернулся на родину после войны. Отдал свою судьбу в ее руки.