Миртл протянула ей носовой платок.

— А что у тебя с Рави Сингхом?

— Ты и сама догадываешься. Я не должна была позволять ему заниматься со мной любовью, но не устояла. Мне было так хорошо, словно я на небеса попала! Самое главное — все было так просто и изысканно! Мне было весело и не нужно было ничего делать, тогда как дома даже этот чертов слуга игнорировал меня и мебель всегда была в пыли. У Рави есть целая толпа слуг, милые пони и большая машина с шофером. Он угощал меня самой вкусной едой. А сколько у него серебра, золота! А еще у него потрясающее чувство юмора, рядом с ним любой англичанин выглядит как жалкий клоун.

— Знаешь, он не раз демонстрировал свое остроумие, — сухо заметила Миртл.

— Знаю. Ему даже не пришлось соблазнять меня. Он не был настойчив или нетерпелив — ничего подобного. Он просто поцеловал мое запястье, вот тут, — она продемонстрировала изящную кисть, — а потом покрыл поцелуями каждый дюйм моего тела. И он был так скромен и учтив, будто получил позволение прикасаться к самому драгоценному в мире сокровищу. Он делал так каждый день и понемногу продвигался дальше, он дарил мне подарки и говорил слова, которые я ожидала услышать от Ральфа в нашу первую брачную ночь.

Нерис вспомнила пикник в Канихаме. Похожие обстоятельства. Пожалуй, единственное отличие было в том, что она спокойнее относилась к мужчинам и интимной близости, чем Кэролайн Боуэн.

Она почувствовала, что краснеет, и понадеялась, что Миртл не обратит на это внимания и не поймет, почему она смутилась. Кэролайн опустила голову.

— Это было замечательно, — упрямо заявила она. — Я ни о чем не жалею. И никогда не буду жалеть. Сейчас у меня проблемы, но, поверьте, оно того стоило.

Нерис внимательно слушала.

— Все случилось в летнем доме. Когда Рави снял с меня одежду, мне показалось, что мои руки и ноги завернуты в шелка. Ничто не могло испортить момент — ничто. Я чувствовала себя прекрасной, как цветок, и могущественной, как королева. Понимаете, он оказал мне честь.

Миртл и Нерис молчали. Любовь сделала из простой круглолицей и невезучей англичанки настоящую героиню трагедии. Миртл первая нашлась, что сказать:

— И при тебе, разумеется, не было колпачка, этой отвратительной резиновой штуки?

— Не было.

— И Рави, конечно же, ни о чем не позаботился?

— Нет.

Миртл вздохнула. Кэролайн быстро добавила:

— Но потом я постоянно пользовалась колпачком. По правде говоря, иногда пользовалась. Видишь ли, это совсем не романтично. Если бы мы занимались этим с мужем, не было бы никаких проблем. Можно было бы сходить в ванную.

Нерис не смогла сдержать улыбку.

— Потом я отметила, что Рави перестал со мной церемониться, и чем дольше мы были вместе, тем менее внимательным он становился. А я, наоборот, сходила по нему с ума и хотела его каждую секунду. Я постоянно говорила, как люблю его, и не могла остановиться. Однажды, когда мы уединились, я поделилась своими опасениями по поводу беременности. Рави тогда просто посмотрел на часы и заявил, что ему пора в конюшню. На приеме в резиденции я выпила несколько коктейлей — для храбрости. И когда он пригласил меня на танец, я попыталась поговорить с ним. Но он был как лед. Я представить себе не могла, что он будет игнорировать мой гнев и разочарование. Тогда вы спасли меня. С тех пор я почти не выходила из дома. Сидела в мрачной пустой комнате и ждала чуда. Но чудес не бывает. Кажется, у меня большие неприятности, да?

— Ты так сильно любишь Рави? — спросила Нерис.

Она вспомнила высокого осанистого мужчину с пронзительным взглядом и орлиным носом.

— Люблю. Больше жизни люблю! — воскликнула Кэролайн, но Нерис уловила фальшь в ее пылких словах. Сейчас Кэролайн явно больше беспокоилась о себе, и это был хороший знак.

— Отлично. Давайте придумаем, как тебе помочь, — сказала Миртл.

Кэролайн посмотрела на нее с благодарностью:

— Полагаешь, еще не поздно попросить кого-то о помощи?

— Если ты об аборте, то, боюсь, уже поздно, — заявила Нерис. Она прекрасно понимала, что нормальный доктор ни за что не согласится сделать операцию здоровой женщине, а обращаться к подпольным мясникам — об этом и речи не могло быть.

Подруги внимательно посмотрели на Нерис.

— Когда мы с Эваном были в Шиллонге, я работала в родильном отделении госпиталя. Я видела последствия неудачных абортов. Больше я такого видеть не хочу.

— Ты акушерка? — Миртл открыла рот от удивления. — Замечательная новость!

— Нет, я не акушерка. Я только помогала при родах.

— Не важно. Я никогда не видела, как рождается ребенок.

— Я тоже, — сказала побледневшая Кэролайн, наверное, представив, через что ей предстоит пройти, а вот Миртл заметно оживилась:

— Кэролайн, сними эту штуку, стань боком и дай нам рассмотреть тебя.

Кэролайн послушно выполнила просьбу подруги. Она встала и неловко разгладила складки на юбке, которые образовались над едва заметным животиком.

«Да, шестнадцать или семнадцать недель, — подумала Нерис. — Нормальное развитие плода».

Кэролайн была худой, но сильной и гибкой. Но любая, даже самая сильная и здоровая женщина нуждается в медицинской помощи. Миртл кивнула. Она явно что-то задумала.

— Ты оставишь ребенка? Что ты планируешь делать после его рождения? — спросила она.

— Я все это время надеялась, что все обойдется, что я ошиблась. Старалась даже не думать о ребенке. Я так хотела избавиться от него! Но сейчас… — Она положила руку на живот. — Сейчас я не знаю, что делать. Он растет. Я чувствую его. Но я знаю, что не Ральф его отец и что он никогда не простит мне того, что я сделала. Если я хочу спасти себя, свою жизнь, мне нужно сохранить все в тайне. Думаю, Рави признает ребенка, но никогда не примет в свою семью. Никогда не женится на мне, даже если я получу развод. Я перестала даже мечтать об этом, — грустно подытожила Кэролайн.

— Думаю, Рави Сингх ничего не должен знать, — резонно заметила Миртл. — Он нам не помощник.

— Кэролайн, как, по твоему мнению, лучше поступить? — спросила Нерис.

Молодая женщина невесело рассмеялась:

— Если не рассчитывать на внезапный срыв беременности, я хотела бы родить втайне от всех и найти усыновителя для малыша. Я бы хотела иногда навещать ребенка. Больше ничего придумать не могу. Когда Ральф вернется с войны, мы с ним попробуем еще раз построить семью и жить как пара. — Кэролайн выпятила нижнюю губу и выглядела как обиженный ребенок. — Но, наверное, я слишком много хочу и питаю напрасные надежды.

Слушая Кэролайн, Нерис прониклась к ней симпатией. В конце концов, миссис Боуэн была простой женщиной, с простыми желаниями: муж, любовь, семья. Многим ли сама Нерис отличалась от нее?