– Не нужно было, – мягко упрекнул гном наставника. – Я бы сам заскочил его забрать.

– Даже не понимал, насколько он тяжелый, пока не вышел за ворота, – признался демон. – Структура стабильна. Я вновь сделал пробы. Ты замечательно его сработал, мой приемный сын.

Галвин убрал ларец в багажный ящик трицикла и дурашливо расчесал пятерней кудрявую русую бородку.

– Был я алхимиком, инженером, артиллеристом. Чего только не освоил, чего только не изучил. Когда на меня свалились способности Варрена, решил, что теперь все по плечу. Вот только разберусь с ними, и обязательно начну выдавать такие изобретения, что мир вздрогнет от счастья. А оказалось, что все ради одного-единственного заклятия… Даже обидно как-то…

– Это не заклятие, это – система.

– Да я понимаю…

– Высшие эльфы могут творить всеобщие свитковые заклинания. Но их сила касается только одной стороны, принимающей обязательства. Это больше печать стряпчего, чем реальная мощь. А ты соорудил нечто намного большее. Я очень горд за тебя, мой приемный сын.

– Да я и сам в полной прострации от того, что все получилось.

– Иначе и быть не могло, потому что такова твоя судьба, Галвин. Она есть у каждого. Просто нужно внимательно прочесть те невидимые письмена, которые рисует для тебя судьба, понять ее послание. Ты прилежно выучил свои уроки, мой дорогой сын. Мы с мастером Торвоблом вскоре будем вместе с радостью следить за твоими успехами из призрачного мира ушедших душ. Ты не подвел своих наставников, Галвин, ты оправдал все наши ожидания.

– Э-э-эх, а мне сдается, что самое важное еще впереди.

– Ты справишься. Тебе пришлось побыть ученым, инженером, воином. Теперь побудь немножко политиком.

– Уж больно противная должность. Шучу, шучу, я понимаю, что без этого не обойтись.

– Как поживает твой друг? Не хандрит?

– Куда там! Столько забот! Ему и спать-то некогда. Я навещал Шакнара на прошлой декаде. Напились, как водится, побузили. Все-таки какое-никакое отдохновение. Они уж, верно, выдвинулись пару дней назад. Буду догонять.

– Какие таланты скрывались в этом орке, – Брейгис покачал головой, признавая заслуги Шакнара. – Вот кому судьба назначила быть наставником. Чтобы мы делали, если бы не он? Да и остальные его молодцы… Были у нас сомнения, что Шакнару удастся убедить своих воинов. Но оказалось, что верность вожаку у калимдорцев во много крат превышает верность Шенку.

– Даже не вожаку, – поправил Галвин демона. – А народу. Шакнару удалось показать им другой путь. Солдаты после Бегенча сами поняли, что можно иначе распорядиться собственной жизнью. Теперь они делают это для всего племени, что осталось на той стороне Петронелльского моря.

– Целое стойбище отстроили неподалеку от Скаллена, – улыбнулся Брейгис.

– Ага, туда за ними перебрались их гоблинские подружки. Такой гвалт стоит, слышали бы вы! Это конечно, весело, но уж больно шумно.

– Караннон уже провел через управы вольных городов проект с целью предоставить калимдорцам землю неподалеку от Армакода. Там степи, предгорья Тунвельского кряжа. Для тех, кто решит остаться в Фаркрайне, это будут почти что родные места. Тем паче, что население Армакода – наполовину орки.

– Щедро.

– Народ без своей земли превращается в саранчу. Поверь, мы, ракши знаем об этом лучше, чем кто-либо.

– Насчет места сражения имеются догадки?

– Там несколько подходящих участков. Но мы не собираемся гадать. Мы узнаем точно.

– Лига может и не пойти на контакт. Бельтран скрытен и хитер, как болотный бес.

– На Лигу мы и не рассчитываем. Караннон отправил эмиссаров к Шенку. Нелюди не станут таиться.

– Тогда – все. Прощайте, отец. Мне пора.

– Ты легко найдешь дорогу?

– Шакнар оставит для меня на тракте дозорных, они подскажут повороты к его стоянке.

Когда «Ревун» выезжал за ворота постоялого двора, Брейгис приложил ребро ладони посередине груди. Знак духовного братства ракшей. Галвин ответил ему тем же и повернул на себя ручку газа.

* * *

За спиной Моглора, как бывало и ранее, гарцевали на холодных конях два лича силы. Плечи и грудь порождений магии Смерти были закованы в черные латы из особого сплава. Эти доспехи поддерживали крохотную искру Жизни, что тлела в их телах. По стыкам лат пробегали ярко-зеленые искры, они роились будто живые светлячки, но не светом веяло от этих царственных мертвецов, а стылой темнотой подземелий. По жилам личей не текла кровь, они не испытывали потребность в пище, им не нужна была вода, чтобы утолить жажду. Сама Смерть давала им силы для существования, покуда они рассеивали вокруг себя ее семена. Один из личей сегодня сжимал древко пики со штандартом Шенка, второй держал белый вымпел парламентера.

Под кровавым эльфом, как и на встрече после аркельской битвы, хлюпал слюной его уродливый питомец. Его Моглор создал в результате неудачного эксперимента с мертвой плотью. Он не хотел поднять зомби, для этого существуют некроманты, он пытался возродить к жизни новый вид животного, быть может будущего геральдического зверя для всей нации эльфов крови. Но получилось недоразвитое хоботное создание, без ушей, без головы и без злобного, как мечтал его творец, характера. Главным желанием произведенного Моглором на свет существа было залезть на какой-нибудь луг и тянуть в себя хоботом цветочную пыльцу. Эльф сначала хотел истребить плод неудачного опыта, а потом оставил и даже привык к нему. Грузы и седоков животное таскало исправно и безропотно.

Маркиз Бельтран перегнулся за выступ крепостной стены и насмешливо окликнул Моглора:

– А, это ты старина! Опять верхом на своем опылителе одуванчиков? И, как обычно, с личами за спиной. Время идет, начальники меняются, но тебя по-прежнему не отпускают гулять одного. С чем пожаловал?

Темный эльф задрал голову, прикрыл от солнца глаза и надменно ответил:

– Вот это осведомленность о наших делах! Привет и тебе, центральный бивень Трезубца. А остальные где? Затупились?

Из-за спины Бельтрана выступила старшина Торкин:

– Я подойду на замену?

– Конечно, Эйра. В любое время.

Бельтран звонко рассмеялся, блеснув белоснежными зубами, и сказал:

– Мы сейчас спустимся. Подожди чуть-чуть.

Прошло немного времени, и внутри крепости заскрипели шкивы барабанов, что держали на цепях сколоченную из толстого бруса воротину, которая одновременно являлась перекидным мостиком через глубокий ров.

Маркиз вышел к парламентерам в рубашке с открытым воротом, без каких-либо доспехов, всем видом показывая, что он у себя дома и опасаться ему совершенно нечего. Уверенностью с налетом лихой беззаботности веяло от его поджарой фигуры. Эйра, в застегнутом до подбородка глухом платье до пят, следовала за своим командиром. Моглора не нужно было учить изысканным манерам. Темный эльф, видя, что лидеры противника стоят перед ним на земле, элегантным движением перекинул ногу в высоком ботфорте через бесформенный круп своего скакуна и спешился, чтобы быть с ними на равных. Маркиз коротким поклоном показал, что вежливость врага не осталась им незамеченной.