односложно и отворачиваюсь к боковому окну.

– Все нормально? – Кир кладет мою руку на ручку коробки переключения передач и накрывает своей.

– Да, все хорошо. А не должно?

– Я просто спрашиваю. Что-то ты немного скисла.

– Тебе показалось.

Или не показалось. Насколько странно и неприятно то, что лучший друг Кирилла не знает о моем существовании? По идее, он должен был бы знать, мы ведь встречаемся уже неделю, а Давид – это лучший друг, а не посторонний человек. В моем понимании в такой ситуации он должен был стать первым, кому Кирилл рассказал бы о нас. Но, похоже, не посчитал нужным.

К моменту приезда в санаторий я успеваю успокоиться и перестать мысленно грызть Кирилла за то, что его лучший друг ничего обо мне не знает. В конце концов, мы вместе не уже неделю, а всего лишь, и Кир банально мог не успеть рассказать о нас Давиду.

Мы заселяемся в номер, который снял для нас Кирилл, и идем осматривать территорию. У Ариши время сна, мама с бабушкой Кира на процедурах, так что у нас есть немного времени на то, чтобы прогуляться. Кир ведет меня за руку по мощеным дорожкам между высоких сосен.

– Какой запах, – восторгаюсь я, вдыхая глубже. – Я уже и забыла, как пахнут настоящие хвойные.

– Да, здесь потрясающе.

– Ты уже был здесь?

– Бывал разок.

– Лечился?

– Можно и так сказать. Скорее отдыхал.

– Как-то загадочно прозвучало.

– Да никакой тайны нет. Однажды наступил момент, когда я заебался быть сильным. У мужчин так тоже бывает. Хотелось, чтобы кто-то обо мне позаботился, хотелось расслабиться. Вот и приехал сюда.

– И кто же тут о тебе заботился? – прищурившись, спрашиваю я. – Симпатичные массажистки в коротких халатиках?

– Есть тут одна симпатичная бородатая массажистка весом килограмм сто, и зовут ее Тимофей Иванович. Мышцы проминает так, что чувствуешь это с другой стороны.

Мы оба смеемся.

– А жена? Она о тебе никогда не заботилась?

– Наш брак с Никой… как бы охарактеризовать его поточнее? Политический. Это было слияние активов, объединение мощностей.

– Пошло на пользу?

– В самом начале – да, потом уже этот союз стал тяготить нас обоих.

– Почему не развелись?

– Не знаю, что тебе сказать по этому поводу. Сейчас думаю, что я был идиотом, потому не развелся. Тогда меня все устраивало. Статусная жена, которую не стремно вывести в свет, показать людям. К тому же, Ника не всегда вела себя как взбалмошная малолетка. Точнее, был период, когда она перестала так себя вести, но недавно снова начала.

– Почему у вас нет детей?

– Потому что Ника не хотела. Да и я, откровенно говоря, тоже.

– А сейчас?

– Хочу ли я детей? – Киваю и жду его ответа, затаив дыхание. Потому что у нас тут вроде как отношения зарождаются, а у меня есть дочь. Так что Киру придется принять моего ребенка, и если он не хочет детей, то это станет проблемой. – Уже хочу, – серьезно отвечает он, а я незаметно выдыхаю.

Глава 40

После прогулки мы возвращаемся в машину, Кир достает из багажника большого плюшевого медведя.

– Откуда он у тебя? – спрашиваю, смеясь.

– Купил, – он легко пожимает плечами. – Арина любит плюшевые игрушки?

– Она любые игрушки любит, – отвечаю я.

Мы встречаемся с семьей в холле, откуда должны отправиться на ужин. Стоя в коридоре, я со слезами на глазах смотрю на то, как мама, медленно идет нам навстречу всего с одним костылем. Прижимаю ладони к горящим щекам, не веря этому счастью.

– Я бы оставил Людмилу тут еще на пару недель, – негромко говорит Кирилл. – Она делает успехи, так что высока вероятность, что к моменту возвращения домой она будет ходить уже только с палочкой.

– Откуда ты знаешь?

– Общался с ее врачом.

Бросаю быстрый взгляд на Кирилла, не в силах скрыть восхищение. Он знает, что для меня важно. Понимает. Как будто на каком-то тонком уровне улавливает мои нужды. Разве это не стоит того, чтобы оставить обиду за то, что не рассказал о нас другу?

– Привет, – обнимаю маму и плачу.

– Ну все, успокаивайся, Аришку переполошишь.

– А где она?

– Сейчас придет с няней. Здравствуй, Кирилл.

– Добрый вечер, Людмила. Я разговаривал с вашим врачом…

– Мама!

Весь остальной мир перестает существовать ровно в тот момент, когда из-за поворота выскакивает Ариша. Она несется мне навстречу, широко расставив руки, а потом падает в мои объятия, крепко обнимая за шею. Мы целуемся, тремся носами и шепчемся, как два заговорщика. Обменявшись нежностями, я встаю, держа дочку на руках, и поворачиваюсь лицом к Кириллу. Он смотрит на меня с легкой улыбкой.

– Ариша, это Кир.

– Кил, – повторяет она тихонько и, смущаясь, прячет лицо в изгибе моей шеи.

– Привет, – он легонько гладит ее ладошку указательным пальцем. Ариша бросает на него взгляд, а потом снова прячется. – Это тебе. Смотри, какой большой медведь.

Я чувствую, как Аришка медленно высовывает нос из своей засады и наверняка рассматривает игрушку. Потом она тянет ручку и несколько раз сжимает лапу медведя. А после поднимает голову и взглядом своих бездонных глаз спрашивает разрешения забрать себе игрушку.

– Это Кирилл привез для тебя. Заберешь?

Ариша активно кивает и улыбается. «Забрать медведя» – значит обнять его лапу и так держать до самой столовой, потому что даже при всем желании она не смогла бы нести игрушку, больше нее самой.

Ужин проходит в атмосфере радостного возбуждения. Через минут десять после его начала к нам присоединяется Лидия Порфирьевна, и Аришка сразу переползает к ней на колени. Старушка рассказывает моей дочери какие-то стишки и параллельно подкармливает ее то брокколи, то котлетой. Удивительно, но моя привереда уплетает за обе щеки, внимательно слушая Лидию Порфирьевну. Но лапу медведя при этом не отпускает.

После ужина мы все идем на прогулку. Ариша скачет впереди, за ней идем мы с мамой, а Кир укатил бабушку на коляске по другой аллее. Няню же мы отпустили на этот вечер.

– Значит, вы все же вместе, – с улыбкой говорит мама, переставляя костыль.

– Похоже на то, – отвечаю я.

– А как же его жена?

– Ты знаешь о ней?

– Я не слепая и не глухая, Марья. По телевизору только ленивый не обсудил выходки жены Руденко. А чем нам тут еще заняться с Порфирьевной, как не посмотреть, а потом обсудить новости? На этой волне она мне все про внука и рассказала. Меня удивило то, что ты сошлась с женатым мужчиной.

– Он бы развелся, если бы не выборы.

– Маша, ты уже не наивная восемнадцатилетняя