Он пожимает плечами:

– Могу и перенести. По-моему, сегодня отличный день для развлечений. Как вы думаете, ребята?

Близнецы восторженно воют, и у меня чуть не взрывается голова. На мой взгляд, сегодня идеальный день для того, чтобы впасть в спячку, но кто же мне позволит? Исключено, если за нас взялась Мэри Поппинс в джинсах.

– А неустойку не придется платить? – с надеждой спрашиваю я. Если он сейчас отвалит, я усажу детей играть в приставку, а сама заползу обратно в постель.

– У Ксандера собственная студия, – хвастливо говорит Тристан. – Он делает что хочет.

– И сейчас я настроен веселиться, – сообщает Ксандер и садится за стол со своей порцией. Бросив кусок тоста собакам, он перехватывает мой взгляд и добавляет: – Вчера тоже было очень весело.

По-моему, цветом мое лицо может сравниться с помидорами на тарелке. Я старательно смотрю в сторону и делаю вид, что невероятно увлечена гигантским завтраком. Сомневаюсь, что переживу в ближайшее время еще порцию веселья, но близнецы прыгают от нетерпения и решают, на каких аттракционах будут кататься. Кто я такая, чтобы портить детям настроение? По крайней мере, сидя в тележке, они не будут терзать меня.

Завтрак окончен, и на кухне чище, чем когда бы то ни было. Мы садимся в громадный джип и мчимся в супермаркет за покупками. У Ксандера – огромная бейсболка и невероятных размеров черные очки. Трудно намекнуть яснее, что он – знаменитость. Пока мы нагружаем тележку всем, чего только пожелают близнецы (и плевать на количество красителей – теперь на моей стороне шантаж), покупатели фотографируют Ксандера на мобильники. Он неуютно кутается в кожаную куртку.

– Ненавижу все это, – вздыхает он, пока мы бредем вдоль отдела с полуфабрикатами (я еду на тележке, которую катит Тристан). – Хотел бы я просто взять и исчезнуть.

– А нельзя?

– Можно, наверное, но ведь тогда я подведу и группу, и поклонников. Но рано или поздно наступает время, когда человеку хочется спокойной жизни. Например, завести семью. Какой смысл в огромных особняках и больших деньгах, если ими не с кем поделиться?

Господи. Ксандер Торн хочет семью, после того как целое утро нянчился с двумя дьяволятами? Лично я подумываю о том, чтобы пройти стерилизацию. Я ведь в родстве с этими мелкими чудовищами и теоретически могу произвести на свет нечто подобное, а значит, лучше принять меры предосторожности. По крайней мере я обязана позаботиться об окружающих.

– Если ты бросишь музыку, то откроешь ресторан, – напоминаю я.

Ксандер кивает:

– Да, конечно. Я что угодно сделаю, если только решусь. Такова жизнь, правильно? Жить – значит, не упускать возможностей.

– Для большинства простых людей жить – значит, во-время платить по счетам, – замечаю я. – А развлечения приходится вписывать в промежутки.

– Ну так пусть сегодня будет один сплошной промежуток, – предлагает Ксандер и, оттолкнув Тристана от тележки, катит меня по проходу с такой скоростью, что мы теряем половину покупок.

Спустя четыре часа и шесть поездок на «американских горках» Ксандер, кажется, утрачивает некоторую долю энтузиазма. Близнецы объелись сладкой ватой и хот-догами, и в какой-то момент, когда они переворачиваются вниз головой, их тошнит. По правде сказать, приятно наблюдать испуг на лицах Тристана и Изольды. Особенно стоя на земле. Зато бедному Ксандеру далеко не так весело, потому что его забрызгало. Вдобавок он оказывается в центре внимания, куда бы ни пошел. Он терпеливо позволяет себя фотографировать, но я замечаю, как он сердито поджимает губы, и веселые глаза перестают искриться.

Мы возвращаемся в Кеттон-Плейс измученными. Близнецы отправляются загонять лошадей, я сворачиваюсь на кушетке, а Ксандер заваривает чай. Я на мгновение вспоминаю о Джее, который любит чернильно-черный чай, такой сладкий, что зубы сводит, и в горле появляется комок.

– Ты в порядке? – Ксандер ставит передо мной чашку. Его красивое лицо встревожено. – Ты какая-то грустная.

– Все нормально, просто устала, – отвечаю я.

– Ложись пораньше, – предлагает он. – А я заберу близнецов и поставлю какой-нибудь фильм. Они будут просто в восторге. Моя экономка приготовит поп-корн.

Это что, сон? Я буквально слышу голос матери, которая приказывает немедленно хватать Ксандера.

– Потом менеджер их привезет обратно, – продолжает Ксандер. – Или ты тоже хочешь ко мне скататься? У меня можно принять ванну. Здесь, боюсь, некоторые проблемы с горячей водой.

О да. Я просто мечтаю нырнуть в горячую воду. Из древних труб Кеттон-Плейс течет едва теплая струйка чайного цвета. Чтобы наполнить огромную ванну, нужно ждать неделю. Неудивительно, что от Шарлотты всегда воняет конюшней.

– Обещаю, ничего такого, – добавляет Ксандер с улыбкой. – Только ванна и вино. Лотти рассказывала, что ты ухаживала за матерью в клинике. Тебе надо отдохнуть.

Джей утрачен навсегда, зато Ксандер, добрый и красивый Ксандер, рядом. И я не возражаю против его объятий и поцелуев.

Джей сделал шаг вперед. Возможно, пора и мне. И потом разве Поппи не предсказала, что я встречу половинку своей души, самую большую любовь?

А что, если моя судьба – это не Джей, а кто-то совершенно другой?

Например, Ксандер.

11.15

Просто не верится, он отключил телефон! Самая большая глупость, какую только можно совершить сегодня! И как я теперь отменю свадьбу, если он не берет трубку? Оставить сообщение на автоответчике или послать сообщение как-то глупо. Если уж я намерена отшить жениха, то по крайней мере обязана сделать это лично. Если только он сам не передумал. А вдруг он вообще меня не любит? Вдруг он тоже понял, что совершает большую ошибку?

Честно говоря, я с самого начала не верила в свое счастье. Если отменить свадьбу, не придется переживать унизительную процедуру развода, ведь однажды он поймет, что напрасно сходил с ума по кучерявой коротышке. Мы еще даже не жили вместе – что он скажет, когда я покажусь ему без макияжа? Этого уже будет достаточно, чтобы развестись.

Так, план Б. Если не получается оставить сообщение, значит, придется поехать и поговорить. Он поймет, если я объясню про дурные предзнаменования.

А если нет, то подумает, что я спятила, а на сумасшедшей нельзя жениться. Впрочем, достаточно одного взгляда на меня, с коровьим рубцом на лице, чтобы убежать с воплем ужаса. Я похожа на второсортную Леди Гага.

– Ты что тут творишь? – Сэм ураганом врывается в комнату. – Маркус колотит в дверь и требует встречи с тобой. Ты выходишь замуж меньше чем через три часа! И мне плевать, что он говорит и какой у него шикарный вид. Вам нельзя видеться!

Нельзя? Значит, к черту план.

– И даже не надейся, что сумеешь улизнуть через окно, – добавляет Сэм, заметив, как я смотрю на улицу. – Во-первых, водосточная труба тут пластиковая и не выдержит твоего веса, а во-вторых, снаружи толпа папарацци.