Тех же, кто просто участвовал или лишь касался этого события — утопил в реке, надев камень на шею. Банально, но жестоко. Еще живого скинуть в реку и видеть, как тот умирает, теряя воздух, это правда просто, но смерть не мгновенная, приносящая быстрое упокоение, а мучительная, приносящая многоминутные страдания. Точно такая же, какой умерла его семья.

После всего им сделанного в его сознании что-то щелкнуло, и он потерял рассудок, убивал всех, кто, по его мнению, был причастен к смерти семьи. Он стал серийным убийцей, которого искали и не могли найти долгое время, но в итоге нашли и заточили в башне. Осознание реальности вернулось спустя много лет после заточения в той самой башне смертника, в которую его посадили, но не чувства.

Его сердце, как говорят многие с ним общающиеся, просто перестало биться, и он стал походить на труп, пусть и утрировано, но правда. Лишь расчетливый ум и коварство вперемешку с желанием мучить и приносить боль другим, вот во что превратился Себастьян та Виорант.

— Зачем же ты пришел ко мне, Мозес са Энинар, прозванный Алым палачом Его Величества? — Он как обычно сидел за столом и читал. Отложив книгу в сторону он подошел ко мне и схватившись за стальные прутья с выпущенными когтями, спросил: — За советом пришел, Алый?

— Нет, — я стоял у его камеры и смотрел на то, как медовые когда-то глаза, стали походить на золото, а улыбка, пусть и слегка стеснительная, не свойственная добродушному в прошлом арву на оскал гиены. Слетевший с катушек хищник, пусть и скованный цепями, вот кто стоял предо мной, — я хотел спросить, пусть я потом об этом пожалею, но мне необходимо знать.

— Спрашивай, но цену за ответ я хочу получить сразу, — и стал было отходить от решетки, садясь на стул, — любопытство это коварный порок, — и снова молниеносно приблизился ко мне, улыбаясь во весь свой оскал, — кто сидит в твоей голове и твоих мыслях в данную минуту, Мо, ответь мне, кто она? — О, этот вопрос я ожидал от него услышать, но то, что отвечать мне на него не хочется, мало его волновало, — не скажешь ты, промолчу и я, и да, правду я знаю, даже не сомневайся, — не знаю как именно, но то, что ему врут, он узнает.

— Это твой дар, узнавать правду, — усмехнулся я и понял, что мне не отвертеться, — но она то мне и нужна, так что ты прав, в моей голове сейчас сидит одна девушка. Я хочу разгадать ее, но это не так то просто сделать, — он втянул носом воздух и глаза его заблестели в темноте, словно у кошки, а зрачок стал вертикальным.

— Как всегда прав, Алый. Кто же она и как ее зовут? — Мне не хотелось говорить, ведь он сам прекрасно знал. Дар ясновидения у него с рождения, но он им в прошлом мало пользовался. Развивать его он стал в камере, дабы знать о том, что твориться во внешнем мире.

— Сашель де Энирель, она сильф и… — но я не успел сказать, как он, рассмеявшись, ответил за меня:

— Вампир, старый и сильный, кроме этого она глава клана Стальных Лис, и она не для тебя, Алый, не сейчас, может быть чуть позже. Если станешь давить на нее сейчас, то в ближайшем будущем разобьешь ей сердце и причинишь много боли, но вместе вы не будите. Этого так же не случится, если ты не изменишь своим приоритетам и убеждениям относительно ее самой, — рассмеялся он, я же стоял рядом и молча наблюдал за его весельем. Но потом он добавил:

— Она обманула тебя, советник, — и почему-то слегка расстроился, — а ты, — посмотрел на меня пронзительным взглядом, — узнав правду, подумал о ней много плохого, но не все из этого правда, лишь часть. И в этом твоя проблема, ты нашел много информации, но сделал не правильные выводы.

— Я не за этим сюда пришел, — но тот уже был готов ответить на все мои вопросы, поэтому поторопил меня, я же спросил: — Правда ли то, что степняки и горняки активизируются, и что-то готовят? — после озвученного вопроса он откинул назад голову, а его взгляд стал прозрачным. Отойдя от решетки камеры, он сел на стул, единственный в его камере. Опустив голову в ладони, поставленные на колени, и ушел в себя на какое-то время. Так он связывается с внешним миром. Через несколько минут, когда пришел в сознание, то ответил:

— Они только строят планы, но эти планы могут перерасти во что-то большее, чем месть за прошлое. И да, можешь в этом не сомневаться. Нужно как можно скорее зарубить на корню все их действия, чтобы не было того, что и восемь веков назад, или даже хуже, — и тяжело вздохнув, он откинулся на спинку стула, закрывая лицо руками, которые немного подрагивали.

— Спасибо, — поблагодарил я и стал уходить, как мне вдогонку были брошены слова:

— Она не простит тебя, арв, можешь даже не думать об этом, — и снова его безумный смех окутал стены камер.

Он сошел сума много лет назад, но иногда в нем просыпался он прежний, этого времени и хватает на то, чтобы выяснить то зачем приходят. А потом снова безумие и гнев за прошлое и на себя вперемешку. Но Себастьяну уже никто не поможет, и я в том числе, а вот помочь простому народу и империи, в том числе попытаюсь.

Для начала нужно отправить разведывательную группу к тем местам, где пропали люди, узнать обо всем подробнее и точнее убедиться, а потом решать, как поступать. Но сначала я хотел кое-кого навестить. Почему-то после его слов, захотелось увидеть ее и поговорить, выяснить то, о чем я сделал неправильные выводы.

Сашель. Как же мне плохо! Все болит и ничего не помогает. А все случилось из-за этого, мать его, ритуала. Мастер что-то намудрил с записями и вместо простого слияния, я получила слияние полное. Теперь я могла слышать мысли мне не адресованные, а все из-за мастера и его экспериментов с ритуалами в прошлом. Я стала ходячим приемником всех мыслей.

В голове, если не поставить блок, стоял невыносимый гул. Все о чем-то постоянно думали, и меня это бесило