Миртл улыбалась, ее глаза сияли. Она уже не выглядела такой грустной, как в первые дни после отъезда Арчи. Она взяла подруг за руки, они стали тесным кружком, почти соприкасаясь лбами.

— До конца зимы мы остались совсем одни. Ральф в Малайе, Арчи — где-то на востоке, а Эван, пока не сойдут снега, не сможет спуститься с Каргила. Мы будем жить вместе, и знаете, что мы сделаем? Мы все забеременеем!

У Нерис пересохло во рту, она едва выговорила:

— Боюсь, это невозможно.

— Разумеется, мы с тобой не сможем, к сожалению. Но мы сделаем вид, что беременны. Можно всю зиму кутаться в фирен и носить под ним горшок с углями. Я часто видела кашмирских женщин с такой грелкой и думала, что они беременны. Кэролайн, пока ты можешь скрывать беременность, оставайся жить в квартале для офицеров и попытайся убедить сплетниц и кумушек в том, что ничего не изменилось. А потом ты скажешь, что тебе одиноко без Ральфа и поэтому ты переезжаешь ко мне, сюда. — Миртл махнула рукой. — Правда, тут тесновато для троих. Дом старый и немного обветшалый, но здесь есть все необходимое для жизни. Нерис тоже будет притворяться. Главное — как следует укутаться в теплую одежду. Если пойдут слухи о таинственном ребенке, никто не сможет с уверенностью указать на кого-то из нас и заявить: «Вот она родила». — Миртл явно была в восторге от своего плана. — Разве я не гений? Немедленно хвалите меня!

— Говорят, гениальность и безумие ходят рядом, — заметила осторожная Нерис. — Я еще не знаю, к чему следует отнести твой план.

Кэролайн слушала, широко распахнув глаза. Миртл продолжила:

— Мы втроем сможем за зиму несколько раз съездить в Дели. За покупками или в гости. Никто не обратит на это внимания и никто не побеспокоит нас в моем доме. Ты сможешь посетить врача. Может, на последнем месяце мы поселим тебя в другом доме, подальше от любопытных глаз. Ребенок должен родиться в Дели. А потом мы найдем ему приемных родителей. Идет война, а значит, многие дети останутся сиротами. — Миртл почти сияла.

Нерис почему-то стало не по себе.

— Миртл, — мягко произнесла она.

Они никогда не обсуждали, почему у МакМиннов нет детей. Даже после того, как Нерис рассказала о выкидыше, этот вопрос не поднимался. Но Нерис догадывалась, что Миртл и Арчи не могут иметь детей. Наверное, ее собственные раны еще слишком болели, и она неосознанно гнала от себя грустные мысли о Миртл.

Миртл ничего не сказала, только махнула рукой. Она смотрела на Кэролайн. Та нервно покусывала губу. Ее положение было настолько серьезным, что она готова была согласиться на любой план.

— Может, получится, — неуверенно сказала она.

— Нерис, ты с нами? — строго спросила Миртл.

Они переглянулись, наверное, одновременно подумав о мере ответственности за Кэролайн Боуэн и ее ребенка, которую каждая из них, так или иначе, принимала на себя.

— Хорошо, — согласилась Нерис. — Можете рассчитывать на меня.

Кэролайн просияла.

— Вы такие хорошие! Никогда не думала, что у меня могут быть такие подруги, как вы, — пролепетала она и сильно сжала пальцы Нерис в своей руке. — Подруги навсегда! — заявила она.

— Разве я не умница? — рассмеялась Миртл.

В тот вечер Нерис и Миртл вдвоем сидели за обеденным столом.

— Что именно ты хочешь сделать? — спросила Нерис. — Если мы будем сообщниками, я хочу знать о твоем плане до мельчайших подробностей.

Миртл покрутила в руке бокал, наблюдая за игрой света в рубиновом вине.

— Я хочу помочь Кэролайн. Она попала в жесткий переплет. — Миртл наклонилась над столом и понизила голос. — А еще Арчи и я. У нас не может быть детей. Наверное, ты и сама догадалась. Арчи и слышать не хочет об усыновлении. Понимаешь, он не сможет принять чужого ребенка… — Миртл замолчала и тяжело вздохнула. Сейчас она совсем не походила на себя, однако через пару секунд справилась с эмоциями и, упрямо вздернув подбородок, посмотрела на Нерис. — Но если у него перед глазами будет ребенок, нуждающийся в заботе и любви, он может передумать. Это мой шанс, как считаешь?

— Не знаю. Возможно.

Нерис сомневалась. У Арчи был непростой характер, который сочетал в себе мягкость и упрямство. Надежды Миртл были напрасны. Но, видя ее сияющие глаза, Нерис не могла высказаться напрямую. Нерис задумалась и о себе. Ребенок, новорожденный, которому нужен дом. Если Миртл не сможет забрать его, может, получится у нее? Сирота, индийский малыш. Разве сможет Эван отказать ей?

— Что бы ни случилось, мы должны позаботиться о бедной Кэролайн, — сказала Миртл.

— Ты не могла бы мне кое-что объяснить? Кого Арчи называет мужчиной на три буквы?

Миртл подняла темную бровь.

— Он так говорит о людях со странностями, — объяснила она. — Во всяком случае, я думаю, что это именно так.

Шаль Захры

Меир сделала маленький глоток теплого джина, слегка разбавленного тоником. У Кэролайн Боуэн действительно были проблемы со зрением. Чтобы видеть собеседника, ей приходилось держать голову под неестественным углом. Меир начала объяснять цель своего визита в Ладакх и Кашмир, но потом заметила, что старушка почти не слушает ее.

— Что вы говорите? Простите, я давно не принимала гостей, — сказала миссис Боуэн.

Меир к этому моменту успела рассказать половину своей истории. Вернулась сиделка. Она с негодованием посмотрела на гостью:

— Я же сказала вам, что миссис Боуэн очень устала за сегодня!

Меир осторожно придвинула свой стул ближе, стараясь не задеть стул, на котором покоилась забинтованная нога пожилой женщины.

— Пустяки. На самом деле извиняться должна я. Вы только посмотрите, как я принимаю гостей! — Улыбка Кэролайн Боуэн была искренней и жизнерадостной.

На секунду, словно сквозь толщу прозрачной воды, проступил облик молодой улыбающейся девушки, и Меир успела разглядеть, какой Кэролайн была в молодости. Ей показалось, что она где-то уже видела ее.

— Ох, Аруна, перестань. Я рада возможности поговорить с новым человеком. Мне очень скучно. Как вас зовут, не напомните? Боюсь, у меня с памятью совсем плохо.

— Меир.

— Откуда вы?

— Из Уэльса.

Кэролайн наклонила седую голову, словно пытаясь заглянуть под полог только ей видимого тумана:

— Валлийка, значит…

— Миссис Боуэн, может, вы помните события сороковых годов? Мои бабушка и дедушка по материнской линии в то время работали в пресвитерианской миссии, и я очень хочу узнать об их судьбе. Понимаю, прошло много времени, но, может, вы знаете что-то о них?

Миссис Боуэн подняла голову с таким видом, словно туман в ее голове на секунду развеялся и она вспомнила что-то очень хорошее.