— Ты еще скажи мне, Алина, с какой целью ты продолжаешь протокол? — спросил он. Алина удивилась — они ведь только об этом и говорят.

— Ну как же? Чтобы Вову вылечить… — растерянно сказала она.

— Это понятно. Тебя с какой точки зрения это интересует, с точки зрения врача, исследователя или просто матери? — Костя закурил, а затем продолжил: — Исследователь будет продолжать давать препарат, чтобы узнать, чем дело кончится. Причем результат этот может быть как безусловно положительным, так и с летальным исходом, но он будет — и это цель исследователя.

Врач лечит согласно традиционной схеме, которой он следует по принципу «не навреди». Ничего нового для облегчения состояния больного обычный врач изобретать не будет. Для каждого заболевания у него есть конкретная инструкция. А потому если и случится что, он всегда может доказать, что все делал правильно. Его действия никто осуждать не будет — он всего лишь четко следовал правилам. Без этого вообще вся система развалится.

Другое дело мама. Мать хочет вылечить своего ребенка любой ценой. Любой! Даже если б ей предложили провести ребенка через муки очищающего огня. И даже если бы она не знала точно, что это поможет. Ты все-таки идешь по пути матери, это естественно, ты и есть мать. Смущает только то, что ты не знаешь точно, к чему это приведет. И тут напоминаешь исследователя: ты не знаешь, каков будет результат. При этом у тебя есть четкая инструкция, данная тебе терапевтом, и вроде бы ты все делаешь правильно, но опять же уверенности у тебя нет.

Они еще немного посидели, повспоминали. Костя спрашивал про Семена, Алина рассказала в двух словах, и Климов понял, что она не очень хочет распространяться о муже. Вскользь разговор коснулся Романа. Алина узнала, что он теперь работает в другой фирме, месяц назад ушел из «Нормы». Стася тоже собиралась увольняться, ей предложили более хорошее место поближе к дому, в «Норму» она ездила через весь город. И хотя Костя подарил ей машину, проклятые пробки пожирали время.

Дома Алина покормила Вову и, глянув на часы, отметила, что через сорок минут нужно давать препараты. Когда время подошло, Алина развела нужные дозировки, она их уже наизусть помнила, шпаргалка была уже не нужна, и пошла за Вовой. Мальчик спал.

В другое время Алина все равно положила бы его на диван и ввела препараты. Но сейчас она не стала этого делать. Мать или… Алина постояла немного возле спящего Вовы, потом пошла на кухню, где разводила препараты, чуть помедлила, размышляя. И вылила все в раковину. Диета остается, протокол отменен!

Приехав с Вовой на плановый осмотр к детскому психиатру, Алина заметила перед зданием кучку мамочек, которых видела в «Дети и мир». Оказалось, они были здесь по приглашению — осмотреть дневной реабилитационный стационар, совмещенный со школой интегрированного обучения. Дети этих родительниц были среднего школьного возраста, нужно было решать вопрос с их учебой, включающей коррекцию.

Женщины говорили на повышенных тонах. Алина подошла ближе, поздоровалась. Одна из мамочек, увидев ее, воскликнула:

— О! Вот Алина… Алина же, я не ошиблась? Вот она нам сейчас скажет! Я помню, вы говорили, что у вас диета, верно? — обратилась она к Алине.

— Да, верно.

— Да вот у нас тут мамочка из новеньких спорит страшно. Против диеты категорически! И пытается нам тоже навязать свое мнение.

— Я никому ничего не навязываю, — отозвалась женщина в белой куртке, державшая за руку мальчика лет двенадцати. — Мы вводили диету, и Федору стало только хуже. Как только начали питаться как обычно, то все наладилось.

— А что наладилось? Речь появилась? Или что? — посыпались со всех сторон вопросы. И снова все обратились к Алине, будто бы ее опыт был истиной в последней инстанции. — Алина, скажите ей! У вас же шикарные результаты на диете!

Алина скептически подумала про себя: «Ага, у вас, девоньки, устаревшая информация», но вслух сказала:

— Девочки, ну что вы спорите? Какой смысл переливать из пустого в порожнее? Вы же когда-то сами были против диеты, забыли? И мне сколько раз выговаривали за эту диету. И ведь каждая из вас ее на самом деле попробовала. Эта мамочка хотя бы честно сказала: да, вводили, не помогло. А вы такие смешные, дамы, меня отругали, значит, а сами, конечно, побежали за разрешенными продуктами. — Алина говорила беззлобно, она понимала, что все проходили этот «путь матери», главное здесь: а вдруг поможет!

— Да все это нормально, девочки, — сказала Алина, направляясь с Вовой к двери. — Не ссорьтесь. Мы все должны понимать и поддерживать друг друга. Нет ответов, что и как нам делать. Вот и ищем решение сами, порой вслепую. А куда еще мы можем пойти? Пусть каждая мама делает то, что считает нужным.

Женщины замолчали. Алина улыбнулась.

На занятиях в «Дети и мир» Алина решила рассказать, что отказалась от протокола. По аудитории прошел шепоток, родительницы ехидничали: мол, так уж тут надрывалась с этим протоколом, а вот все равно отменила. Алина не стала спорить, она не хотела объясняться, оправдываться. Сказала только:

— Да, отменила. Я так решила. Но у меня остались еще запасы препаратов, которые я могу продать тем, кто продолжает протокол. Препараты у меня американские, я заказывала специально. Продам, конечно, дешевле. Так что, если кому надо, скажите.

— Я знаю, что Ксюша заказывать хотела, — сказала Алине мама девочки, которая закрашивает альбомные листы черной краской. — На той неделе мы как раз говорили с ней, она собиралась заказывать из Канады. Они приболели там всей семьей, поэтому не пришли сегодня. У меня есть номер ее телефона, если хотите, могу дать.

— Да, давайте, спасибо, — сказала Алина. Ей хотелось поскорее распродать остатки препаратов. Во-первых, чтобы избавиться от ненужных воспоминаний. Алина всегда придерживалась тактики, что ничего лишнего в доме держать не нужно. Во-вторых, деньги ей сейчас не помешают. Семен в последнее время даже не спрашивает, нужны ли ей деньги на расходы, поэтому она расплачивается с карты, но уже дважды были случаи, когда денег на карточке не хватило. Может, у Семена в «Норме» зарплату задерживают?

Созвонившись с Ксюшей, она предложила привезти ей препараты, чтобы та, больная, не выходила из дома по дождливой погоде. Ксюша была очень рада, назвала адрес, и вечером Алина с Вовой поехали на Академическую.

Ксюша встретила Алину очень приветливо. Пригласила на кухню и заварила душистый чай. Алина огляделась: маленькая кухонька, где еле-еле помещается уголок и стол. Дорогая кухонная техника, даже есть посудомоечная машина.

— Ничего, что вы не в постели? — спросила Алина. — Все-таки болеете…

— Нормально. Мне валяться некогда, вы же понимаете! Давайте на ты. — Ксюша приветливо улыбнулась. — Мы ровесницы, да и общие интересы, так сказать, у нас одинаковые.

— Хорошо, — согласилась Алина. — Как Марк себя чувствует?

— Ангина страшная! Где он умудрился ее подцепить, ума не приложу. А мы с Андреем просто простыли, ОРЗ у нас.