у вас были отношения?

— Личные, — пожимаю плечами.

— Точнее.

— Очень близкие. Такой ответ устроит?

— Да…

Молча и долго записывает всё в протокол.

— Где вы были в ночь нападения?

— Дома. Меня ради этого вызвали в Москву? Я ещё тогда всё рассказал и ваш капитан проверил.

— Вы были знакомы с Аксёновым Алексеем Степановичем?

— Пересекались пару раз.

Опять нудно и долго что-то строчит.

Я словно в поликлинике у врача на приёме. Они тоже вот так же смотрят на тебя и пишут, а сами ничего ещё не спросили.

— Вы общались с Аксёновым после отъезда Белкиной.

— Да. Один раз. Слушайте, лучше расскажите мне, как так вышло, что после её отъезда она умерла от банальной простуды?

— Здесь вопросы я задаю, — строго. — И не путайте меня! Коваль жива и получает сейчас лечение в нашем центре.

Чего, блядь⁈

У меня чуть глаза из орбит не выпали.

— Я сейчас не ослышался? — приподнимаюсь.

Неожиданно открывается дверь и входит Шип.

— Лейтенант, ты свободен. Молодец! Профессионально умеешь тянуть время.

— Рад стараться, товарищ капитан!

Выходит, оставив нас одних.

Где моя Белка⁈- посыл глазами.

— Что ты на меня так смотришь? — отходит к окну. — Сюда подойди, — манит пальцем.

Послушно выполняю.

— Вон туда посмотри, — показывает на дорогу.

Там стоит небольшая белая машина, припаркованная на обочине. А рядом у скамейки ходит туда-сюда девушка в пальто нежно-розового цвета. Стрижка очень короткая и белые волосы.

— Девушка, как девушка. И что?

— А ты приглядись, — слегка улыбается и достаёт из пачки сигарету, подкуривает.

Она садится на скамейку и зажимает коленками ладони. Прямо как…

— Алина?

— Сейчас она снова Ольга, но не в этом суть, — приоткрывает окно и выпускает дым.

Я глаз от неё отвести не могу. В груди что-то надулось и распирает изнутри. Кажется, это моё сердце.

Срываюсь к двери.

Вспоминаю.

— Разрешите идти? — умоляюще смотрю на Шипа.

Он старше по званию, а я по форме.

— Разрешаю.

И всё!

Я как Флэш срываюсь с места и несусь на улицу. Меня даже на посту не успевают перехватить, а я без пропуска. Он на столе в кабинете остался. И рюкзак.

Похрен!

Сначала Белка.

Даже по сторонам не смотрю, когда дорогу перебегаю. Чуть под машину не угодил.

— Придурок! Куда ты летишь⁈- орёт вслед водитель.

А я уже в метре от моей девочки, которая в ужасе закрывает руками лицо.

— Ты нормальный, Глеб⁈- подходит и бьёт в грудь кулаком. — Он же тебя чуть не сбил.

— Не сбил же, — обхватываю любимое лицо и смотрю в её зелёные глаза. — Белочка… Живая и здоровая…

— А ты, похоже, рехнулся…

Смотрит куда-то мне за спину.

— Глеб, что ты ещё натворит? — встревожено.

— Ничего… — не отрываю от неё глаз.

— Только не говори, что они не по твою душу.

Я даже ответить не успеваю, как двое из охраны управления заламывают руки и ставят ласточкой.

Слышу звук притормозившей напротив машины.

— Эй, что происходит? — знакомый голос.

Приподнимаю голову.

Шип с двумя стаканами кофе в подставке идёт от тачки к нам.

— Товарищ капитан, он сбежал без пропуска и вещи личные где-то оставил.

— Тарас, это ошибка какая-то. Он ко мне бежал, — плаксиво шепчет Белка.

Тарас?

Значит, в кабинете — Денис.

— Отпустить! — резкий окрик сзади.

К нам направляется как раз он, с моим рюкзаком в руках.

Меня отпускают.

Потираю плечи. Могли и вывих сделать.

Оля ойкает и шокировано смотрит то на одного, то на другого.

— Это он Тарас, — тот, что с кофе, широко улыбаясь, указывает на брата. — Меня Денис зовут.

— Ты вещи забыл, — Тарас отдаёт мне рюкзак.

Белка всё ещё в шоке.

— Всё нормально, Ольга. Мы просто близнецы. На залив вас он водил.

— Не понял? — врезаюсь в него взглядом.

— Угомонись, амурский тигр. Они только гуляли. Он женат.

— А ты?

— А я с чужими женщинами не сплю. Забирайте его, Оля.

Она послушно кивает и указывает мне на пассажирское место в своей машине.

Пальчики на руле подрагивают от пережитого, лицо белое.

— Давай, я поведу, — предлагаю, понимая, что она себя не очень хорошо чувствует.

— Я сама. Ты город не знаешь, и здесь движение интенсивное.

— Справлюсь, не маленький. Ты бледная.

— У меня гемоглобин низкий.

— Что случилось? Эти мне сказали, что ты получаешь какое-то лечение, — киваю немного головой назад.

— Не сейчас, хорошо? — поворачивается и улыбается.

Проводит нежно рукой по щеке.

— Нет, рассказывай.

Тяжело выдыхает.

— Аксенов в аэропорту подсунул мне в сумку витамины, которые пропитал ядом. А перед этим внушил, что я должна их обязательно принимать.

— Как это — внушил?

— У него специализация — гипнотерапевт. Или что-то в этом роде… Через две недели меня увезли в больницу при смерти. Тарас поднял своих знакомых врачей, нашёл профессора, который этот препарат придумал. Меня долго лечили. И сейчас я прохожу терапию. Чтобы поймать Аксёнова, в Благовещенск сообщили, что я умерла. Ну, а он тебе сказал. И ты поверил…

— Убедительно говорил. Теперь понятно, почему в аэропорту он мне сказал, что ты не вернёшься. Он был уверен: тебе не выжить.

Она удивлённо приподнимает красивые бровки.

Она как красивая куколка. Тонкая, хрупкая и воздушная. И белые волосы ей очень идут, хоть и стрижка очень уж короткая.

У меня всё внутри бурлить начинает от желания. Прямо сейчас поцеловать хочу.

— Я люблю тебя, — выпаливаю очарованно.

— И я тебя, — сжимает руку на пару секунд.

На светофоре не выдерживаю и набрасываюсь с поцелуями. Крыша едет от прилива крови к голове и паху.

Сигналят сзади.

— Глеб! Надо ехать… — когда сигналят чаще.

— Пошли они на хуй, — не отрываясь от любимых губ.

— Потерпи немного, скоро до дома доедем, — выворачивается из моих объятий и успевает прошмыгнуть, пока не включился красный.

Зажмуриваюсь, откинувшись на подголовник. Внизу тянет, пиздец. Всё налилось и в боевой готовности.

Поэтому когда доезжаем и поднимаемся в квартиру Белки, я, не осматриваясь, сразу подхватываю её на руки и впечатываю спиной в стену. Губы жадно впиваются, а я язык пробивает дорогу в рот.

Руками нащупываю пуговицы на пальто и нервно расстёгиваю.

— Хочу тебя, — шепчу, вжимаясь губами в хрупкую шею.

Хихикает.

Слышен звук молнии на моей куртке. Скидываю её на пол.

Обхватывает за пояс, выдергивая рубаху.

Прохладными пальчиками скользит по моей горячей коже на животе. Выше. Слегка царапает.

У меня болезненный спазм.

— Я так скучала… — целуя в скулу.

— А как я скучал.

— Идём, — берёт за руку и ведёт за собой.

Я плохо соображаю, но квартира огромная.

Заводит в спальню и толкает рукой, я падаю спиной на большую и мягкую кровать.

Пританцовывая, снимает платье, оставаясь в черном кружевном белье