Я смотрю на нее, пытаясь убедиться, что истерика миновала, потом закрываю дверь машины и возвращаюсь в ее спальню. Прибираю что могу, но разбитое зеркало спрятать трудно. Надеюсь только, что ее отец не часто заходит в эту комнату. Если все в доме будет как обычно, он не сразу заметит.

Расправляю одеяло на кровати и вешаю карнизы со шторами, потом иду на улицу. Она сидит в машине, и вид ее меня шокирует.

Скай сама не своя. Она напугана. Раздавлена. Она дрожит и плачет, и я впервые сомневаюсь, что в эти сутки принимал разумные решения.

Включаю зажигание и отъезжаю от дома, не желая больше вспоминать о нем. Надеюсь, и она не будет вспоминать. Скай сидит, поджав под себя ноги и уткнувшись головой в колени. Кладу ей ладонь на затылок, перебираю волосы, и так всю дорогу до гостиницы. Мне необходимо, чтобы она знала: я рядом. И не важно, какие чувства ее обуревают, – она не одна. Потеряв ее много лет назад и недавно утратив Лесс, я научился не оставлять человека в одиночестве.

* * *

По возвращении в гостиничный номер я помогаю ей лечь, беру влажную салфетку и осматриваю свои раны:

– Немного поцарапала. Ничего страшного.

Снимаю обувь и ложусь в постель рядом с ней, потом накрываю нас одеялом и кладу голову все еще плачущей Скай себе на грудь.

Она плачет долго, с отчаянием прижимаясь ко мне, и я ненавижу себя за то, что позволил этому случиться. Вчера вечером я по своему легкомыслию не позаботился о том, чтобы она не заходила в комнату Лесс. Если бы Скай не увидела тот снимок, ей бы не пришлось так страдать. И она никогда не попала бы в тот дом.

Она поднимает на меня печальные глаза. Я смахиваю ее слезы и нежно целую ее:

– Прости меня. Не надо было пускать тебя в дом.

– Холдер, ты все сделал правильно. Перестань извиняться.

– Я не должен был везти тебя туда. Это чересчур после всего, что ты узнала.

Она приподнимается на локте:

– Чересчур не быть там, а вспомнить то, что я вспомнила. Тебе ничего не поделать с вещами, которые творил со мной отец. Перестань корить себя за все грехи мира.

Вещи, которые делал с ней отец? Я дотрагиваюсь до ее шеи:

– О чем ты говоришь? Какие вещи он творил?

Она плотно зажмуривает глаза и опускает голову мне на грудь, а потом вновь начинает плакать. Ответ, который она отказывается произнести, рвет на части мое сердце.

– Нет, Скай, – шепчу я. – Нет.

Меня обуревают эмоции. Никогда так сильно не хотелось прибить кого-то, как ее мерзавца-отца. Если бы она сейчас не нуждалась во мне, я бы уже направлялся к нему.

Я закрываю глаза, и передо мной встает ее образ, когда она была маленькой девочкой. Сам будучи маленьким мальчиком, я чувствовал, что она несчастна. Она была первым существом, которое мне хотелось защитить. И сейчас, когда она в слезах приникла ко мне, больше всего на свете я хочу защитить ее от него, но не могу. Не могу оградить ее от всех нахлынувших воспоминаний. А если бы мог, то отдал бы за это что угодно.

Продолжая рыдать, она вцепляется в мою футболку. Я крепко сжимаю ее в объятиях, понимая, что не в силах прогнать эту боль, поэтому просто обнимаю ее, как обнимал Лесс. Ни за что не отпущу ее.

Она все плачет, а я обнимаю ее, пытаясь поддержать, но уже начинаю сдавать. То, что случилось с ней, и то, с чем ей пришлось жить, совершенно лишает меня душевного равновесия. Не представляю, как она вообще все это выдерживает.

Через несколько минут она плачет уже тише. Наконец отрывает лицо от моей груди и ложится на меня сверху. Закрыв глаза, приближает свои губы к моим, потом начинает стаскивать с меня футболку. Не имею понятия, зачем она это делает, и переворачиваю ее на спину.

– Что ты делаешь?

Она обнимает меня за шею и тянется к моим губам. Как бы я ни любил целовать ее, сейчас это кажется неуместным. Когда ее руки снова вцепляются в мою футболку, я отвожу их:

– Перестань! Зачем?

Она смотрит на меня с отчаянием:

– Займись со мной сексом.

Какого хрена!

Я вскакиваю с кровати и начинаю вышагивать по комнате. Не знаю, блин, как отвечать на это, в особенности учитывая, какие вещи она вспомнила сейчас о своем отце.

– Скай, не могу. – Останавливаюсь и смотрю на нее. – Не понимаю, зачем ты сейчас об этом просишь.

Она подползает к краю кровати, где я стою, и, поднявшись на колени, хватает меня за футболку.

– Пожалуйста, – упрашивает она. – Пожалуйста, Холдер. Мне это необходимо.

Я отодвигаюсь от нее:

– Я не стану делать этого, Скай. Мы не будем этого делать. У тебя шок или что-то в этом роде… Не знаю. Не нахожу слов.

Она валится на кровать, опять принимаясь плакать.

Черт побери! Не знаю даже, как ей помочь. Я совершенно не готов к такому повороту.

– Прошу тебя! – Она заглядывает мне в глаза.

Ее голос и звучащая в нем боль потрясают меня до глубины души. Она опускает взгляд на свои руки, сложенные на коленях.

– Холдер… он единственный, кто сделал это со мной. – Она медленно поднимает глаза. – Надо, чтобы ты отнял это у него. Пожалуйста.

Моя душа рвется на части. К глазам подступают слезы, и мне больно за нее. Я так сильно переживаю за нее, потому что не хочу, чтобы она когда-нибудь вспоминала об этом мерзавце.

– Ну пожалуйста, Холдер, – повторяет она.

Черт!

Не знаю, что делать и как со всем этим совладать. Если я откажу ей, то обижу еще больше. Если соглашусь, то не знаю, смогу ли простить себя.

Совершенно надломленная, она смотрит на меня с кровати. Ее умоляющие глаза ждут моего решения. И хотя мне не нравится ни один из вариантов, я сделаю то, что ей кажется сейчас необходимым. Если бы я мог поменяться с ней жизнями, то сделал бы это немедленно, чтобы ей не пришлось испытывать то, что она сейчас чувствует. Я сделаю все, что угодно, лишь бы утишить ее боль.

Все, что угодно.

Я возвращаюсь к ней и опускаюсь на колени. Потом пододвигаю ее к краю кровати и снимаю футболки с нас обоих. Поднимаю Скай, отношу к изголовью кровати и осторожно опускаю, а сам ложусь сверху и вытираю ее слезы.

– Ладно, – говорю я.

Знаю, что она, скорее всего, просто хочет покончить с этим. Этот момент не получится таким, каким должен быть. Я достаю из бумажника презерватив и снимаю брюки, не сводя с нее глаз. Не хочу, чтобы она впала в истерику, как это было прошлой ночью, поэтому стараюсь не пропустить момент, если она передумает. Она и так достаточно натерпелась. Просто я хочу сделать все возможное, чтобы помочь ей.

Раздеваю ее, не переставая целовать. Даже не пытаюсь быть романтичным, а даю своим мыслям о ней такое направление, которое помогло бы мне поскорей разделаться с этим.